Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Банальная история

Мои родители всю свою жизнь дружили с очень симпатичной парой, Ларисой и Владимиром. В нашем доме они бывали постоянно. Лариса, яркая натуральная блондинка с красивыми светло-голубыми глазами, часто смеялась звонким, как серебристый колокольчик, смехом. Владимир, высокий, стройный, с гривой вьющихся каштановых волос, был вполне достоин своей красивой жены.

На Ларису он всегда смотрел со снисходительной нежностью. Я долго не могла понять, почему он относится к такой красивой и веселой жене с кажущейся мне обидной снисходительностью, пока мама не объяснила, что Владимир – большой начальник в правлении завода, а Лариса – простой экономист в их цехе.

Но, тем не менее, пара была очень милой и держалась дружно. Заводилой у них, конечно, была Лариса, но Владимир от нее не отставал. Тоже пел, плясал с ней «цыганочку», рассказывал забавные анекдоты и истории из жизни. Но всегда давал почувствовать собеседникам, что он большой начальник. Причем не явно, а поворотом головы, небольшой паузой, немного надменным взглядом.

Мне, конечно, больше нравилась Лариса. Она была маминой подругой еще со школы. Рядом с ней жизнь становилась интересней и, если можно так сказать, вкуснее. Она умела наслаждаться любой, с точки зрения обычных людей, ерундой. Мамин пирог, который я воспринимала как обыденность, для нее был «изумительнейшим и вкуснейшим». Погода – всегда «прекрасная», неважно, хлестал ли за окном проливной дождь или мела метель при сорока градусах ниже нуля. Собственного мужа она совершенно искренне считала совершенством, ну просто ангелом во плоти. Во всяком случае, ни я, ни мама никогда ничего плохого от нее о Владимире не слышали.

У них было двое детей, Света, моя ровесница, и Игорь, старше меня на три года. Со Светой мы дружили, она была милой и открытой, как мать, а Игорь меня жутко утомлял, он походил на отца, и даже маленьким был исполнен осознанием собственной значимости. Мой отец в шутку говорил: растет будущий начальник.

Лариса мужа обожала. К его возвращению на столе всегда стоял вкусный ужин, в доме – чистота и уют, дети ухожены, и вообще, любовь, мир и покой.

Продолжалось так до середины лихих девяностых. Завод при наступлении дикого капитализма рухнул, его распродали за гроши разного рода нуворишам, и Владимир, у которого деловой хватки не было ни на грош, оказался рядовым инженером. Деньги он получал, но их и на хлеб не хватало. Этого он, правда, не знал, поскольку по магазинам сроду не ходил, не царское это дело. Он даже не интересовался, сколько ему теперь платят, выданную ему в бухгалтерии банковскую карту он отдал жене, не желая связываться с банкоматами.

Спасая семью от голода, Лариса подалась сначала в продавцы, а потом, взяв кредит в банке, сама открыла сначала один магазинчик, потом другой. Попала в струю, очень быстро отдала кредит, и через несколько лет у нее уже была полноценная торговая сеть по всему краю.

Чтобы любимый муж не догадался о собственной ущербности, ничего ему не говорила, а деньги на хозяйство, как обычно, клала на полочку, откуда каждый член семьи брал себе по потребности. Лариса никогда не проверяла, кто, сколько, и куда тратил, просто по мере убывания денег добавляла очередную порцию, только и всего, благо средства на это у нее были. Она все так же любила мужа, не замечая его небрежности и холодности, по-прежнему считая себя потрясающе счастливой женщиной.

Время шло, дети выросли и отделились, пошли внуки. Как-то Лариса с дочерью и маленькой внучкой ходили по «Детскому миру», выбирая куклу. Остановившись в одном из отделов, увидели странную картину: мальчик лет десяти теребил Владимира, громко требуя дорогущую машинку, называя его при этом папой. Рядом с ними стояла ухоженная молодая дамочка в дорогой норковой шубке.

Владимир, не замечая жену, королевским жестом вытащил из кармана пачку денег и расплатился за игрушку. Лариса тихо ахнула, машинка стоила гораздо больше месячной заплаты мужа. Он тратит на вторую семью ее деньги? Как это подло!

Света с удивлением смотрела на мать. Они с братом давно знали о существовании у отца любовницы и внебрачного ребенка. Дочь была уверена, что мать об этом знает тоже и молчит, чтобы не разрушать семью. Во всяком случае, отец уходить к другой явно не собирался. Его вполне устраивала двойная жизнь.

Заметив, как жутко побледнела мать, Света увезла ее домой. Попыталась было утешить, говоря, что отец давно уже путается с молодой бабенкой, и не стоит обращать на это внимание. Но обычно мягкая и снисходительная Лариса вдруг заявила, что дочь поощряет разврат, если столько времени ничего ей не говорила. На слова, что та просто не хотела ее расстраивать, пренебрежительно рассмеялась. Расстраивать? Да она полжизни провела, как выяснилось, во лжи. И любила подлеца.

Света и подумать не могла, что мать так разойдется. Уговоры и призывы успокоиться на нее не действовали.

Отправив дочь домой, Лариса, все так же кипя, дождалась Владимира и принялась выяснять отношения. Как и полагается, тот обвинил в своих грехах ее. А кто еще виноват? Она и такая, и сякая. А когда Лариса потребовала развода, снисходительно согласился. Но при условии, что она освободит жилплощадь, ведь эту квартиру на заводе в свое время дали ему как большому начальнику. И теперь, когда у него новая семья, квартира ему гораздо нужнее, чем одинокой, никому не нужной бабенке.

Лариса спорить не стала. К этому времени она давно уже не нуждалась ни в каких подачках. Быстро собрала вещи и ушла, оставив бывшему мужу все, что было в квартире. Забрала только машину, чем Владимир был жутко недоволен. Он был абсолютно уверен, что все вокруг куплено на честно им заработанное.

Развели их сразу, даже без испытательного срока. А чего тянуть? Несовершеннолетних детей, чьи интересы могли бы быть затронуты скоропалительным разводом, у них не было.

Мои родители были здорово огорчены этой новостью. Переживала и я. Мне всегда казалось, что Лариса и Владимир прекрасная пара и будут вместе до конца.

На очередной день рождения моей мамы Владимир умудрился припереться вместе со своей молодухой, как назвала ее мама. Но мама проявила незаурядную твердость, не пустив их дальше порога. Распутникам и прелюбодейкам в ее доме делать нечего! Эти слова повергли Владимира в шок. Он явно не ожидал, что старые приятели так резко порвут с ним всякие отношения. Похоже, это впервые заставило его усомниться в своей правоте.

Но его дурной пример оказался заразительным, среди родительских друзей распалось еще две пары. Мама об этом очень сожалела, а отец наоборот, как-то сказал ей, что вполне этих мужиков понимает, молодые жены гораздо предпочтительнее старых. На это моя мудрая мамуля ответила, что цыплят по осени считают, и что после пары-тройки лет с молодыми женами мы наверняка кого-нибудь из этих молодящихся мужиков не досчитаемся. Так оно и оказалось, ведь жить не в своем возрасте и трудно, и опасно.

Но больше всех нас удивила Лариса. В одном из ее магазинов работал усталый мужчина лет тридцати пяти, тоже недавно разошедшийся с женой, которая нашла себе более выгодную партию и выставила из дома ненужного мужа. Он начал пить, потерял работу и смог устроиться только грузчиком в заштатный магазинчик. Лариса его подобрала, обогрела, приодела, и женила на себе. Разница в двадцать с лишним лет ее не отпугнула.

Но, если друзья были просто удивлены, то Игорь, его ровесник, встретил отчима в штыки. Он в запале заявил, если мать не прекратит его позорить, то он ее знать не знает. Это тотчас вышло ему боком, возмущенная Лариса порвала с ним все отношения. А поскольку сын привык за счет матери жить на широкую ногу, то скоро о своей вспыльчивости пожалел и попытался помириться. Но Лариса оказалась особой злопамятной и мириться не пожелала. Возможно, потому, что сын и внешне и поведением напоминал ей мужа-предателя.

Света повела себя умнее, ссориться с матерью не стала, но и с отцом связи не порывала. От нее я узнала, что мачеха, уверенная, что сыпавшиеся на нее деньги принадлежат Владимиру, была неприятно поражена, выяснив, что это далеко не так, и что получает он жалкие гроши.

Впрочем, для Владимира это тоже стало обескураживающим открытием. Он всю жизнь полагал, что полностью обеспечивает семью, и то, что его зарплаты не хватает даже на мелкую мелочь, стало для него серьезным ударом. Он с трудом нашел работу поденежнее, но она оказалась для отставшего от реалий жизни заводского инженера настолько тяжелой, что он получил свой первый инфаркт.

Молодая жена оказалась не готовой к уходу за больным мужем, и отдельную палату в больнице вкупе с сиделкой, а затем и путевку в санаторий оплачивала Светлана из материнских денег, естественно, ничего той не говоря.

После болезни Владимир сильно изменился. Как-то встретившись на улице с моим отцом, признался, что был неправ, променяв Ларису на чужую молодость. Он так и сказал – «чужую молодость». Папа потом говорил мне, что ему стало жаль старого приятеля, уж очень потеряно тот выглядел. Голова тряслась, из тусклых глаз непрерывным ручейком текли слезы. Владимиру уже не нужны были ни молодая жена, ни маленький сын. Папа был уверен, что, помани его Лариса только пальцем, он бы опрометью кинулся обратно.

Но это было невозможно. Не только Лариса не желала возвращения бывшего мужа, но и ее нынешний муж тоже был категорически против. Он только-только распробовал, как хорошо быть мужем богатой женщины, и от такой сказочной жизни отказываться не собирался. К тому же после измены прежней жены он искренне привязался к Ларисе, обретя тихую безопасную гавань.

Как-то раз, придя на обед в ресторан, я столкнулась с Ларисой и ее нынешним мужем. Увидев меня, она обрадовано вскрикнула и кинулась ко мне, на мгновенье напомнив мне ту славную женщину, что мне так нравилась когда-то. Но продолжалось это недолго. У нее во взгляде появилась щемящая тоска, наверное, она тоже вспомнила те времена, когда была беззаботна и счастлива.

Яркий блеск в ее глазах тут же потух, Лариса уже не смеялась, как нежный колокольчик, и как-то опасливо поглядывала на стоящего рядом мужа. Может быть, видела во мне потенциальную соперницу?

Хотя я не понимала, чего ей бояться. Выглядела она прекрасно, и никто б не подумал, что разница между супругами так велика. Подтяжка лица и регулярные уколы ботокса сделали свое дело. Правда, лицо у нее стало безжизненным, напоминая красивую, но неподвижную камею.

Поговорив минут пять, они распрощались и ушли, а я стояла и молча смотрела им вслед. Мне было вдвойне обидно, и за Ларису, и за Владимира. И отчаянно жаль, что невозможно повернуть время вспять, также как и исправить сделанные ошибки.