Интересно, чем займется человечество, когда будет избавлено от выживания?

1

Прекрасная снежинка тихо опустилась на рельсы. Прозрачный морозный воздух рисовал на шпалах вечерние узоры инея. Жаль, что ими не наслаждался никто, кроме присогнутых под тяжестью снега елей, растущих вдоль железной дороги. Звучно треснула сухая ветка, сжёванная морозом. Пахло свежим деревом и чистым зимним лесом.

Прогромыхал поезд, и прекрасное тело снежинки исчезло под тяжестью его холодных колес. Какая короткая жизнь.

В вагоне было тепло и уютно – настолько, насколько бывает уютно только в плацкарте и только зимним вечером. Колеса планомерно стучали, вагоны тихо покачивались. Обстановка располагала к душевным беседам. Агния выгрузила из сумки шуршащий пакет.

– А вот еще у меня есть печеньки. Могу угостить. – Интеллигентный молодой человек напротив улыбнулся. Его забавляло стремление женщин накормить.

– Спасибо, я к сладкому спокоен. – Испугавшись, что обидел, тут же исправился. – Но Вашу печеньку попробую непременно. Давайте я схожу за чаем. – Он вышел из плацкартной комнатки и поплыл по проходу, врезавшись лицом в черные мужские носки на длинных волосатых ногах, торчащих с полки в соседнем купе.

Агния поспешно достала зеркальце и заглянула: все ли у неё в порядке? Ехать вместе с молодым человеком еще почти сутки… И выходит он на одной с ней станции…

– Да что там печеньки, давайте поужинаем по-нормальному, – соседка по купе, полная женщина средних лет, достала набитую мясом фольгу, и по вагону потянуло копченой курицей с чесноком. Агния поморщилась. Господи, ну вот умеют же некоторые люди так опошлить любой приятный момент жизни, любое предвкушение. Неужели эта Солоха не могла оказаться в купе с кем-нибудь другим, а не с ними? Мало её, так на боковушке сидит какой-то алкаш с бутылкой пива, и, судя по звону в его авоське, запасов у него хватит как минимум до следующей станции.

– О, курочка! – взбодрился четвёртый пассажир, мужчина лет 50-ти, и, отбросив газету, купленную на платформе во время стоянки, подсел поближе к столику. Солоха продолжала опорожнять бездонную сумку с запасами. У нее оказались и бомж-пакеты, и килограмм вареных яиц, и даже майонез.

Интеллигентный молодой человек вернулся с тремя стаканами чая – для себя и женщин купе. Для вежливости угостился печенькой Агнии, мятно улыбнулся и решил, что на этом его миссия по светскому времяпровождению окончена. Достал телефон и стал с кем-то переписываться.

– Угоща-айтесь! – потянула Солоха с таким видом, будто весь вагон мечтал откусить бок ее жирной курицы последние шесть часов, но только сейчас наступило заветное время.

Молодой человек, забравшись поглубже на свою полку, сделал вид, что никогда не употребляет пищу.

– А я вот никогда от угощения не отказываюсь, – мужчина отломил куриную ногу и поглотил ее целиком. – На Кавказе приучили: отказаться от угощения – оскорбить хозяев.

«Ну так то ж на Кавказе. В России, пожалуй, оскорбишь тем, что слопаешь всю курицу в одну харю», – подумала Агния, а вслух сказала:

– Вы были на Кавказе?

– Да я всю Россию объехал. И все поездки – исключительно на поезде, хоть до Читы, хоть до Владивостока. Это моя принципиальная позиция!

– Но ведь самолетом быстрее! Почему именно поезд?

– Потому что железная дорога – самый безопасный из существующих видов транспорта.

– Самолеты? – подключилась Солоха. – Нет-нет, они каждый день падают! Не смотришь новости, что ли? Я тоже всю Россию исколесила – муж был военным – и всегда только на поездах.

Мозг Агнии выделил очередную порцию яда в пользу Солохи. И когда они перешли «на ты»? То, что она младше Солохи в два раза, не означает, что теперь каждый может ее «тыкать».

– Вот только на неделе по НТВ показывали, – подхватил мужик. – Боинг упал, 23 человека погибли… Соли дайте, будьте добры, ваша курочка всем хороша, только я б подсолил немножко… И 4 ранены… А так – очень вкусно, очень!

Агния усмехнулась. Сразу видно, что мужик сам на боингах не летал, раз не представляет реальное число пассажиров.

– Соли? – подскочила Солоха. – Сейчас же найду! – Она начала рыться в своих узлах, выкладывая содержимое сумки на столик. Чего там только не было! Будто тетка собиралась ехать не два дня, а две недели и все это время поглощать свои запасы, отрываясь только на бесящие Агнию комментарии. Уже весь столик был завален её продуктами, а соль всё не находилась, вызывая приступ язвы у ее хозяйки. – Как же так? Неужели забыла? Я-то?

Агния вздохнула и достала из своего пакета баночку соли. Да, она не набрала несколько сумок еды, зато она взяла всё необходимое для поездки.

– Держите.

Мужик, не поблагодарив, посолил и продолжил доедать теткин обед.

– Да-а… Вот так летишь себе, никого не трогаешь, планируешь, в какой ресторан пойдешь по прилёту – и вдруг ба-бах! – он шлепнул рукой по столику так, что курица вместе с банками и пакетами подпрыгнула, будто в гнезде, – и всё, прилетел! И какой смысл был садиться в самолет? Одни растраты!

Молодой человек оторвал глаза от телефона.

– Ну тут можно и другой вопрос задать: а какой смысл был во всей жизни? Ну, чисто гипотетически… Кто-то на этот вопрос и в глубокой старости ответить не может. Так какая разница, когда умереть – в 90, по плану, или внезапно, вместе с упавшим самолетом?

– О-о, да у нас тут философы в купе! – заметил мужик, принимая этот вопрос как вызов. – Ну тут уж зависит от того, что человек после себя оставил. Каким словом его потомки помянут. Может, он построил чего. Или наследство какое оставил.

– Может, он детей вырастил! – добавила Солоха. – Вот дети его смыслом и были.

– Но это же так мелко! – удивилась их домыслам Агния. – Дети тоже ради чего-то должны родиться, а не просто быть биологической частицей. Внести свой вклад в развитие человечества. Например, лекарство от рака изобрести. Или прорыв в научной технике сделать. Я вот учусь на физическом факультете, – она кокетливо тряхнула волосами. – И мы занимаемся исследованиями элементарных частиц. Пока в лаборатории, но, я уверена, со временем это выльется в совсем другие масштабы.

– О! У вас, должно быть, великая миссия на эту жизнь! – хохотнул мужик. Агния, проигнорировав его сарказм, одобрительно зарделась. Да, она тоже так считала. Подвыпивший мужик с боковушки опередил ответную тираду Агнии.

– Они тут смыслы жизней и всякие там великие миссии обсуждают… Я слышал, у вас соль была? – икнул он. – У меня рыба какая-то несоленая… Дайте соли.

Агния приподнялась и уже нашла баночку с солью среди пакетов на столике, как вдруг Солоха прикрикнула:

– Еще чего, соли! Сначала соль, потом выпить попросит! Потом будет всю ночь орать про то, как в десантных войсках служил! Иди-иди давай! Вот протрезвеешь – тогда милости просим.

Агния растерялась.

– Почему бы не дать человеку такую простую вещь, как соль? – неожиданно вступился за алкаша интеллигент и посмотрел на Агнию: даст или нет?

– Да, почему бы не дать? – поддержал сам алкаш. – Мадемуазель… – снова икнул он. – Быть может, это и есть ваша цель жизни! Ваша великая миссия. – Он резко и неприятно хохотнул собственному остроумию. – Как в том анекдоте, помнишь?

Агния резко поставила солонку на место.

– А если я не стану передавать вам солонку, – выходит, я не выполнила миссию своей жизни?

– Выходит, не выполнила, – согласился Алкаш.

– А я не собираюсь жить только для того, чтобы соль передать! – Теперь это стало для Агнии делом принципа. – Пусть передаст тот человек без амбиций, для кого такой миссии достаточно.

Мужик с курицей фыркнул.

– Ну да, кто исследованиями элементарных частиц не занимается. А если человек всю жизнь на вахту катался, ТЭЦ строил – это не смысл, что ли?

– Я думаю…

– Ты чего, дочка? – не слушал алкаш. – А если, там, на заводе у станка 40 лет простоял или воспитателем был – это тоже не подходит тебе, что ль?

– У человека более великая цель! – перебила его размышления Агния. – Иначе к чему это все? Эмоции, страдания, надежды, боль… столько усилий! Ради того, чтобы передать дурацкую солонку? – Агния уже и сама не понимала, почему случайный разговор с этим алкашом вызвал у нее столько эмоций. Слезы на глазах навернулись от злости на алкаша и на саму себя, что не удержалась, не сохранила лицо и включилась в это нелепое и недостойное обсуждение. Ну что такое солонка? Глупость. Но если она передаст эту глупую солонку, в голове ее будто сломается какая-то сложная, годами выстроенная и выстраданная система.

Внезапно раздался какой-то жуткий металлический звук. Алкаш что-то крикнул, но его слова уже никто не разобрал. Вагон резко сбросил скорость, и Агния, не успев схватиться за полку, по инерции пролетела в сторону движения на руки Солохе. В ту же секунду вагон тряхнуло так, что ее отбросило куда-то вбок, к противоположной стене вагона. Пол ушел из-под ног, Агния оторвалась от его поверхности и полетела вверх ногами. Больно ударилась головой о железный угол рядом с верхней боковушкой, и на неё тут же ухнулась сверху Солоха, ломая ей рёбра, потом еще раз подбросило, завалило чем-то железным, чьими-то ногами, клетчатыми сумками, прижало со всех сторон к выпирающей полке в неестественной позе. Вагон тряхнуло еще и еще, перемешивая всех в одну кашу, как в кастрюле, и остановило. Стало темно и холодно. Люди кричали и барахтались, утаптывая друг друга в разбитые стекла ввалившегося бока поезда. Агния не успела даже испугаться, испытав мгновенный болевой шок. Хотела только вздохнуть, набрать воздуха – изо всех сил пыталась, но не смогла. Силилась оттолкнуть руками что-то теплое и жесткое, что сдавило ей лицо и ребра. Единственное, что успела понять в этом хаосе боли – что она умирает. Ноги замерзли, уши заложило, звуки затихали, и картинка зрения раскладывалась на все более крупные и крупные мутнеющие и чернеющие пиксели. Вместе с изображением растворялись эмоции – как капля краски в банке воды. Последним тактильным ощущением от жизни стала нащупанная рукой уцелевшая баночка с солью.

Простая сместившаяся рельса. Кусок железа и банальная халтура стали причиной гибели десятков людей.