На этот раз речь пойдет о сборнике повестей "Больное сердце". Повестей в комплекте всего три, они весьма коротки, и чтобы раздуть книгу до приличной толщины, дизайнеры придумали ловкий ход. На каждом развороте - огромные верхние поля. На полях написано имя автора и название текущей повести. А то вдруг забудете, что читаете.
Первая повесть - "Постоянная переменная" - напоминает уже обсуждавшийся "Приемный покой". В ролях снова врачи роддома, знакомые автора. Незадолго до финала в текст внезапно врывается курсив: "Простите, автор увлекся... Простите. Наверное, автор не сейчас поставит финальную точку. Он выпьет за старое сопливое седое покалеченное счастье и вернется ненадолго в 31 декабря не важно какого года в некогда любимый автором родильный дом к навсегда любимым автором людям".
При всей авторской любви, герои - сволочи еще те. Через одного неверные супруги, взяточники и пьяницы. В общем, в описании Соломатиной роддом напоминает бесконечный сериал "Анатомия страсти".
"... увы, она стала лихо прикладываться к бутылке и к мужским гениталиям".
"Лишь в одном они были похожи, как однояйцевые близнецы: оба - и Сережа и Соня - были окончательными, гениальными "ходоками".
Но в "Постоянной переменной" речь идет не столько о медицине, сколько о любви. Так что действие повести могло бы вполне происходить и на молокозаводе, и в коллективе Высшего арбитражного суда. Видимо, чтобы мы не забыли, что герои все же медики, автор в самых неожиданных местах использует профессиональные термины:
"... пока он топал по непримятому снегу к машине. Легкие спастически втягивали в организм морозный декабрьский воздух".
Как и в "Приемном покое" диалоги бы достойно звучали на сцене театра, в какой-нибудь древней драме:
"... Со мной ты можешь все. Страдать из-за незнакомой тебе женщины, умершей полчаса назад. Плакать из-за неузнанного нашего ребенка, тридцать лет тому оставленного в лотке абортария. И ни в этом, ни в том нет ни твоей, ни моей, ни чьей-либо овины. Есть переменчивая Жизнь. И постоянная Смерть... И мы тасуем переменные в этом древнем, как "каналы" на Марсе, уравнении, чтобы в конце концов все - и двоечники и гении - вышли на одну и ту же постоянную... Ну, все, не реви... Там уже расставляются бокалы. Гремят биксами акушерки и шуруют швабрами санитарки..."
Ну и так далее.
Как и прежде, прорывается неприязнь автора к сторонникам естественных родов - снова описывается все тот же сюжет: рожала на дому, дело пошло не так, но врачи дуру спасли. Спасение дур - дело хорошее, просто кочующий этот сюжет быстро надоедает. Как и прежде поднимается тема нелепой ревности. Если героини ревнуют к прекрасным "форматным" (один из любимых эпитетов) мужчинам, то у Соломатиной они это всегда делают напрасно. Потому что по-настоящему прекрасного мужчины хватит на всех его глупых баб!
Ну и, вполне ожидаемо, повесть резко обрывается без какой-либо внятной концовки. Подробно расписав день из жизни героев, автор скупо перечисляет: этот умер, этот женился, те развелись. Зато адских сносок и цитат нет. Так что, в целом, читается лучше, чем "Приемный покой".
"Сонина Америка" - повесть ни о чем. Доктор Соня, женщина-врач приехала на стажировку в Америку. Там разжирела, но, в целом, ей понравилось, особенно были милы полисмены. Все. (Если бы рассказ шел от лица автора, можно было бы назвать это путевыми заметками, но повесть?)
"Больное сердце" - фантастическая повесть. Тут неприязнь к "естественникам" проявила себя во всей красе. Вот сколько уродов в мире, но на-дому-родильницы - почему-то хуже всех. В мире будущего власть захватили сторонники всего естественного. Врачей запретили, больных тоже. Стали за чих гуманно казнить. Параллельно ученые изобрели некие гениальные биопротезы, которыми можно заменить любой орган. Только с искуственным сердцем выходила закавыка - не приживается. Тогда стали делать полностью людей-биороботов - и они прекрасно жили с биосердцем! Столетиями. На естественной воде и пище, в хлопке и льне, с идеальными домашними родами биомладенцев. Но, увы, люди с искуственными сердцами стали бездушны, безжалостны, не способны не водки тяпнуть, ни анекдоту посмеяться.
По-своему, произведение удивительное. На научную фантастику не тянет - с точки зрения науки ясно, что эмоции исходят не из сердца. Памфлет в защиту медицины, с аллегориями? Пожалуй. Но если вчитаться, получается, что бессердечным общество будущего стало как раз благодаря прогрессу науки (изобретению и внедрению совершенных протезов всего). Естественники лишь обогащали своими случаями "премию Дарвина".
Так что же это было такое? Повесть Т. Соломатиной.
Первая повесть - "Постоянная переменная" - напоминает уже обсуждавшийся "Приемный покой". В ролях снова врачи роддома, знакомые автора. Незадолго до финала в текст внезапно врывается курсив: "Простите, автор увлекся... Простите. Наверное, автор не сейчас поставит финальную точку. Он выпьет за старое сопливое седое покалеченное счастье и вернется ненадолго в 31 декабря не важно какого года в некогда любимый автором родильный дом к навсегда любимым автором людям".
При всей авторской любви, герои - сволочи еще те. Через одного неверные супруги, взяточники и пьяницы. В общем, в описании Соломатиной роддом напоминает бесконечный сериал "Анатомия страсти".
"... увы, она стала лихо прикладываться к бутылке и к мужским гениталиям".
"Лишь в одном они были похожи, как однояйцевые близнецы: оба - и Сережа и Соня - были окончательными, гениальными "ходоками".
Но в "Постоянной переменной" речь идет не столько о медицине, сколько о любви. Так что действие повести могло бы вполне происходить и на молокозаводе, и в коллективе Высшего арбитражного суда. Видимо, чтобы мы не забыли, что герои все же медики, автор в самых неожиданных местах использует профессиональные термины:
"... пока он топал по непримятому снегу к машине. Легкие спастически втягивали в организм морозный декабрьский воздух".
Как и в "Приемном покое" диалоги бы достойно звучали на сцене театра, в какой-нибудь древней драме:
"... Со мной ты можешь все. Страдать из-за незнакомой тебе женщины, умершей полчаса назад. Плакать из-за неузнанного нашего ребенка, тридцать лет тому оставленного в лотке абортария. И ни в этом, ни в том нет ни твоей, ни моей, ни чьей-либо овины. Есть переменчивая Жизнь. И постоянная Смерть... И мы тасуем переменные в этом древнем, как "каналы" на Марсе, уравнении, чтобы в конце концов все - и двоечники и гении - вышли на одну и ту же постоянную... Ну, все, не реви... Там уже расставляются бокалы. Гремят биксами акушерки и шуруют швабрами санитарки..."
Ну и так далее.
Как и прежде, прорывается неприязнь автора к сторонникам естественных родов - снова описывается все тот же сюжет: рожала на дому, дело пошло не так, но врачи дуру спасли. Спасение дур - дело хорошее, просто кочующий этот сюжет быстро надоедает. Как и прежде поднимается тема нелепой ревности. Если героини ревнуют к прекрасным "форматным" (один из любимых эпитетов) мужчинам, то у Соломатиной они это всегда делают напрасно. Потому что по-настоящему прекрасного мужчины хватит на всех его глупых баб!
Ну и, вполне ожидаемо, повесть резко обрывается без какой-либо внятной концовки. Подробно расписав день из жизни героев, автор скупо перечисляет: этот умер, этот женился, те развелись. Зато адских сносок и цитат нет. Так что, в целом, читается лучше, чем "Приемный покой".
"Сонина Америка" - повесть ни о чем. Доктор Соня, женщина-врач приехала на стажировку в Америку. Там разжирела, но, в целом, ей понравилось, особенно были милы полисмены. Все. (Если бы рассказ шел от лица автора, можно было бы назвать это путевыми заметками, но повесть?)
"Больное сердце" - фантастическая повесть. Тут неприязнь к "естественникам" проявила себя во всей красе. Вот сколько уродов в мире, но на-дому-родильницы - почему-то хуже всех. В мире будущего власть захватили сторонники всего естественного. Врачей запретили, больных тоже. Стали за чих гуманно казнить. Параллельно ученые изобрели некие гениальные биопротезы, которыми можно заменить любой орган. Только с искуственным сердцем выходила закавыка - не приживается. Тогда стали делать полностью людей-биороботов - и они прекрасно жили с биосердцем! Столетиями. На естественной воде и пище, в хлопке и льне, с идеальными домашними родами биомладенцев. Но, увы, люди с искуственными сердцами стали бездушны, безжалостны, не способны не водки тяпнуть, ни анекдоту посмеяться.
По-своему, произведение удивительное. На научную фантастику не тянет - с точки зрения науки ясно, что эмоции исходят не из сердца. Памфлет в защиту медицины, с аллегориями? Пожалуй. Но если вчитаться, получается, что бессердечным общество будущего стало как раз благодаря прогрессу науки (изобретению и внедрению совершенных протезов всего). Естественники лишь обогащали своими случаями "премию Дарвина".
Так что же это было такое? Повесть Т. Соломатиной.