Глава 1

1909 год, Н-ское

Последнее письмо от жениха Катерина получила в январе, а нынче был май. Отсутствие новостей она объясняла тем, что Георгий по природе немногословен – он человек дела. Все между ними уже было оговорено: его отношение к ней, их планы на будущее, включая путешествие во Францию и переезд в Петровское, год назад построенное по проекту именитого итальянского архитектора.

Теперь, когда они не виделись полгода, он наверняка уже успел решить с семьей вопрос об их свадьбе. Семья – это двоюродный дядя, граф Сергей Петрович Павлов. Других родных у Георгия не было. Мать умерла родами, отец скончался спустя два года.

Соня, гувернантка, сделала барышне прическу, как у великих княжон – вьющиеся волосы слегка начесаны у корней, кончики спадают по плечам. Вокруг головы на греческий манер – белая лента, расшитая золотым бисером: растительный узор в стиле модерн.

«Создал же Бог такую красоту!» – думала Катерина, поминутно бросая взгляд в зеркало.

Кто-то идет? Шаги, смех. Только не сестра, как не вовремя!

Дверь открылась. Он! Ослепительный, корректный, сдержанный. Не развились ли локоны?

– Смотри, кто к нам приехал! – в комнату вбежала веснушчатая девочка.

Стоявший за ней Георгий опустил глаза. Стесняется. Надо же, какой скромный.

– Мари, иди, переоденься! Тебе же не идет этот цвет! – торопливо прошептала сестре Катерина. Мари удивилась – любимое платье, всегда его носила. Голубое, как на фантиках от карамелек с апельсиновой начинкой фирмы «Сиу». А вот и они на туалетном столике.

Катерина не знала, как заговорить. Конечно, он даже глаз не подымет – все столпились, как на ярмарке.

– У нас такое случилось на прошлой неделе! – кинув раздосадованный взгляд на Мари у туалетного столика, наконец, сказала она. – Мари чуть не сбежала в монастырь грехи замаливать, представляешь? Ведь спланировала все заранее! Собрала узелок с провизией, уже готова была к побегу, но рассказала все Верушке, а та, конечно, выболтала.

Мари покраснела. Она стояла у вазы с конфетами, думая, взять или не взять горстку, но теперь взять никак нельзя.

– Разве у этого маленького ангела могут быть грехи? – улыбнулся Георгий.

– Я… такую вот конфету стащила у Веры. А у нее последняя была. – Мари отвернулась от карамели. Уйти сразу или побыть еще немного?

– Все нянина наука! Старушка Ильинична напугала ее Страшным судом, – посмеялась Катерина.

Мари мяла платье.

– Пойдемте, – гувернантка Соня взяла девочку за руку и на выходе ободряюще кивнула Катерине. Сегодня все решится! Интересно, где будут венчаться – здесь или в Москве? Летом или дождутся Покрова дня?

* * *

За обедом долго сидели молча. Георгий поминутно смотрел на часы с кукушкой, висевшие над сервантом из красного дерева. Наконец Владимир Андреевич, глава семейства, нарушил молчание и с накладной веселостью спросил:

– Значит, вы планируете первое время остановиться в Париже у Павлова? Передавайте привет. Мы не виделись с момента его отъезда во Францию. А он там, кажется, уже года три?

– Два с половиной, если быть точным.

Катерина звякнула вилкой.

– Зачем Франция? Разве нельзя здесь пользу приносить?

Георгий виновато посмотрел на Катерину и открыл было рот, но Владимир Андреевич перебил его.

– Вы, конечно, будете приезжать на родину по делам или с частными визитами?

Катерина не расслышала, что ответил Георгий. В столовую влетели растрепанная девочка и мальчик с одной закатанной кверху штаниной. Лицо мальчика было перемазано красками, и виновницей тому, судя по недовольному пыхтению, была сестра. Это немыслимо, Соне же запретили пускать Веру и Сережу сюда, они должны обедать в детской! Вера и Мари начали переглядываться и хихикать. Как они могут? Мир рушится, он уедет, а Катерина останется здесь, с ними, хоть она уже выросла из этого, и должна была начаться ее взрослая счастливая жизнь.

– Мама, мама, это правда, что мы на следующей неделе поедем в Петербург? – не обращая внимания на взрослых, сказала Вера и села за стол. Тогда сел и Сережа. Вера, словно бы даже не глядя, отщипнула кусок ветчины и сунула колли, уже пробравшемуся под столом к ее ногам. О том, что девочка втайне кормит своего любимца Фреда, знали все, включая мать, Елену Алексеевну, и кухарку Аксинью – та нарочно накладывала младшей барышне самую большую порцию.

– Да, дорогая, твоя крестная ждет нас на именины. Но Фреда на этот раз мы не возьмем. Тете Лизе станет плохо, если вы снова накормите ее бифштексом, который продегустировал Фред, – Елена Алексеевна сказала это, пытаясь выглядеть строгой.

Сережа рассматривал столовые приборы. Не успел он разобраться с вилками, как вошла Соня. Она строго посмотрела на Веру и Сережу. Дети встали и виновато поплелись за ней.

Стали говорить о последних театральных постановках в Московском художественном, новинках у Елисеева и маршрутах для поездки на велосипеде.

Когда обед был кончен, Катерина сказала, что чувствует себя дурно и прошла в свою комнату. Елена Алексеевна удалилась в детскую, а Владимир Андреевич с Мари проводили Георгия до выхода.

– Думаю, служба в дипломатическом корпусе пойдет на пользу вашей карьере.

Георгий мялся, не зная, нужно ли что-то говорить, и просто кивнул. Хоть в том, что помолвка была разорвана, не было его вины, ему было не по себе.

Он поправил воротник и задумчиво посмотрел на Мари.

– Я хотел бы оставить вам это в память обо мне. – Он протянул Мари фарфоровую куклу в розовом платьице, с ниткой жемчуга на маленькой шее, точь-в-точь такой, какая была у нее самой. – Мне будет не хватать вашего звонкого смеха и игр в шахматы.

– …в которые я всегда проигрываю.

– Наверное, потому мне так нравится с вами играть. – Георгий грустно улыбнулся. – Ну, до встречи, мой маленький друг.