Возвышение машины до уровня божества дает западному человеку иллюзию всемогущества и контроля над эмоциями.
В таком обществе эмоции не важны, чувства заблокированы, производительность — превыше всего. Жертвой этих ценностей становятся семейные привязанности и отношения, если они плохо влияют на эффективность труда. Человек большую часть своего времени проводит вне семьи, почти целиком посвящая жизнь работе.
В семье же дети предоставлены сами себе, они растут и воспитываются самостоятельно. Родители для них — обожествленные профессионалы, нарциссические машины, идеал успеха и работоспособности. При этом интимности и близости между членами семьи нет.
Родители транслируют детям необходимость быть успешными и не поддерживают их право на ошибки на пути взросления. У ребенка, рожденного и воспитываемого в нарциссическую эпоху, возникает расщепление: с одной стороны, он должен достичь непомерной планки идеала, божества, чтобы быть ближе к родителю, с другой — он не получил достаточной поддержки своих потребностей и желаний на пути поиска того, кем бы он хотел стать.
Такие дети выросли с иллюзией своей исключительности, с одной стороны, и с ощущением себя самозванцами — с другой. Это расщепление рождает спутанность, неясные границы, амбивалентность, неспособность сепарироваться, чтобы найти себя (Spagnuolo Lobb, 2013).