© Татьяна Герцик

Глава первая

Завернувшись в плащ от пронизывающего ночного ветра, обеспокоенный Сильвер пристально вглядывался в темноту. Далеко-далеко в степи тусклыми звездочками светились едва видимые костры имгардцев. Этой ночью его, как главного военачальника, старейшины врагов пригласили на собираемый ими курултай обсудить возможное заключение мира с Терминусом.

Полученное приглашение изрядно смахивало на западню, тем более что передал его не Тиммис, которому он доверял, а приехавший среди бела дня один из знатных имгардцев. Письменности у степняков не было, вычурное приглашение было произнесено вслух. Сильвер плохо понимал замысловатые фразы посланца, но основная мысль была ясна – ему оказывалась великая, небывалая честь. Сам посланец в расшитом шелком кафтане до пола, или, как эту одежду называли имгардцы, – сарукане, поглядывал на просто одетых воинов Терминуса с чувством явного превосходства и вел себя соответственно.

Сильвер отвечал ему на своем языке, не желая ломать мозги, соображая и вспоминая, как звучит то или иное слово по-имгардски. Если надо – поймет. По всей видимости, тот уяснил все ему сказанное, потому что ответил на вполне сносном терминском:

– Надеюсь, властитель наших противников смелый человек, а не жалкий трус, и не побоится приехать на курултай, где его будут ожидать все старейшины великой степи.

Он уехал, а стоявшие рядом с Сильвером полководцы враз решили, что это откровенная ловушка.

– Что за курултай посредине ночи? Впервые о таком слышу. Поедешь, тебя схватят, и хорошо, если просто убьют. Но скорее всего будут мучительно пытать. Это для имгардцев изысканное удовольствие. Чем выше по статусу и известнее схваченные ими воины, тем большее наслаждение они получают от их мук, – ясно высказал свое отношение к приглашению посланца сэр Литл. – Одно дело, когда к тебе приходил Тиммис, как официальный посланец имгардцев, и совсем другое – ехать в становище самому. Почему бы ему не сообщить завтра, как прошел курултай и что они там нарешали? В общем, я категорически против твоей поездки. И неважно, один ты поедешь или с охраной, итог будет одинаково печален.

С ним согласились все, и вердикт был вынесен единогласно – Сильверу никуда не ездить. Но ему было не по себе. Слыть трусом даже среди заклятых врагов ему не хотелось. Но и ехать было нельзя. Он здесь не сам по себе, какой-то там Сильвер Медиатор, а глава всего терминского войска. И если он сгинет, то в Терминусе останется всего один военачальник, имеющий право возглавить объединенное войско – нескио. Но он в столице и срочно вызвать его в Ключград не получится.

Все это было справедливо и правильно, но отважная душа Сильвера все равно изводилась от бездействия. Сидеть, ничего не предпринимая, и ждать нового наступления имгардцев у него не было сил. Снова посмотрел на мерцающие вдалеке вражеские костры. Что ему делать, ехать на этот курултай или нет? В поисках подсказки посмотрел на отданный Ферруном кинжал. Волшебный камень в рукояти молчал, будто самая заурядная драгоценность. Что это значит, понять не мог. Ему ничто не угрожает ли же он просто слишком далеко от предполагаемой опасности?

Если попробовать подъехать поближе к стоянке имгардцев и сразу вернуться, если камень начнет предупреждающе светиться? Мысль была слишком заманчива, чтоб не попробовать. Он тихо, не привлекая внимания караульных, отошел подальше от горящих факелов. Отвязал своего коня от коновязи и, не садясь на него, украдкой провел мимо сидевших вокруг небольшого костра воинов.

Вскочил в седло только тогда, когда его никто из терминцев видеть не мог, ударил в бок лошади каблуками и понесся к виднеющимся в степи огням. Несколько раз ему в спину кричали «стой!» и даже летели наугад пущенные стрелы, но он не останавливался, лишь прижимался к гриве коня.

Камень в кинжале не светился, и он углублялся в степь все дальше и дальше. Бег Ветра все-таки замедлил, боясь, что тот оступится в темноте, запнувшись за какой-нибудь камень или корень. Через некоторое время показались освещенные кострами высокие шатры имгардцев, и он нерешительно задумался, гадая, повернуть ли ему назад или все-таки явиться на назначенную встречу.

И тут камень на рукояти кинжала замерцал предупреждающим розоватым светом, и Сильвер развернул коня, решив не пытать судьбу понапрасну. Внезапно вынырнувший из темноты дозор степняков его остановил. Вопрос «кто такой» прозвучал на чужом языке, но Сильвер его понял и с мнимым спокойствием ответил, понимая, что теперь остается лишь делать вид, что все совершилось по его желанию:

– Я Сильвер, приехал на курултай по приглашению старейшин. Проведите меня к ним. Меня ждут.

Взяв под узды его коня, караульные в полном молчании довели его до самого большого, изукрашенного ярким орнаментом шатра, и пригласили войти. Спрыгнув, Сильвер снова посмотрел на кинжал. Камень угрожающе светился уже не розоватым, а фиолетово-красным цветом. Сильвер мысленно выругал себя, понимая, что замышляется что-то недоброе. Зря он вздумал ехать сюда наперекор прямому запрету друзей.

Но делать было нечего. Гордо вскинув голову, вошел в шатер и безмятежно приветствовал собравшихся. Удивление, проступившее на лицах присутствующих, когда они услышали от дозорных, что терминец прискакал один, пролило бальзам на раненое собственной непредусмотрительностью самолюбие Сильвера.

– Ты отважен, чужеземец, – признал один из седобородых стариков, сидевших на толстой шкуре быка, расстеленной на полу. – Но почему ты один?

– А зачем мне охрана? – в свою очередь спросил их Сильвер. – Если вы замышляете меня убить, то для охраны мне нужно брать целое войско, а если нет, то она мне тем более не нужна.

Сидевшие вдоль стен на толстых коврах старейшины запереглядывались, одобрительно кивая. Им понравился этот смелый чужак. Встречавший Сильвера у входа старик в расшитом золотым шелком сарукане указал ему на место рядом с собой, и он устроился на ковре, скрестив перед собой ноги, как и остальные мужчины.

– Тиммис убеждал нас, что вы хотите с нами мира, – с некоторым высокомерием высказался сидевший третий от него старейшина с лукавым взглядом узких глазок.

– Мир более выгоден вам, а не нам, – с легкой укоризной поправил его Сильвер. – Это ведь ваш народ уничтожают южаки.

Старейшины нахмурились. Это было жестокой правдой, но признавать свою слабость значило дать оружие в руки врага.

– Южаки не трогают имгардев, – возразил старик в остроконечной шапке с лисьем хвостом на ней. – Мы с ними живем мирно.

Сильвер лишь насмешливо улыбнулся, давая знать, что видит глупые уловки насквозь, и промолчал.

Поняв, что гость не собирается отвечать на явную ложь, мужчина, сидевший в центре круга и выглядевший вовсе не старым, спросил на языке терминцев:

– А что нам будет, если мы согласимся стать вашими союзниками?

Сильвер пожалел, что у него не подвешен язык так, как у Беллатора. Тот бы столь красиво расписал райскую жизнь имгардцев, которая непременно наступит после заключения военного союза, что они сами стали бы его выпрашивать. Ответил так, как умел:

– Мы будем защищать наши земли и наши семьи вместе. Наверняка у каждого из вас есть родственники в моей стране, ведь во многих имгардцах течет кровь наших женщин. А южаки всем нам чужие. Это злобные твари, которые вашими руками освобождают место для себя. Неужели вы думаете, что они в самом деле оставят вас в покое? Они довольны, что их враги уничтожают друг друга, и делают для этого все, чтоб стравить нас.

Неприятный крючконосый старикашка ядовито возразил:

– Ты так говоришь потому, что мы заняли почти весь Терминус, вам нечего есть и вы жуете жухлую траву.

– И кто это вам сказал такую бредь? – презрительно сощурился Сильвер. – Может быть, ваши лазутчики, что сидят в наших темницах? Только в подземелье королевского дворца их несколько сотен!

Старики угрюмо замолчали. Это было их самое больное место. Матери посланных в Терминус воинов все были уроженками Терминуса, все были красивы, и все являлись любимыми женами. Их недовольство сильно портило жизнь их мужьям.

Более того, все женщины, как одна, требовали заключить мир с их родной страной, и грозили мужьям очень неприятными карами в случае ослушания, вплоть до отказа от супружеского ложа. Если б на их месте была имгардка, пусть даже и дочь вождя любого из племен, это бы ей с рук не сошло, и она наверняка бы отведала плетки из рук рассерженного мужа, но с терминками этого делать было нельзя, уж слишком они были хрупки и обидчивы.

– Как ты хочешь построить свои войска при союзе с нами? – наконец-то прозвучал дельный вопрос, и задал его стоящий за кругом старейших воин в боевом наряде. – Вперемешку или сначала мы, а потом вы?

Как опытный военачальник, Сильвер прекрасно понимал, что чего задан этот такой простой, а по сути каверзный вопрос. Если поставить воинов вперемешку, это явное недоверие к вновь обретенному союзнику. Если перед своими воинами – еще хуже, это означало, что имгардцев, как малоценных союзников, обрекают на верную смерть, ведь их сомнут первыми, и в живых не останется никого.

Ставить их позади своих значило поступить наоборот – спасать их, жертвуя своими людьми. И Сильвер весомо ответил:

– Каждый будет защищать то, что ценно для него. Вы перенесете свои шатры с семьями в безопасное место и встанете перед ними нерушимой стеной так же, как и мы стоим, защищая свои дома и семьи.

Все присутствующие одобрительно закивали, что-то быстро друг другу говоря, Сильвер в общем шуме выхватывал лишь несколько понятных фаз «это верно», «он настоящий полководец», «мы выведем из-под удара свои семьи».

Но крючконосый упрямо заявил, возвысив хриплый голос:

– Мы погибнем, если станем якшаться с нашими исконными врагами. Южаки обещали нам помощь и поддержку, если мы уйдем на северные земли и не будем им мешать. И нам не нужны эти терминцы. Мы возьмем их женщин и будем мирно жить на их землях. Зачем нам этот невыгодный с ними союз? Для чего мы должны проливать ради них свою кровь?

Теперь шум уже достиг такой силы, что Сильверу захотелось заткнуть уши. Каждый горланил что-то свое, не слушая соседа. Он презрительно поморщился. Да это деревенский базар, а вовсе не совет мудрецов. И ведь орут в полную глотку так, что ни одному зазывале их не перекричать.

Он раздосадовано опустил взгляд и увидел горевший кровавым светом камень на рукоятке висевшего на поясе кинжала. Вскочив, он замер, положив руку на рукоять меча.

– Что случилось? – к нему тотчас подошел до этого не замеченный им Тиммис.

– Засада, – одним словом ответил ему Сильвер.

Тиммис выскочил наружу и тут же вернулся.

– Стойбище окружено чужими воинами! – громко закричал он.

Крючковатый свирепо заявил:

– Это воины этого! – он указал пальцем на напрягшегося Сильвера. – Они здесь для того, чтобы уничтожить мудрейших нашего народа!

Эта похвальба была так забавна, что Сильвер рассмеялся, несмотря ни на что.

– Ты не мудрейший, не нужно себя восхвалять, – медленно, с трудом подбирая слова, сказал он по-имгардски так, чтобы всем был ясен смысл, – ты продажный интриган, торгующий своим народом. Ведь это ты сообщил южакам о курултае. И это они окружили стойбище. Моих людей здесь нет.

Крючконосый что-то возмущенно завопил, но Тиммис схватил его за горло и опрокинул на шкуру.

– А я-то думал, почему возле твоего шатра оказалось столько дорогих лошадей, – сердито воскликнул он, – а это ты торговал нами!

– Успокойся! – повелительно произнес сидевший в центре мужчина, по-видимому, главный среди старейшин. – Ну и пусть южаки заберут себе этого глупца, – он кивнул на Сильвера, – он сам виноват, раз приехал сюда без охраны.

– Не думаю, чтобы все было так просто, – язвительно усмехнулся Сильвер, – уверен, задумка южаков гораздо изощреннее. Они сейчас перебьют всех вас, а обвинят в этом меня. И хотя я здесь один, но этого же никто не узнает, потому что из вас не останется никого.

– Какая чушь! – выкрикнул крючконосый. – Конечно, южаки пришли за тобой, глупый терминец. И мы никогда не заключим с тобой военный союз, потому что такие дурни нам в союзниках не нужны!

Несколько человек мерзко захохотали, сотрясая свои толстые животы. Но Тиммис обнажил свой ятаган и встал спиной к спине с Сильвером.

– Это моя вина, что мне поверил этот человек, – мрачно сказал он, – поэтому я буду его защищать!

– Ну и подохнешь, так же, как и он, – с непонятным удовлетворением заявил крючконосый. – Ты предатель, а предателей нужно уничтожать!

Тиммис посмотрел вокруг, видя лишь довольные физиономии стариков.