Не надо, па, поездом быстрее, мне скорее к тебе надо! – уже плакала вовсю Надюха.
– Тогда держись, держись, маленькая! – напутствовал дед. – Позвони мне с вокзала, когда в поезд сядешь, скажи, какой вагон. И держись! Раз здорова, все остальное преодолеем, Нюшенька.
Она держалась. Кое-как просипела деду номер вагона и время прибытия, а потом и отключила телефон. И старалась всю дорогу ни с кем не разговаривать. Наде казалось, что стоит открыть рот и заговорить, как из нее польются реки слез и затопят ее сознание, и тогда она уже ничего не сможет понимать и чувствовать, кроме выворачивающей все нутро боли. За двадцать минут до прибытия на станцию Надя уже стояла в тамбуре, сбежав от людей.
И прыгнула на руки к деду, встречающему ее, прижалась сильно-сильно и только тогда заплакала. А он гладил по голове, успокаивал и не спешил расспрашивать. Отвел за ручку, как маленькую, к машине, усадил, сам сел за руль, сунул бумажные платочки и бутылку воды Наде в руки, а потом вдруг прижал к своему боку, подержал так и расцеловал в голову.