Смертельный вояж

На широкой кровати лежала груда голых тел, пол ровными рядами выстроились пустые бутылки из-под шампанского, мартини и пива. Голая куча зашевелилась просыпаясь, появились очертания мужчины и двух молодых женщин. – Петренко Константин Николаевич? – Ерин с плохо скрываемым презрением рассматривал компанию. Девки стали пялить на себя простыни, прикрывая наготу, а пьяная морда еле разлепила глаза и грозно спросила: – Да это я. Что вам надо? – Одевайтесь, вы должны проехать с нами. – Куда? И с какой стати? – Петренко ещё плохо владел языком, но продрав глаза, начала возмущаться.–

Поначалу горе-мать кинулась в рыдания, но Захарченко сделал вид, что хочет убрать бутылку в свой портфель и мамаша быстро осушила слёзы и сопли. Видно, что колосняки горели сильнее, чем материнское сердце о безвременно ушедшей дочери. «Вот так бесы и вытесняют из тела живую, чистую душу. Стоит только оступиться, прощения не попросить, не покаяться. Дальше, больше, черти уже костры разводят и баланду варят в голове. Редко, кто имеет возможность очиститься. На это силы нужны душевные недюжинные.»

Наташка терпеть не могла своё имя, отчество и фамилию. Ну что это– Иванова Наталья Ивановна? Иванова и Ивановна, это как на кусок масла намазать масло. В её классе, потом в институте учились девушки Элеоноры, Изольды, Стефании, Матильды. От таких имён они казались красавицами, и не важно, что дома их звали просто Эля, Изя, Клёпа, Мотя.