На одном из таких вечеров мы как-то незаметно сблизились со Степаном, моим одногруппником. Степан пригласил меня на один танец, потом на другой… Мы не заметили, как провели почти весь вечер вместе. В конце вечера он предложил проводить меня домой. Мы шли по вечерним улицам, обсуждали наши институтские дела. Иногда наши руки касались друг друга и такое тепло и радость разливалась по всему телу! Нам было хорошо друг с другом. Не могу сказать, что у нас возникли стабильные отношения после этого вечера, но какая-то невидимая ниточка протянулась между нашими сердцами. Встречаясь на лекциях или в институтских коридорах, мы говорили о разных пустяках, но глаза были красноречивее, чем слова. Чувствовалось, что нас тянуло друг к другу. Иногда он провожал меня домой после занятий. Однажды моя бабушка увидела нас вдвоем.

– Эля, кто этот юноша?

– Это мой однокурсник.

И я рассказала бабушке все, что знала о нем.

– О! Да он местный! – В один голос воскликнула бабушка и соседка тетя Оля, которая была в это время у нас в гостях.

Дело в том, что хотя в Советском Союзе говорилось, что у нас нет национальных проблем в государственном масштабе, что мы одна народность «советский народ», на бытовом уровне все это было не так. Местные украинцы называли русских «москалями», а русское население и даже украинцы восточных областей презирали всех западных украинцев и называли их «местными». Поэтому дружба между русской девушкой и местным парнем не приветствовалась. Бабушка и тетя Оля с обеих сторон стали воспитывать меня, убеждая прекратить всякую дружбу со Степаном. Я оказалась между двух огней. С одной стороны я была послушной бабушкиной внучкой, а с другой Степа мне очень нравился, и я не могла отказаться от дружбы с ним. Как-то на перерыве между лекциями ко мне подошел Степа и спросил, что я буду делать сегодня вечером. Я сказала, что у меня будет репетиция в танцевальном кружке с 4 до 6 вечера, а потом я буду свободна.

– Я приду встретить тебя после репетиции, и мы пойдем в кино. Хорошо?

Я не могла ему отказать и утвердительно кивнула головой, хотя в душе я помнила, что он «местный». Два противоречивых чувства боролись во мне. Я хотела и боялась этой встречи.

Я пришла на репетицию, но оказалось, что по каким-то причинам ее отменили. До назначенной встречи было два часа. Ждать долго и я, обрадовавшись, что у меня есть причина избежать этой встречи, пошла домой. Но по дороге домой сомнения не покидали меня: «а правильно ли я поступила, что не дождалась Степана?» Весь этот вечер я не могла найти себе места. Памятуя негативное отношение бабушки к Степе, я боялась, что он может прийти к нам домой. Но он не пришел. Потом я узнала, что Степа приходил на свидание как мы договорились. Принес мне большой букет желтых роз. Узнав, что занятия танцевального кружка отменили, он стал искать меня по всему зданию. Убедившись, что меня нет, он с досады выбросил букет в мусорный ящик и пообещал для себя больше никогда не приносить мне цветы.

На следующий день, встретив меня в институте, он даже не поздоровался со мной. Я подумала, что нашей дружбе пришел конец. Вот и хорошо! Это было решение вопроса о дружбе с «местным» и мир с бабушкой, а с другой стороны, сердце щемило от тоски. Я сама того, не сознавая уже тянулась к нему всем своим существом. Единственно, что меня отвлекало от грустных мыслей, это окончание семестра и приближение весенней сессии.

Я опять постаралась и сдала все экзамены на отлично. После экзаменов у нас были запланированы ознакомительные экскурсии по ботанике. Нам как будущим лесоводам необходимо было ознакомиться с растениями, кустарниками, деревьями в их природном виде. Вокруг Львова и даже в самом городе было много не тронутых кусочков природы. На следующий день после последнего экзамена мы собрались на конечной остановке трамвая. Идти надо было 2-3 километра. Утро было прекрасное. Светило солнце. Было тепло, но не жарко. Мы с веселым гомоном тронулись в путь. Как-то незаметно рядом со мной оказался Степа. Сначала мы перебросились несколькими незначительными фразами. Вспомнили то неудачное свидание. Время прошло, и острота обиды сгладилась. Я объяснила ситуацию и попросила прощение, что не подождала его. В общем мы помирились с ним и сразу на душе стало так тепло и легко, как будто вся тяжесть моего поступка сразу ушла из сердца. Целый день мы провели на природе, выполнив весь план запланированных экскурсий и целый день мы были со Степой рядом.

С первого июля наша группа поехала на производственную практику. в леспромхоз недалеко от Львова. Нас поселили в общежитие, которое располагалось в 2х этажном кирпичном здании с высоким чердачным помещением. В здании было несколько комнат. В одной из них на втором этаже поселили всех девочек первого и второго курса. Комната была большая светлая. Там стояло в ряд более двадцати кроватей и почти все были заняты. Питались мы в столовой леспромхоза. Кормили нас бесплатно. С утра, после завтрака мы уходили на работу. Нам была определена делянка, где был высажен молодой лес, и мы ухаживали за этими деревцами, пололи, грабили, окучивали. Работа требовала физических усилий, но это не было тяжело для молодого тела и даже приятно размяться после годового сидения в аудитории. По вечерам и в воскресенье было свободное время. Каждый мог заниматься своим любимым делом. Мы с Аней любили ходить гулять. Леспромхоз расположен в небольшом селении и основным местом для прогулок была железная дорога, проходящая рядом с поселком. Мы как козочки прыгали по шпалам, которые уходили далеко за горизонт. Создавалась иллюзия бесконечности. Я понимаю, что это было опасное занятие, но молодость любит рисковать. Другим рискованным делом было загорать на крыше. Через чердачное окно мы вылазили на крышу и отдавались во власть жарких солнечных лучей. Где-то далеко внизу был замощенный двор. Крыша была слегка покатая и надо было быть очень осторожным, чтобы не свалиться вниз. Мороз пробирается по коже, когда вспоминаю как мы рисковали. А еще мы читали, крутили хула-хуп, пели песни и спали, досыпая те недоспанные ночи во время учебного года. Часть наших мальчиков уехала на практику в Сибирь в лесоустроительную партию. Степа тоже поехал туда. Я часто думала о нем и в мыслях торопила время, чтобы побыстрее наступило первое сентября, когда я смогу вновь увидеть его.

Так прошло две недели моей практики. Как-то после завтрака ко мне подошел наш руководитель практики и сказал, что меня вызывают в институт для работы в приемной комиссии. Это известие порадовало меня. Откровенно говоря, мне уже начало несколько надоедать однообразие нашего существования в этом леспромхозе. Я вернулась в общежитие, собрала свои вещи и ближайшим рейсовым автобусом уехала во Львов.

2.3 Перехожу на другой факультет. Павел

Приемная комиссия располагалась в том же помещении, что и в прошлом году. Прошел год, когда я первый раз неуверенно входила в эту комнату, боясь, что мне откажут в приеме документов, а теперь сама принимала документы у абитуриентов. Работая в приемной комиссии у меня, была возможность более детально ознакомиться со всеми специальностями, которым учили в нашем институте. Я начала понимать, что лесохозяйственный факультет, на котором я училась, в будущем предполагает работу в леспромхозах или в лесоустроительных партиях. Все это вдали от больших городов. Что же я буду там делать, я, которая привыкла к жизни в большом городе. Я отчетливо поняла, что это не для меня. «Эля, надо что-то делать» в мыслях думала я. Я выяснила, что более всего мне подойдет механико-технологический факультет. Правда, там был еще инженерно-экономический, но я почему-то не воспринимала эту специальность всерьез. Хотя в сущности – это была хорошая специальность и большие возможности в будущем для устройства на работу. Но если бы мне мой сегодняшний опыт и тогда. Увы, этого не было, и не было хорошего советчика. В то время я исходила из того, что мне нравятся точные науки и механико-технологический подходит как нельзя лучше. В деканате моего будущего факультета я узнала, что перевод с факультета на факультет возможен, только мне надо будет досдать два экзамена: по математике разницу и начертательную геометрию. На досдачу мне давался месяц времени. За математику я не волновалась, там был не большой объем, а вот начертательная геометрия – это был совершенно новый предмет! Это был риск, но в душе я была немного авантюристкой и решила рискнуть.

Определили меня в группу МА, группу механизации и автоматизации. В то время в нашей стране вопрос механизации и автоматизации производственных процессов как раз входил в моду и был очень востребованным. Все газеты и научные журналы пестрели статьями на эту тему. Поэтому во многих технических вузах началось обучение по этой специальности. В общем, сама не ожидая этого, я попала в струю. Впоследствии в институте по этой специальности даже был организован отдельный факультет. Когда я пошла подписывать переводную бумагу у декана Лесохозяйственного факультета, мне пришлось пережить несколько неприятных минут. Декан мой перевод подписал и в сердцах сказал, что, если бы он знал, что я сбегу от них после первого курса, он бы вместо меня в прошлом году принял бы парня. Увы. В жизни не все бывает так как мы хотим.

Итак, половина работы по переводу была сделана. Оставалось устроиться на работу. Дело в том, что эта группа, в которую я перевелась, была с производственным обучением в течение трех семестров. Это были нововведения хрущевской эпохи. Студенты дневного отделения днем работали на производстве, а вечером – учились. Что это давало? Вопрос на засыпку. Это никак не было связано с будущей специальностью. Но надо. При переводе декан моего нового факультета сказал, что этим вопросом я должна буду заняться самостоятельно. Я вспомнила про свой родной завод «Кинескоп», взяла в деканате все необходимые документы и пошла в отдел кадров завода. Мне предложили работать уборщицей в металлозаготовительный цех. Я уже почти согласилась, но тут неожиданно в отдел кадров зашел старший мастер моего цеха, Иваньков. Он сразу узнал меня и стал расспрашивать про институт и что привело меня сюда. Я рассказала все ему и сказала, что меня определяют работать уборщицей.

Он повернулся к инспектору отдела кадров и сказал.

– Ольга Константиновна, нам в цеху очень нужны штамповщицы. Элю я знаю, она у нас начинала работать после школы и хорошо работала, а потом пошла учиться в институт. Я думаю, что она не забыла еще своей рабочей профессии.

– Ну как не забыла, – с улыбкой он обернулся ко мне.

Я утвердительно кивнула

– А Вы хотите ее в уборщицы, – продолжил он, подмигнув мне.

Так был решен вопрос с производственным обучением. Я опять возвращалась в свой рабочий коллектив на целых полгода.

За всеми этими делами я не заметила, как пролетел август и наступило Первое сентября. Начинался новый виток моей жизни. С утра работа на заводе, затем вечером учеба в институте. На заводе я окунулась в свою прежнюю работу и как будто не было этого года учебы. Но что-то все-таки неуловимо изменилось; может быть, я повзрослела и по-другому увидела этот цех и работу в нем. За время моего отсутствия в цехе появились новые лица. Я подружилась с одной новенькой девушкой по имени Марта.

В институт на занятия теперь ходила вечерами. Помню свой первый день в новой группе. По расписанию я нашла, где должна была быть моя новая группа. Я заглянула в аудиторию. Там было много народу, и все сидели уже по местам. Мне было страшно пройти под взглядами множества незнакомых глаз, и я осталась стоять в коридоре, дожидаясь звонка, чтобы зайти вместе с преподавателем. Но тут из аудитории вышел чернявый, невысокого роста парень и пригласил зайти меня в аудиторию. В аудитории было две группы, одна наша, а вторая с лесоинженерного факультета. В основном это были мальчики и среди них небольшим вкраплением были девочки. В нашей группе нас, девушек, было четверо вместе со мной, на лесоинженерном всего одна. Хотелось мне того или нет пришлось привыкать к мужскому коллективу.

Учились мы по распорядку вечернего факультета четыре дня в неделю по две пары в день, кроме среды. Среда была выходным днем. Возвращаться приходилось поздно вечером. Было немного боязно идти одной по темным улицам. Казалось, что у каждого дерева тебя поджидает бандит. Я поделилась своими страхами с бабушкой, и она стала приходить встречать меня на пол пути домой. Вместе было идти веселее. Вместе с новыми заботами по текущей учебе на мне висела обязанность досдачи двух предметов. Математику у нас преподавала Юданина, еврейка по национальности, прекрасной души человек. Ко мне она отнеслась с симпатией. Помню, как она шутила по моему поводу.

– Ребята, вы совсем замучили Элю всякими поручениями. Смотрите какая она бледненькая.

На одном из занятий я подошла к ней и попросила дать мне задание на досдачу экзамена. Она внимательно посмотрела на меня и сказала, чтобы я не волновалась за это, а просто выполняла текущую работу.

– Учи и выполняй то, что мы сейчас проходим, а там будет видно. Я вижу, что ты хорошо справляешься с предметом, и я думаю, что зачту тебе досдачу автоматом. Я не хочу, чтобы ты дополнительно волновалась. Ведь экзамен – это дополнительное волнение. Не так ли?! – улыбнулась она мне.

С математикой не оказалось проблем. А вот с начертательной геометрией было сложнее. Надо было выполнить всю программу первого курса. Там было много задач и две курсовые работы. Преподавательница по этому предмету была очень суровой женщиной. Я уже сталкивалась с ней на первом курсе в первом семестре. Она преподавала нам черчение. И я помню, как я мучилась, особенно с заданием по шрифтам.

Выяснилось, что за месяц это сдать не реально. Ирина Петровна, так звали преподавателя начертательной геометрии, составила мне план работы над этим предметом. Каждую неделю я буду получать задания и затем сдавать выполненную работу. Этот план предусматривал работу над предметом постепенно в течение семестра. Я пошла к декану, объяснила ситуацию и мне разрешили продлить досдачу этого предмета до конца семестра. Староста нашей группы решил мне помочь. Он попросил Володю Ромашева, у которого была пятерка по начертательной геометрии, взять надо мной шефство. Но, когда бы я не подходила к Володе с вопросами, ему всегда было некогда, было видно, что эта дополнительная нагрузка ему никак не нужна. Он отделывался общими замечаниями, а мне была нужна реальная помощь. Я просто не знала с какой стороны подойти к начертательной геометрии, которую для себя я определила как “чудовище”. Среди студентов тогда ходила поговорка: «сдал начерталку – можно влюбляться, сдал сопромат – можно жениться». Правда до сопромата у меня было еще время, а вот начерталка… И вот тут на помощь мне пришел Павел. Он тоже учился со мной в одной группе. Как-то во время перерыва он подошел ко мне и сказал.

– Эля, я хочу тебе помочь. Мы будем каждую задачу решать вместе на черновике, а затем ты будешь перечерчивать на чистовик. Я могу приходить к тебе домой в свободное время.

Павел был родом из небольшого Закарпатского городка. Учился по направлению с Чинадеевского комбината. Он был среднего роста, чернявый и стройный как тростиночка. Я ему, видно, понравилась и он захотел помочь мне. Мы с ним стали часто встречаться и очень сдружились. Мы часами обсуждали разные темы, интересующие студентов того времени. На некоторые вещи у него были очень консервативные взгляды. Например, он совершенно не приемлил женский макияж, был противником общественной работы, сторонился комсомольских нагрузок, но добросовестно помогал мне в освоении начертательной геометрии. Часто он мне повторял.

– Ты со мной дружишь, пока я тебе нужен. А сдашь свой «хвост» и забудешь про меня.

Он интуитивно чувствовал, что у меня к нему чисто товарищеское отношение, а он хотел большего. Увы, он был прав. Для меня он был просто очень хорошим товарищем. В то время мое сердце было занято другим.

А тот другой придя на занятие и не увидев меня, написал записочку моей подруге Анюте.

– Аня, почему я не вижу Кого-то?

Она перевелась на другой факультет. Теперь она учится вечерами. Среда у нее выходной день. Сегодня как раз среда и ты ее можешь найти дома после работы.

В этот день я пришла уставшая с работы и решила немного отдохнуть, прежде чем браться за учебу. Дел было по горло. Павла я в этот день не ждала. Я прилегла на кровать и не заметила, как уснула. Вдруг открывается дверь и бабушка, будя меня, говорит.

– А у нас гость.

Я смотрю, а из-за бабушкиного плеча выглядывает такое знакомое и милое Степино лицо.

– Здравствуй Эля, – говорит он мне с улыбкой – видишь я нашел тебя, хотя ты и попыталась сбежать.

И видя мое смущенное и еще не проснувшееся лицо добавляет.

– Я пошутил.

Целый вечер мы с ним говорили и не могли наговориться. Он рассказал мне о своей работе в Сибири, а я о том, как прошло мое лето. Вся работа была отложена. Бабушка предложила нам поужинать, а потом я проводила Степу. Ему надо было успеть на электричку, так как на учебу он доезжал из дома. Мы договорились продолжать нашу дружбу. В свободное время мы с ним ходили в кино или встречались на танцевальных вечерах в клубе нашего института. Все было хорошо, пока однажды судьба не свела вместе Степана и Павла у моих дверей. Я не ожидала Степана в этот день и договорилась с Павлом о занятиях по начерталке. Я попыталась объяснить Степе, что Павел мой сокурсник и помогает мне в учебе, но он приревновал меня к Павлу, обиделся и ушел. Прошел почти целый месяц с того случая. За все это время мы ни разу ни встретились с ним даже случайно. Учились мы теперь на разных факультетах и даже в разное время. Сердце сжималось от тоски при воспоминании о нем. Единственно, что спасало – это учеба и нехватка свободного времени на грустные размышления.

2.4 Степан, армия. И опять размолвка