Цитаты из книги «И нет мне прощения»

– вы что-нибудь читали об этом транквилизаторе? Вы знаете, как он действует? – А что такое… – осторожно поинтересовался Ломов. – А то! «Может привести к глубокой сонливости, но также к непредсказуемым эффектам в виде возбуждения и повышенного желания действовать…»

О человеке нужно судить в первую очередь по тому, как он относится к близким. Как бы ни расстилался у ее ног поклонник, готовый мчаться на край света ради выполнения ее прихоти, но если он оказывался груб с родителями (что легко выдавал первый же телефонный разговор в ее присутствии), – все, с места поклонника такой тип немедленно увольнялся. В число его близких она попадать не собиралась.

Наташа писала не по возрасту зрело. Впрочем, неудивительно: инвалиды нередко дают фору «нормальным» людям на десяток-другой лет зрелости. Болезнь и страдание открывают им истины, которые другим остаются долго неведомы… Если не навсегда.

Когда проблемы начнутся, тогда они сами поймут. Сами! А до этих пор никому ничего невозможно объяснить, пойми же!

Отчего наше общество стало таким жестоким, пап? Таким несправедливым, таким жадным?» Отец неожиданно приобнял ее за плечи и сказал:– Оно не стало, Манон. Оно таким было. Всегда. Просто раньше верхушка общества проделывала все это тайно, идеология не позволяла явить себя в естестве, противоречащем образу «строителя коммунизма». Теперь же идеологию отменили, и люди перестали бояться показать себя такими, какие они есть. А есть они, Манон, паршивые, ничтожные. – Неправда! – расстроилась пятнадцатилетняя девочка. – Наша русская культура, литература…

Умеющего любить и дружить, оставаясь при этом независимым.

Циничные не умеют любить, к твоему сведению! Цинизм – это клиническая смерть души. От которой не спасет даже дефибриллятор.

…А Манон-то ты любишь, парень! Циничные не умеют любить, к твоему сведению! Цинизм – это клиническая смерть души. От которой не спасет даже дефибриллятор.