© Татьяна Александровна Пекур, 2018

ISBN 978-5-4493-2314-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Большая по-Беда

Глава 1. Наглые арабы, пугливые рыбаки и пророчество

– Кукурузка! Большая, золотистая, ароматна-а-ая!!!! – парень, засмотревшись на грудь моей соседки, перелетел через мои ноги, рассыпая ту самую золотистую кукурузку по всему пляжу.

Я еще раз кинула косой взгляд на эту модельку минусового размера. Разве ж это формы?! Вот мои – это да! Сто десять на девяносто и на то же самое! Так что я со спокойной душой прикрыла лицо шляпкой и приготовилась загорать дальше. Мне, Виктории Славской, даме слегка за тридцать и слегка за девяносто кило, бессменной и обожаемой воспитательнице в детсаду «Берёзки» в городе Н-ске вот уже пятнадцать лет, не пристало собирать выпавшие по причине ротозейства впечатлительного юноши овощи. Мстительно хмыкнув на оправдательный лепет паренька и ехидно усмехнувшись на злобный клекот красотки, которой попало на ноги и живот этой божественной, не иначе, кукурузой, вставила наушники в уши, запуская список любимой музыки. Транс, техно, немного японского рока и лирики.

Мои детишки и их родители никогда бы в это не поверили, они думают, что я слушаю романсы 19 века и сплю в гробу под толстым слоем нафталина. Кхе-кхе! Ну образ у меня такой, да. Все эти блузки с кружевами, длинные юбки, туфли с квадратными носами, свои золотистые волосы я закручиваю в старинную прическу всех старых дев, иногда в Бабетту. Думаю, духи с запахом тлена были бы как нельзя кстати, но где их найти? Приходится душиться лавандовым маслом, чем-то мускусным. Фу! Потом дома отмываюсь и даже на гель для душа смотрю, точнее обоняю его, с содроганием.

Семьи у меня нет. Но вина в этом не моя, а тех мужчин, что своей трусостью обходят такую прекрасную половину, как я. Хотя некие особи, как я понимаю, особо трусливые, называют меня не половиной, а… А впрочем, сами они это самое. Я себе нравлюсь, а все остальные могут расслабиться и просто плыть мимо.

Иногда я представляю мир этаким аквариумом. Вот радужные рыбки, они молоды и еще привлекательны. Рядом кружат хищные самцы, пресыщенные, ленивые взгляды. Они уже таких рыбок перевидали тысячу-другую. Вот семейные рыбные стаи. Мальки, беспокойные, юркие, родители-рыбы не успевают и плавником их шлепнуть, как те уже смешались с чужим косяком, вот они уже в воде, там уже наступили на чей-то лежак, на ноги. И я… Золотистая рыбка, лениво покачивающаяся на волнах. Мудрым, всезнающим взглядом зеленых глаз, смотрит она на суету, на молодых и не очень рыб, на стаи, на одиночек.

У меня сейчас законный отпуск. Отработав год на благо родного города, своих любимых детишек и их родителей, я собрала все свои деньги, часть заняла у состоятельной сестры и махнула плавником на юг, к морю. Три дня уже греюсь на солнышке… хоть бы один рыб приплыл ко мне! Нет, всех их пугает моя роскошная фигура, мой саркастичный взгляд. Ну и пусть. Пусть я останусь без курортного романа, на который так надеялась. Останется только один вариант: снова звонить Вадиму Николаевичу. Он-то всегда только за. Разведен, боек, две дочери-студентки, которых никогда нет дома. Тусовки, парни. Зависть, кыш!

Моделька спешно смотала свои вещички и умчалась к выходу с пляжа. На ее место тут же стали претендовать двое. Молодой мужчина, по виду этакий Бандерас в молодости, и степенный, седовласый с седою же бородкой, профессор. Бандерасу достался многообещающий взгляд, профессору – немного виноватый. Наткнувшись взглядом на меня, молодой человек вмиг растерял все желание добиваться места под солнцем. Он дернул уголком рта, пальцы судорожно смяли аккуратно свернутое покрывало.

– Я… вижу знакомого. Место ваше…

И умчался так быстро, что поднял неслабую пылевую завесу. С незлым, тихим словом отплевалась от песка, сменила позу, а то уже спина затекла лежать. Профессор аккуратно расстелил своё покрывало, подложил под спину подушечку-валик, достал из пакета книгу, очки, бутылку минералки, а затем повернулся ко мне.

– Заэдар*!

Я поперхнулась чаем с лимоном, который взяла с собой на пляж! Ничего себе он мне «здрасте!» сказал! Араб что ли? Увидел, что я от шока не могу и слова сказать, помахал рукой перед моими глазами. Я проследила за изящной кистью, с двумя потрясающими и дорогими перстнями на указательном и больших пальцах. Однако, мое внимание ему было необходимо – дедуля пощелкал пальцами, добился того, что я вздрогнула и подняла на него глаза.

– Да-а! – удовлетворение в его голосе лилось через край, да так тягуче, будто перевернули бочку с медом или патокой.

– Что да? – не выдержала я. Если он о моей невнимательности или незнании арабского, то я и не обязана это знать! Если доволен, что приземлился рядом с такой красотой, то так и быть, я его прощаю.

– Я нашел то, что искал… – прошелестел он как-то по-змеиному, карие глаза стали чернее ночи, нос с горбинкой еще больше заострился, голова его будто увеличилась. Или нет… за ней раскрылся капюшон, как у кобры! Мамма миа! Перегрелась!

– Простите великодушно, я уже не вернусь, так что располагайтесь! – я привстала на коленки, стала собирать в пакет свои вещи. Телефон, бутылка с водой, радужное парео, очки, веер ручной работы из бамбука, который привезла Анька из Японии, шляпку, сарафан. Сестра удачно вышла замуж, чему я бесконечно была, есть и буду рада, ведь от меня теперь родители с вопросом деторождения отстали если не совсем, то хоть частично (сестренка сразу двойню родила!).

Дед еще бухтел что-то, но я его уже не слушала. Увидела только краем глаза, что он ручки свои сложил у груди, а потом резко их в мою сторону выпрямил. Это что, порчу на меня навести хочет? Схватив пакет за ручки, я уже приготовилась как следует приложить наглого пенсионера по его аккуратной макушке, как пляж подо мной стал мокрый и невероятно скользкий! Картинка резко перекосилась, ноги разъехались.

Что за? Повернула голову влево – все спокойно сидят на своих местах, вправо – тоже самое! Это что же, только я вижу огромную волну высотой с небоскреб, которая уже… близко…

Я тону! Волны, вихри, смерчи, цунами! Не было за что уцепиться, меня тянуло на дно, а потом швыряло во все стороны. Голубая вода сменялась темной, почти черной, на организм давили толща воды и осознание катастрофы. Я не умею плавать!!!! Как там инструктор, которого нанимала Анька для меня, говорил? Судорожно пытаясь найти в памяти хоть крупицу полезной информации, я дрыгала ногами, надеясь таким образом придать себе ускорение и выплыть наверх. Слабый, едва видимый свет поверхности, манил своей недоступностью. С тоскою вспомнила, что инструктор, скотина такая, сразу просек всю бредовую задумку сестрички ангажировать его как кавалера для меня на лазурном турецком берегу и сбежал в голубую даль с искренними уверениями, что он-де скоро, вот-вот, практически уже, вернется и продолжит учить пани Викторию плавать вот в этом вот бассейне.

Гибну… Я уже практически погибла. Грудь сдавило, из носа кверху поднялся рой пузырьков, руки расслабленно повисли, заколыхались в такт волнам. И тут! Я почувствовала, как что-то плотное и холодное пробежало, стиснуло мои ноги, переползло по животу вверх, на грудь. Что, что это?! Паника накрыла с головой. Спрут? Водоросли? Куда эта скотина арабская меня закинула?! Купальник исчез, я не могу его нащупать!

Буль-буль – вышел последний воздух и уплыл вверх стайкой пузырьков. Вот и всё! Виктория Мироновна Славская, вы ушли из мира глупо, бесславно и пустоцветом, как любит повторять ваша почтенная матушка. Я грустно вздохнула, а потом выпучила глаза в попытке остановить процесс насыщения лёгких водой! Но, как ни странно, вода не убила меня, она… тут же будто куда-то ушла, но и частично осталась. Что за чудеса? За ушами что-то зашевелилось. Прижала это что-то рукой, а второй судорожно гребла не знать куда. Какие-то щёлки. Пять продольных полосок! Меня порезали? Или когда падала поранилась?

Странно. Все странно! И то, что щелки эти вдруг раскрылись, выпустив струю воды, и то, что грудь покрыла золотистая чешуя… и ноги превратились в хвост. Если бы могла – упала бы в обморок. Но обморок в море – сущая глупость и нелепица! Никогда не слышала, чтобы рыбы падали в обморок. А я теперь большая рыба-а-а! Плакать в воде тоже глупо. Снова пузырьки. Нет, нельзя тратить воздух! Тем более добытый таким трудом, через эти жаберные щелки.

Вода стала спокойной, посветлела. Мимо меня проплывали небольшие косяки рыб, какие-то каракатицы, змеи. Змеи?! Если я чего-то и боюсь, так это змей. Невесть откуда появилась лёгкость и скорость, хвост сам собою стал правильно и амплитудно двигаться, на руках тоже раздувались красивые радужные плавники, руки гребли на пределе сил, даже пакет с вещами не мешал! Я вынырнула из воды, мгновенно ослепла и оглохла от яркого солнечного света, криков чаек, а ещё от визга старого рыбака, лодка которого плескалась на волнах неподалеку.

Когда глаза немного попривыкли к свету, я огляделась вокруг. Метрах в пятидесяти от меня, сразу за спиною нервного деда, вставали скалистые берега. То острые, то покатые, однородные и кусками, они были странные: ярко-синие полосы перемежались с алыми и зелеными! Где это я? Это не мой пляж! Не мой… Дед бормотал что-то непонятное. Араб тоже? Ну да, он – араб, а я – рыба! Да что происходит-то? Попыталась подплыть ближе к лодке, чтобы расспросить аборигена. С каждым преодоленным мною метром его глаза все больше и больше вылезали из орбит. Не доплыв до него пяти метров, я остановилась. Мимоходом поразилась тому, как лихо слушается меня всё тело! Хвост удерживал в одном положении, плавники на руках гасили инерцию и качку, а на спине тоже ощущалось что-то такое, колкое.

– Приве-е-ет! – протянула я медленно. Рыбак уже оттаял, перестал жаться к противоположному бортику, даже ногу назад перекинул. Улыбнулась, но видимо, что-то в моей улыбке было такое страшное, что мужик чуть было снова не выпрыгнул. Подняла руку, растопырив пальцы, жестом «спокойствие, только спокойствие» остановила новый самоубийственный порыв. Худое тело дедка, одетое в рыжую, домотканую рубаху, темные, кожаные (как не сварился-то в такую жару, несчастный!) штаны, подвязанные чем-то… не могу понять чем, тряслось непрестанно. Кажется… жилы! Высушенные жилы? Гадость! На худой, длинной, морщинистой, загорелой до черноты шее ходил туда-сюда кадык.

– Жанда! Гоэ нан тар! – бли-ин! Ну хоть бы тебе сурдоперевод дали! Что я с этим Аватаром делать-то буду? В голове зазвенело, да так, что пришлось зажмуриться, стиснуть зубы и только пережидать. – Госпожа Морская невеста! Не есть рыбака Жанда!

– Чего?! Я – тебя? Ха-ха-ха! – я смеялась и не могла остановиться. Всё, что со мною произошло, вылилось в банальную истерику, которая началась взрывом смеха, а закончилась слезами. Смех, кстати, у меня теперь красивый. Как будто колокольчики звенят. Сама поразилась, – Не собираюсь даже. Просто скажи мне, где я? И мир какой, и время, и месяц-год-день. Кто такие Морские невесты?

Минут двадцать дед молчал. Нет, он порывался что-то сказать, но кидал взгляд на зареванную меня и останавливался. Потом почесал макушку, покусал сухие губы, махнул рукой, мол чему быть, того не миновать, и пригласил к себе в гости. Указал веточкой, которая ему служила удочкой, за скалы разноцветные.

– Госпожа… вы ничего не знаете? – спросил на всякий случай. Я отчаянно замотала головой. В его глазах отразились блики золота. Моя чешуя, подумала я гордо, – Я немного могу сказать. Я о вас только слышал. О морских невестах… Наш маг больше скажет.

– А он меня на микстуры не пустит, этот ваш маг? – справилась я подозрительно. То, что я не в своём мире, я уже осознала, хоть и было это нелегко. Теперь мне хотелось узнать больше, а также обезопасить себя на тот случай, если русалки здесь ценное сырье для зелий. Ну знаете, как драконья чешуя в фэнтэзи?

– Как можно! Вас ведь и так мало! Вы под защитой Империи Виталл, богини Заэни!

Ого! Обнадёживает. Империя какая-то. Совсем не Земля, окончательно уверилась я. Был еще один вопрос, точнее трудность, о которой я вначале не подумала, но по мере нашего приближения к берегу стала думать: как я сойду на него, на берег? Картина, где тощий рыбак выносит мое объемное тело на песок, бордовея от натуги, а затем волочет на волокуше в свою деревню, роняя меня аккурат перед воротами в пыль, после чего я, отплевываясь от песка и отряхивая мокрые волосы, улыбаюсь народу, а народ берет все колюще-режущее и готовится к шикарной ухе, как живая, встала перед глазами.

– Так вы же того! – моряк описал руками две полусферы, спустил их на воображаемую талию, затем обхватил таз воздушной девы просто невообразимых размеров, а напоследок вдруг указал на свои мосластые ноги, – Можете людьми становиться! Если желаете.

– Правда?! – крик швырнул его на песок, а я судорожно заплескалась в попытке встать на ноги. Хвост неистово замолотил по воде, забрызгав Жанда и все вокруг.

– Просто представьте, госпожа!

Что б тебе сразу не сказать? А я теперь вся в водорослях и гальке. Легла поудобнее, подперла голову руками. Представить? У меня есть ноги, такие, как на Земле. И талия… Эх! И талию б, и ноги стройные. Снова то же ощущение, только оно спустилось с груди к ногам, будто меня пощекотали наждачкой нулевкой. Опустила голову вниз и обалдела!

Я видела свое тело другим только в нежном младенчестве! А затем стала стремительно полнеть! Меня таскали по врачам, тыкали в меня иголками, делали томограммы, всевозможные тесты и снимки, но я была отвратительно здорова, и списать мою полноту можно было только на наследственность! Были подняты семейные архивы, вытряхнуты черно-белые фотографии дальних родичей, мама сосредоточенно прикладывала их ко мне, то ко лбу, то к щекам, просила стать боком. Были призваны на помощь подруги, соседки, вещуньи, гадалки. Наконец, нашлась дальняя троюродная прабабка, которая, если судить по схожим объемам талии и всего остального, была моим дальним донором бракованного гена полноты. Все выдохнули, и теперь в разговорах часто всплывала безнадёжная по интонации фраза «Викочка? О! Она вся в нашу прабабушку Зою! Роскошная была женщина! А как она пела!».

А теперь я вижу непривычно тонкое, худощавое тело! Нет, возможно, оно лишь для меня худощавое, а в глазах других – обычное. Грудь, правда, осталась моя, третий размер. Только… какой упругий! Не спеша ощупала себя, поражаясь гладкости кожи, отчётливым мышцам пресса. Встала, привыкая стоять так, не ощущая привычной тяжести веса. Необычно. Это так… будто я не я…

Рыбак молчал, только краснотой налился весь так, что я всерьез опасалась получить на руки его бездыханный труп. А! Это его моя нагота смущает! Перекинула волосы на грудь, закрыв большую ее часть. Нет? И так смущаю? Волосы были лишь до бедер, так что конкретно нижнюю часть скрыть не могли. А я и тут золотая! Нет-нет-нет! Не помирай же! Дед просипел тоненько что-то, сдулся весь как шарик, зашатался. О! Где мои вещи?! Оглянулась как раз вовремя, чтобы успеть выхватить свой пакет у вороватой стихии, которая уж было утащила его волной обратно в море. Моё парео! Радужное, с блестками, а главное – огромное! Сейчас замотаюсь так, что и не видно будет ничего. Как же все-таки непривычно! Я по привычке растопыриваю локти, чтобы не задеть свои шикарные бока, и наталкиваюсь на пустоту. Или вот… ноги вижу, вижу свою… Ничего, привыкну! К прежнему телу привыкла, а уж к этому будет куда как проще! Возможно я даже найду здесь мужчину своей мечты! Мои мечты были весьма прозаичными и приземленными: суровый, но очень добрый со мной и детьми, мужчина. У него будут умные глаза, скупая улыбка, от которой подогнутся ноги… Я давно их затолкала в пыльный чулан разума, эти мечты. Зачем мне на них глядеть? Только мучиться.

– Все? Теперь мы можем идти? – покрутилась я в своем импровизированном сари перед Жандом.

– А? Идти? – прибитость аборигена была тревожной. Что такого он во мне увидел, что так шокировало его? Красивые женщины должны рождаться даже в таких отдаленных от цивилизации местах, да и русалок, как оказалось, в этом мире уже видели, даже успели внести их в Красную книгу (ну, если она у них есть, конечно!).

– Ну да! Ты ведь пригласил меня в гости. Где ты живешь? – втолковывала я рыбаку, но тот все не унимался и истерил по-полной.

Как-то мучительно скривился, дернулся весь, будто его током шибануло. В глазах такая тоска, будто я его хижину уже отжала, как самый заправский иномирный рэкет.

– Что не так? – спросила прямо, – Ты ведь пригласил меня! Если передумал, то просто укажи путь к селению! Я сама попрошу о помощи!

– Мы слышали пророчество… – что-то мне начало не нравится… Только не пророчество! Я погуляю по этому миру, найду мага и вернусь домой! А нет, так тут устроюсь! Спрошу, где живут русалки, к ним сплаваю. Но попасть в какое-то пророчество мне вообще, ни капли, даже ради интереса и экстрима неохота! – О жрице богини Заэни. Наш маг, старый Рошотт, читал нам его на прошлую седмицу…

– И? Я причем? – я спокойно подтолкнула разговор вперёд. Пятнадцать лет с маленькими детьми приучили не спешить, участливо и доброжелательно разговаривать со всеми, в том числе со взрослыми, условно разумными.

– «Со… сойдутся звёзды в круг!» – провыл фальцетом дед. Я ощутила полет своих бровей на лоб, – «Из моря выйдет дева золотая!» – О! Чтоб мне с места не сойти, если это не я! Хотя… Дева? Я ведь не? Рука уже дернулась ощупать и проверить то место, где все мы девы до определенного момента, но шок на лице собеседника и единственного шанса на информацию меня остановил, – «Алтарь на Трагуле цветет опять! А короли идут войной на Сную! И власть над водами опять богиня отберёт у ставленника злого! Кого же жрица изберёт для грозного обряда? Кому доверит Хладные Чертоги? И впереди всего лишь две, но трудные дороги! Бегите, укройтесь же невежды! Есть свет, есть тьма, есть боль надежды!»

– А-ахренеть! – никогда так не говорила, ведь каждое слово, произнесенное воспитателем, тут же будет впитано детьми, а затем озвучено дома. Но сейчас моих подопечных здесь нет, так что мне можно больше не сдерживать себя, – Как ты его только запомнил! А что за Трагуль? И Чертоги?!

– Это где-то за нашим мысом, госпожа. Далеко. Запомнить заставил Рошотт. Нам велели собраться, потом он читал свиток. А вы… вы ведь она? Золотая дева?

– Да ну что ты? – засмеялась я. Опять эти переливы! Да мой смех можно как пение, в театре за деньги давать слушать! – Какая же я золотая дева? Так, русалка.

– У вас есть знак! – я непонимающе уставилась на деда, – Вот тут, – ладонь рыбака лишь на два сантиметра не дошла до паха, – Жемчужная корона!