– Нет, ну какой хам, – никак не хотела успокаиваться Маргоша, – даже не остановился, не вылез из машины, чтобы спросить: люди добрые, мол, не испугал ли я вас? Не сбил ли кого по дури своей?

Страх уже прошел. И обе дамочки спешили в пансионат, чтобы продолжить расследование. Теперь их больше всего занимал вопрос: действительно ли это Антонов промчался мимо них?

На сине-черном небе уже замерцали первые звезды, рассыпались блестками в сугробах и на снежных шапках елей. Лесные шорохи и ночная тьма уже больше не тревожили сыщиц. Они бодро шагали по колее, которую оставила пронесшаяся минуту назад мимо них иномарка.

– Наивная ты душа, Маргоша, – рассмеялась Быстрова, на ходу откидывая капюшон, чтобы стряхнуть с него снег, – если бы он думал о людях, как бы, по-твоему, он стал бизнесменом? По-твоему, он должен был бы спрашивать всех, кого «утопил» – не обидел ли я вас, друзья? Не разорил ли? Так что ли?

– Ну, мы-то ему не конкуренты, – возразила Пучкова. – Нельзя же просто так вот промчаться, напугать людей и даже не извиниться!

– Странные вещи ты говоришь, Маргоша, – хохотнула Яна, – такое впечатление, что ты прилетела с далекой планеты и забыла, что творится на улицах Москвы. Сейчас уже никого не удивишь тем, что два водителя на месте ДТП могут начать стрелять друг в друга от злости… А ты все извинений каких-то ждешь…

За очередным поворотом вдали они наконец увидели пансионат, со всех сторон окруженный снегами. Дорога выровнялась и теперь, словно взлетная полоса в аэропорте, приближала их к цели. Зазвонил мобильник Быстровой. Яна сняла перчатку и вытащила маленький серебристый телефончик-книжку из кармана.

– Алло, слушаю.

– Янка! Привет! Это Рита. Сообщаю: приехал Дмитрий!

– Мы это поняли уже, он чуть нас не сбил своей машиной.

– Какой кошмар! – искренне посочувствовала Вербянская, – он вообще гоняет не по делу всегда. Ну, я ему сейчас задам.

– Нет, нет, Ритусь, пожалуйста, не говори ему ничего! – попросила подругу Быстрова. – Я хочу, чтобы для него было неожиданностью, что мы знаем о его приезде.

– Ну, ладно, – покорно согласилась Вербянская. – А вы сами-то где?

– Да мы тут гуляли вокруг пансионата, скоро будем у себя в номере. Скажи, в каком номере разместится ваш Антонов? Мы сами нанесем ему визит.

– Сейчас посмотрю, – раздалось шуршание ежедневника. Риточка Вербянская всегда все аккуратно записывала, не доверяя своей памяти – зачем рисковать? Ведь иногда речь шла о дорогих контрактах. И она с первого дня приучила себя фиксировать все значимые цифры и даты в записной книжке. – Вот, нашла, в 517! Ой, – засмеялась она, а Димуся-то, оказывается, ваш сосед! Он же оформлен в соседнем номере! Вот потеха!

– Вот и славно! – обрадовалась Яна. – Тогда позвони ему и предупреди, что Самсонов просил нас выслушать его. Договорились?

– Не волнуйся! Сделаю все в лучшем виде! – в Риточке проснулся исполнительный директор, – Антонова предупрежу. Не забудьте, что через полчаса мы ждем вас на ужине. Приехали Римма с Денисом и Петюня с Леночкой. Я вас должна всех перезнакомить. Да, вы, наверное, видели двух мужиков, курящих в холле, когда мы приехали. Так это тоже наши. Сергей Хотов и Женя Пехоцкий. «Филиальщики». В общем, обязательно приходите. Я вас представлю всем. К тому же здесь очень вкусно кормят. Не забудьте, это на третьем этаже. Я зарезервирую для вас столик. – И она отсоединилась.

– Ну, вот и здорово, Маргош, – сказала Быстрова, кладя телефон снова в карман. – Антонов уже в пансионате. И самое смешное, что он оказался нашим соседом!

– Ух ты! Вот это да! – изрекла Пучкова. – Обалдеть! Ну я ему покажу!

– С ума сошла! Не вздумай! Он должен быть умиротворенным. Иначе мы ничего не разведаем. Он наверняка уже забыл о том, что чуть нас не сшиб. Поэтому напоминать об этом ему сейчас не обязательно. Итак, наверное, он будет возмущен тем, что какие-то незнакомые тетки будут его расспрашивать… Поэтому пошли-ка побыстрее в пансионат, а то через полчаса нас ждут на ужине на третьем этаже. Говорят, тут вкусно кормят, – и Быстрова зашагала еще быстрее.

– Во-как! Батюшки! Как я кушать-то, оказывается, хочу! – запричитала Маргоша, еле поспевая за летящей вперед Быстровой. – Слушай, Янк, не лети ты так, а то я сейчас задохнусь. Я уже взмокла за тобой бежать.

– Ну, давай-давай, шевели поршнями, – не унималась Быстрова, удаляющаяся в сторону пансионата спортивной ходьбой и мечтающая побыстрее засыпать вопросами Антонова. – Осталось-то всего каких-то сто метров!

Сзади раздалось сердитое сопение. Яна обернулась и увидела, что Маргоша отстала. Подруга медленно перебирала ногами и шла, тяжело дыша и отдуваясь. Ее голубая шапочка с «ушками» съехала на лоб, а очки, блестя золотой оправой, соответственно передвинулись на кончик носа. Вид у Маргоши был необыкновенно комичный и трогательный. Быстрова остановилась.

– Ладно уж, давай пойдем помедленнее, – смилостивилась она, поджидая подругу. Наконец последние метры, лежавшие между ними и пансионатом, были преодолены, и парочка вошла в ярко освещенный холл.

Взяв на «Reception» ключи от своего номера, они в полной задумчивости проехались на лифте до пятого этажа и вышли в коридор. Почти сразу же они увидели в глубине коридора высокого молодого мужчину, одетого в черные брюки, белую рубашку с галстуком и светло-серый блестящий пиджак. Мужчина стоял боком к одной из дверей. В правой руке он держал большой белый кожаный баул, а другой рукой стучался в чей-то номер. Только подойдя ближе, дамочки поняли, что стучится он в их номер. Яну осенила догадка.

– Дмитрий Анатольевич? – спросила она, подходя ближе и вынимая из кармана ключ-«бомбочку». «Значит, все-таки Ритуся успела ему уже наболтать про нас», – с досадой отметила она про себя.

– Да, – обрадовано ответил мужчина. – А вы, наверное, те самые Яна и Маргарита, о которых мне рассказали Владик и Ритуся?

– Да, это мы, – подтвердила Быстрова, поворачивая ключ в замке. Открыв дверь и приглашая жестом Дмитрия войти в номер, она приветливо сказала, – проходите, проходите. Вы, я вижу, сразу к нам, даже сумку не успели забросить к себе в номер. А ведь мы соседи, – улыбнулась она.

– Да ничего, успею еще забросить, – улыбнулся в ответ Антонов, входя в номер и приглаживая слегка растрепавшуюся модную стрижку перед зеркалом. – Рассказывайте, зачем я вам понадобился. Может быть, по стаканчику? У меня «Блэк Джек» с собой. У вас лед найдется? – он поставил сумку на пол, нагнулся, расстегнул молнию сумки и вытащил поллитровую бутылку виски.

– Маргош, достань, пожалуйста, лед из холодильника, – попросила Яна и, входя в гостиную, позвала гостя:

– Давайте присядем ненадолго, Дмитрий, нам нужно задать вам парочку вопросов. Чтобы мы помогли Владиславу распутать одно дельце.

Антонов вошел вслед за ней в комнату и плюхнулся в кресло, в котором час назад располагался шофер Олег Евгеньевич. Быстрова присмотрелась к гостю. На вид ему можно было дать лет тридцать, не больше, хотя Яна знала, что Антонов лишь ненамного младше Самсонова, недавно справившего пятидесятилетие.

«Вот, что значит, деньги, – подумала она, – небось, ходит в косметический салон, не удивлюсь, что и подтяжки делает, ишь, как молодо выглядит».

Она еще раз вгляделась в холеное, без единой морщинки лицо Дмитрия и заметила, что глаза его растерянно бегают по сторонам. Видно было, что он чем-то обеспокоен. Пальцами правой руки Дмитрий выстукивал по столу какой-то затейливый ритм, а в левой руке у него дымилась сигарета.

В комнату вошла Маргоша, неся три стакана и пакетик со льдом. Под мышкой у нее был зажат виноградный сок «Rich». Она поставила стаканы на стол и попросила Дмитрия налить сок в два стакана.

– А вы разве виски не будете? – удивился Антонов.

– Да, понимаете, – ответила Яна, – мы вообще не употребляем спиртных напитков.

– Ффу-у, – расстроился Антонов, – а я думал, сейчас вмажем, разговоримся, – его глаза озорно блестели и поглядывали на Яну с явным интересом.

Быстрова сделала вид, что не заметила намеков Антонова и, мило улыбнувшись ему, произнесла:

– Знаете, Дмитрий, у нас не так много времени на разговоры сейчас. Через двадцать минут мы должны быть на ужине. Ритуся предупредила нас, чтобы мы не опаздывали. Поэтому, если хотите, выпейте сами, а мы с Маргаритой попьем соку. И, если позволите, я начну задавать вам вопросы, чтобы прояснить некоторые моменты. И поскольку Антонов не возражал, она начала спрашивать:

– Скажите, Дмитрий, почему вы так задержались сегодня? Что-то случилось в дороге? Вы заставили всех поволноваться. Тем более, что днем…

– Вы будете слушать или будете-таки задавать вопросы до бесконечности? – отхлебнув виски, заерничал Антонов, широко улыбаясь при этом.

– Извините, – смутилась Яна и замолчала.

– Так вот, – Антонов вновь отхлебнул виски и начал говорить озорным тоном, – задержался я потому, что подвозил одну длинноногую симпатичную девушку. Она голосовала на шоссе. И я сжалился, довез ее до дома. Но, поскольку это было немного не по пути, то я и не приехал сюда вовремя. Еще вопросы есть? – он смачно затянулся сигаретой, и глаза его стали похожи на два черных треугольничка.

– Конечно, вопросы будут, – невозмутимо продолжила Яна, – но почему же вы не брали телефонную трубку? Вам звонили и Рита, и Владислав…

– Да некогда мне было с ними болтать, – снисходительным тоном произнес Антонов, и Быстрова поняла: надо возвращать разговор в серьезное русло, чтобы не превращать расследование в балаган.

– Дмитрий, – сказала она после небольшой паузы, – а вы в курсе того, что сегодня днем на вашу фирму принесли конверт с фотографиями, на одной из которых вы изображены, извините, повешенным на дереве?

Улыбка слетела с лоснящегося лица Антонова. Нижняя губа непроизвольно задрожала. В глазах отразился такой ужас, что Яна сразу же пожалела, что брякнула вот так, сразу, всю информацию на неподготовленного вице-президента холдинга «СамсоновЪ». Но слово, как известно, не воробей. Стараясь хоть как-то исправить положение, Яна попыталась объяснить Антонову суть вещей:

– Понимаете, Дмитрий, еще ничего толком не известно. Вроде бы фотографии видела только Вербянская, поскольку она распечатала конверт. А потом конверт исчез, испарился… Рита и сама недоумевает, куда он мог подеваться – она ведь положила его в свою сумку. Да вы не расстраивайтесь так, ведь еще ничего не ясно, – добавила она, видя, что Дмитрий совсем потерялся. Он залпом допил стакан и налил себе еще, расплескав часть виски по столу.

– Между прочим, – вступила, как всегда, «там-тамом» Маргоша, заставив еще раз вздрогнуть Антонова, – там ведь были и еще какие-то фотографии. И среди них была одна, на которой ваш шеф сидел в кресле с простреленной головой, а в руке у него был револьвер.

– Что за ахинею вы несете! – Антонов вскочил с кресла. Глаза его метали молнии. – Я не понимаю, зачем вы устроили весь этот цирк с дурацкими вопросами, но лично у меня нет времени на подобную ерунду. Все. Я пошел, – рявкнул он, допил виски из стакана, взял со стола пачку сигарет «Winston» и направился было к выходу. Но Быстрова перегородила ему дорогу и спокойно произнесла:

– Прекратите истерику! Вы же мужчина! Держите себя в руках! – и потом более мягким голосом, – вернитесь, Дмитрий, мы еще не договорили. Между прочим, у нас тоже мало времени, а дел навалом. Поэтому давайте не будем тратить время друг друга попусту, отвечаете еще на пару вопросов – и мы идем на ужин. Если хотите, можете пойти вместе с нами.

Дмитрий сделал над собой усилие, и лицо его перестало дергаться, словно при нервном тике. Постепенно краски вернулись на его бледные щеки, а руки перестали дрожать. Он медленными шагами вернулся назад, в комнату, но уже сел не в кресло, а на стул, стоящий с другой стороны стола. Снова закурив, он довольно зло посмотрел на Яну и процедил:

– Валяйте, задавайте свои вопросы. Я чувствую, что вы не оставите меня в покое, пока не узнаете все, что вам нужно. Но если вы думаете, что я догадываюсь, кто бы это мог прислать дурацкие фотки, то глубоко ошибаетесь – я совершенно не в курсе…

– Дмитрий, надеюсь, вы понимаете, что вляпались в плохую историю, – сказала спокойным тоном Быстрова. Антонов давно начал раздражать ее своими перепадами настроения и хамством. Ее так и подмывало спросить его, почему он, чуть не сбив их с Маргошей, даже не остановился на лесной дороге, но она решила не рисковать – еще успею, – подумала она, а вслух произнесла:

– Поэтому советую вам быть предельно откровенным с нами – ради вашего же блага. И мы постараемся вам помочь. Итак. Расскажите нам, кто такая эта таинственная «ОНА», которую вы так боитесь. – И, видя, что Дмитрий никак не реагирует на ее слова, добавила, – я имею в виду ваше странное поведение на юбилее Владислава.

«Он точно псих, – поздно спохватилась Быстрова, видя, что Антонов снова вскочил со стула и дико вытаращился на нее, – мама дорогая, а ну как начнет сейчас хохотать и кататься по полу, что мы с Маргошей тогда делать будем?»

Как бы поняв ее беспокойство, Маргоша, все это время тихо стоявшая у окна, подошла к ней и встала рядом. «Молодец», – мысленно похвалила ее Яна, а вслух сказала:

– Дмитрий, вы, пожалуйста, только успокойтесь. Мы ведь хотим лишь помочь вам и Владиславу. Попытайтесь спокойно и рассудительно отнестись к подобному положению вещей и расскажите нам обо всем, что знаете сами.

Антонов, все еще тяжело дыша, плюхнулся снова на стул. По его лицу было видно, что в душе его идет недюжинная борьба между страхом и желанием спастись от неведомого врага. Наконец он налил себе еще виски, залпом осушил стакан, потом вынул дрожащей рукой сигарету из пачки, закурил и через полминуты хриплым голосом пробормотал:

– Мне кажется, что за мной все время кто-то следит… Ну, у меня такое ощущение, словно кто-то еще все время рядом со мной. Вы понимаете? – он исподлобья глянул на дамочек. Во взгляде его было что-то пугающее, нехорошее. Быстрова внутренне поежилась, но вслух бодро произнесла:

– Понимаем, продолжайте, пожалуйста.

– Ни черта вы не понимаете, – огрызнулся Антонов. Он сделал еще пару затяжек и с силой опустил руку в пепельницу. Сигарета превратилась в лохмотья, оторвавшийся уголек от нее отскочил в угол пепельницы и продолжал дымить. Дмитрий уставился на этот малюсенький дымящийся кусочек, потом зачем-то затушил его прямо ногтем среднего пальца, обжегся, выругался и снова посмотрел на сыщиц.

– Это началось давно, – мрачно изрек он. – Лет двадцать назад со мной случилось такое… – Он пожевал губами, потом взъерошил рукой шевелюру и брякнул:

– В общем я случайно, по пьянке, попал под электричку.

Яна с Маргошей стояли, разинув рты. Им показалось, что у Антонова начался бред. Яна тихонько села на стоящий позади нее диванчик и нащупала в кармане джинсов мобильный – так, на всякий случай, если придется звать на помощь…

Но Дмитрий, казалось, был абсолютно спокоен. Напротив, взгляд его стал осмысленным, немного грустным и серьезным. Он начал говорить, временами подливая себе виски из бутылки, которая уже наполовину опустела. Но речь его не была похожа на пьяный бред, а глаза смотрели с какой-то щемящей тоской прямо на дамочек, отчего им стало немного не по себе.

– Я тогда еще мальчишкой сопливым был. Сколько мне было? Да, кажется, лет семнадцать… Родился я в селе Борисово, теперь это микрорайон «Зябликово», настоящая современная Москва. Даже метро строится, ну, знаете, наверное, по Люблинско-Дмитровской линии… А тогда, в восьмидесятые никакого метро там и в помине не было. Только автобусы, электрички…

Дмитрий хлебнул еще виски.

– Я возвращался однажды вечером домой с дискотеки. Зима, темно и холодно было. Напился я тогда с горя, что одна девчонка со мной танцевать не пошла. Как все произошло, даже вспоминать не хочется, – Дмитрий еще хлебнул виски и закурил, – скажу лишь одно. Была тогда на мне шуба дурацкая, из искусственного меха, тогда многие носили подобную дешевку (а родители мои на заводе работали, откуда деньгам-то взяться было?), – он затянулся и пустил несколько колец дыма к потолку. – Так вот эта самая дурацкая шуба-то и спасла мне жизнь. В общем, засосало меня почти под электричку, но шуба как-то зацепилась за железяки и меня только протащило пару десятков метров по шпалам, не задев колесами…

Тогда еще весь народ – ну, те, что на платформе стояли, в поезде сидели и врачи там разные – все удивлялись, говорили, что я просто «родился в рубашке». И действительно, я ведь получил лишь ушиб мягких тканей грудной клетки, переломы нескольких ребер.

Поскольку машинист заметил меня издали, то тормозил заранее, и электричка двигалась на небольшой скорости и не переехала, а просто проволокла меня по земле, правда, чуть, не задушила шубой. – Дмитрий смачно затянулся, выпустил дым и продолжил свой странный рассказ:

– Провалялся я тогда в больнице месяца два, сначала в реанимации, потом в терапии, и долго еще на процедуры разные ходил, даже когда выписался. Потому как вместо белков у меня были черные глазищи, кровоизлияние в голове все же было, ну, меня же шубой скрутило жуть как. Руки и ноги тоже в синяках и кровоподтеках были… Но главное – я же выжил…

Вот с того момента я и решил взяться «за ум» и во что бы то ни стало стать бизнесменом, крутым, чтобы все девчонки за счастье со мной танцевать считали…

Дмитрий задумался и, глядя в окно, за которым была лишь вечерняя темень, как бы забыл о своих собеседницах.

Маргоша решила первой прервать затянувшееся молчание.

– Ну а к чему вы это нам рассказали сейчас, Дмитрий? – спросила она глухим голосом.

– А к тому, – вновь повернулся к ним лицом Антонов, – что с тех пор со мной стали твориться какие-то необычные вещи.

– Например? – спросила Яна.

– Ну, например, я всегда угадывал, о чем человек, с которым я беседую, думает. Понимаете? Ну, я заранее знал, что он мне скажет в ответ. И всегда мог ошарашить любого этим.

– Может, вы стали чересчур внимательным к собеседникам, поэтому вам и казалось, что вы угадываете их мысли? – высказала предположение Быстрова, которой начало казаться, что Антонов своими далекими воспоминаниями уводит их в сторону от разговора.

– Да к черту ваши предположения! – опять взъярился Дмитрий. – Говорю же вам, что мог угадывать мысли! И не только мысли, цифры тоже неплохо у меня получались. А еще я научился отвлекать внимание собеседника, навязывая ему мысленно свою точку зрения… В общем, вам это не нужно, просто я хотел сказать, что у меня появилась способность обманывать людей. А как иначе можно заработать большие деньги? – спросил он и премило улыбнулся.

– Ну, много способов есть, – пробурчала Маргоша, которой тоже не нравилась эта беседа ни о чем.

– Короче говоря, однажды я обманул одного человека, – продолжил рассказ Дмитрий. – Одного хорошего человека, девушку. Она была из богатой семьи, а я пытался за ней ухаживать. Хотя сам в общежитии от института жил тогда. Учился я уже на последнем курсе и, понимая, что без «блата» мне никак наверх не пробиться, решился на такое.., – он замолчал, раскуривая новую сигарету.