Пожалуй, я не нервничала так ни разу за последние несколько месяцев. Сидя в приёмной, едва не морщась от беззаботной болтовни ещё двух соискательниц, я перебирала в голове варианты того, куда мне попробовать устроиться на работу, если в этой компании меня не примут. И приходила к неутешительному выводу – такое место я найду вряд ли. Меня даже не пугало условие с размытой формулировкой «прочие поручения», хотя внутреннее чутьё подсказывало: именно с ней и могут возникнуть трудности. В остальном же предлагаемая должность меня полностью устраивала.

Она свалилась на мою голову внезапно, как будто кто-то наверху решил наконец сыграть на моей стороне и отправил мне предложение о работе, весьма далёкое от того, на что я могла надеяться рассылая резюме.

Я потирала виски, начиная нервничать всё сильнее с каждой минутой, которая приближала меня к тому, чтобы зайти в кабинет и понять, на что мне стоит рассчитывать. А когда всё же прозвучало моё имя, оно показалось мне выстрелом, раздавшимся в полной тишине.

– Арина Аркадьевна? – не поднимая глаз от бумаг, лежащих перед ним на столе, задал вопрос наниматель, едва я вошла в кабинет. О таком мужчине я бы могла сказать «бесцветный». Не было ничего, за что мог бы зацепиться глаз – никакой изюминки во внешности. Казалось, как только я выйду за пределы кабинета, тут же забуду, как он выглядел.

– Да. Добрый день, – поздоровалась я, без приглашения устраиваясь напротив него.

– Я изучил ваше резюме. – Он всё же отлепился от документов и, откинувшись на спинку кресла, потёр подбородок, обжигая меня ледяным взглядом серых глаз.

«Ну, хорошо, что изучили. Я рада», – хотелось ответить мне, но я предусмотрительно молчала, ожидая продолжения.

– Разрешение на ношение оружия, – процитировал он резюме. – Для чего?

– В личных целях.

Я сжала пальцы в кулак, но тут же расслабила руку. Не хватало ещё, чтобы он заметил, как я нервничаю.

– Хорошо. Права категории В, стаж вождения двенадцать лет.

– Да.

– Это отлично. Экстремальная езда?

– Если будет нужно, я знаю, где можно найти подобные курсы.

– Нет. Если не осваивали, значит, не нужно.

Моё сердце пропустило несколько ударов. Если сейчас мне откажут по причине того, что я не успела пройти курсы экстремального вождения, я этого не перенесу. Наниматель же снова пристально посмотрел на текст, потом перевёл изучающий взгляд на меня, и мне ничего не оставалось, как встретить его, вскинув подбородок и усиленно делая вид, что я спокойна.

– Вы написали, что готовы на исполнение любых поручений в рамках занимаемой должности.

– Да. Я так написала.

– Что вы подразумеваете под «исполнением любых поручений»?

– Только то, что написано.

– Любые – означает, что вы готовы на всё.

– Значит, я готова на всё.

Он снова откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Взгляд серых глаз – словно ножом по натянутым до предела нервам. И мне ничего не остаётся, как уговаривать себя сидеть на стуле ровно и ждать.

– Хорошо. – Он сделал паузу, во время которой я начала судорожно вспоминать имя, написанное на табличке на двери. Мне очень нужна была эта работа. Это был вопрос жизни и смерти. И я уже собиралась с отчаянием взмолиться и согласиться и на меньшую зарплату, и на любые поручения, когда он продолжил: – Мой босс не совсем вписывается в представление о человеке с обычными потребностями.

– М-м-м… Хорошо.

Я едва удержалась от того, чтобы нахмуриться. Неужели можно было настолько нервничать, чтобы не понять, что сидящий напротив мужчина – совсем не тот, к которому я пытаюсь устроиться личной помощницей?

– Когда вы готовы будете приступить к работе?

– А когда нужно?

– Сегодня вечером?

– Значит, я готова сегодня вечером.

– Хорошо.

Он растянул губы в безликой и дежурной улыбке, а я не могла понять, что она означает. Меня принимают на работу или просто разузнали всё, и теперь укажут на дверь?

– Если вы подойдёте на должность, вам сообщат, – наконец выдали мне вердикт, и я огромным усилием воли не стала расспрашивать ни о чём.

– Спасибо, – просто поблагодарила я, поднимаясь с места. Это было единственным, на что у меня хватило сил. Через минуту я уже сбегала по ступеням лестницы, больше бы подошедшей какому-нибудь дворцу, а не офису в центре города.

Значит, босс с необычными запросами, который мог потребовать от меня готовности выполнить любые поручения. Оставалось только понять – если меня всё же не возьмут на эту должность – это будет крах или спасение?

Часть 1. Глава 1

Мне просто нужны были деньги. Большие деньги, которых не заработаешь кассиром в супермаркете или  медсестрой в больнице. Образование, далёкое от профессий, что было принято считать престижными и денежными, пришлось засунуть поглубже вместе с красным дипломом. В этом самом «поглубже» уже находились мечты о светлом будущем, прекрасные годы молодости и жизнь, которая обычному человеку показалась бы скучной. Мне же – представлялась чем-то недостижимым и невозможным.

Звонок в пять утра заставил меня вынырнуть из полудрёмы и сесть на постели, растерянно озираясь по сторонам. В такую рань меня могла набрать только мать, живущая на другом конце страны. Моё сердце отчаянно заколотилось о рёбра, когда я принялась невпопад тыкать трясущимися руками в мигающий экран.

– Да? – выдохнула в трубку, до боли сжимая телефон в пальцах. – Что-то случилось?

Этот вопрос был продиктован страхом, что стал моим неизменным спутником за последние несколько лет. Но боялась я вовсе не за себя.

– Ой, прости, Арин… Запамятовала я, что у тебя ещё ночь.

Я выдохнула, когда поняла, что самого страшного не случилось, и что мои близкие в безопасности.

– Ничего. Я всё равно не спала, – соврала, поднимаясь с постели.

За окном – темнота, разбавленная лишь светящимися точками горящих уличных фонарей. Несмотря на начало апреля – холодно, и везде – снег, как будто зима и не заканчивалась.

– У тебя всё хорошо? Он не появлялся? – звучит вопрос матери, и я передёргиваю плечами, будто бесплодно пытаюсь согреться.

– Нет. Не появлялся…

Делаю паузу и говорю уверенно:

– Мам… Я достану денег, и вы сможете уехать. Все вместе. Втроём.

Прежде, чем мама спросит: «Почему втроём?» прощаюсь и отключаю связь. Перезванивать она не будет, а мне достаточно знать, что с ними всё в порядке.

Некоторое время смотрю за окно, на раскинувшийся перед глазами город. Он кажется игрушечным – присыпанный запоздалым снегом и безлюдный. После чего иду на кухню, не включая свет. Хватает и рассеянных пятен, прокравшихся через неплотно задёрнутые занавески.

Шестой час. Сон как рукой сняло. Это повод выпить кофе в тишине наедине с собой и попытаться настроиться на то, что ждёт меня позднее.

Собеседование, от которого – ни много, ни мало – будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь. И которое я обязана пройти, чтобы у моих родных был шанс на другую жизнь, а это значит… Значит, я буду готова на любые условия работодателя.

***

– Ты вся напряжена. Я тебя такой не видел.

На мои плечи опустились руки Артура, мягко, но непреклонно понудили откинуться на спинку кресла, и я закрыла глаза, пытаясь прогнать настойчивые мысли о прошедшем собеседовании.

– Есть от чего.

– Рассказывай.

Пока Артур осторожно расчёсывал мои волосы, а я едва не мурлыкала от удовольствия, минутные стрелки на часах приближали меня к тому моменту, когда я должна буду сесть в присланную за мной машину и приехать к моему новому боссу – Роману Дмитриевичу Королёву. О котором я ровным счётом ничего не знала.

– Меня взяли на новую работу. Но собеседование было странным.

– А именно?

Пальцы Артура принялись массировать мою голову, и я застонала от наслаждения. В кресле моего парикмахера можно было получить как минимум несколько оргазмов и психологическую помощь впридачу, потому очередь в салон «Глянец» растягивалась на недели, но для меня всегда находилось место.

– Спрашивали о праве на ношение оружия.

– Ты стала киллером?

– Пока нет. Но вдруг?

– А ещё?

– Ещё нужно будет освоить экстремальную езду.

– На улицах города любая езда – экстремальная.

– Не скажи. Я начинаю подозревать, что на самом деле всё не так, как рисовалось мне в начале.

– Кто он?

– Кто – он?

– Твой новый начальник.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я уже из пары твоих слов нарисовал себе весьма интересного типа.

– Расскажи.

Артур снова взял расчёску и принялся делать мне укладку, хотя всегда уверял, что нет ничего сексуальнее вида растрёпанных волос. Как после хорошего секса. Я была с ним согласна, но не на сегодняшний вечер, когда должна была предстать перед Королёвым.

– Возможно, он какой-то криминальный авторитет, который ищет себе помощницу, способную прикрыть его задницу в разных разборках. Кстати, ты же не видела его задницу?

– Я не видела его вообще. Продолжай.

– Вероятнее всего, ты должна будешь отстреливать всех, кто перейдёт ему дорогу. А потом – скрываться с места преступления на выделенной тебе Феррари.

– Фу, как это пошло.

– Возможно. Но их, богатых, не разберёшь.

Я вздохнула, глядя в зеркало на собственное отражение, потом перевела глаза на колдующего над моей причёской Артура. В его шутках была доля правды – я действительно не представляла, что именно меня ждёт, но в воображении рисовала почти то же самое, что и он.

– Было ещё кое-что, что особо уточнил его помощник, – наконец призналась я.

– Мда? Что именно?

– Он спросил, готова ли я буду выполнять прочие поручения. Любые поручения, как я указала в резюме.

– Ты указала, что готова на всё?

В голосе Артура послышались восторженные нотки.

– Ты же знаешь, мне нужны деньги.

– Знаю. Поэтому расслабься и получай удовольствие. И я о том, что сейчас приведу тебя в божеский вид. Ну а если ещё и новый босс тебе удовольствие доставит, то вообще прекрасно.

Я ничего не ответила, просто снова прикрыла глаза, позволяя Артуру и дальше заниматься своей работой. О новом боссе я старалась не думать, но мысли о нём неизменно возникали в моей голове. Впрочем, что толку было представлять то, что я воочию должна была увидеть уже через пару часов? Тогда ещё я не знала, какой именно сюрприз, в череде многих, меня ожидает.

Огромный дом в два этажа в районе Фактория предстал передо мной во всей своей красоте, едва машина, присланная за мной Королёвым, остановилась возле забора высотой метра в три. Металлические ворота плавно открылись, и десятью секундами позднее я уже жадно вдыхала стылый весенний воздух, пытаясь совладать с нервным напряжением, разогнавшим мой пульс до сверхзвуковой скорости.

Тот самый бесцветный мужчина, вышедший встречать меня возле коттеджа, коротко кивнул, махнул кому-то, чтобы достали из машины мой более чем скромный багаж, после чего распахнул передо мной дверь, ведущую в дом.

– Заходите, Арина. Роман Дмитриевич уже ждёт вас.

Я замерла, но всего на долю секунды, прежде чем войти внутрь. Почувствовала аромат чего-то терпкого, словно смешанного с запахом лекарств. Кожа, пыль, страницы книг… И отчётливые нотки медикаментов.

– Вы можете подняться на второй этаж – он полностью в вашем распоряжении.

Мне указали в сторону широкой лестницы по правой стороне огромного холла, и я кивнула. Взгляд фиксировался на каких-то вещах, назначения которых я не знала, но спрашивать ни о чём у своего провожатого не собиралась. По крайней мере, пока.

– Что мне будет нужно делать дальше? – сдавленно спросила, наблюдая за тем, как мою сумку с вещами несут на второй этаж.

У меня создалось впечатление, что я попала в мир, где всё подчинено строгому распорядку. Всё исполнялось быстро и чётко, и мне ничего не оставалось, как спросить какие инструкции приготовлены для меня.

– Передохните и спускайтесь в столовую. Она находится там.

Он указал в сторону широкой двери по другую сторону от лестницы, и я снова кивнула.

– Спасибо. Приму душ, сменю одежду и сразу же спущусь.

– У вас есть полчаса. Ужин в семь.

Это прозвучало более чем понятно, как руководство к действию, которое я даже не собиралась оспаривать.

Испытывая неловкость, я всё же сдвинулась с места, а через полминуты, оказавшись в комнате, которую мне выделили для проживания, сделала глубокий вдох в попытке успокоиться.

Это была настоящая королевская спальня с примыкающей к ней ванной, где обнаружилась джакузи, в которой бы с лёгкостью поместились три человека, и навороченной душевой кабиной. Должно быть, площадь комнаты превышала габариты моей квартиры раз в пять. Интересно, каких услуг будет требовать от меня Королёв, если к проживанию в таком месте прилагалась ещё и щедрая зарплата? И чем вообще я буду заниматься?

Передёрнув плечами, я вынула из сумки простое, но привлекательное платье и разложила его на постели. Босс желал видеть меня ровно в семь вечера, значит, у меня  совсем немного времени, чтобы переодеться и к ужину быть на высоте. По крайней мере, насколько это возможно, если захватил с собой минимум вещей. Что совсем не должно было меня волновать, ведь я приехала сюда работать, а не красоваться перед незнакомым мужчиной.

Но, вопреки здравому смыслу, стоило признаться самой себе – волновало.

***

Он проснулся, как нередко просыпался в последнее время – с застрявшим в горле криком. Широко раскрытыми глазами невидяще уставился в потолок и жадно вобрал в себя воздух, будто боялся, что следующего вдоха может и не быть.

Знал, что это состояние продлится ещё пару минут. Когда слух – обострен до предела, тонко улавливая малейший шум. Когда кислород в лёгкие – рваными вдохами. Когда вместо крика – лишь судорожные хрипы.

Он снова видел, как наяву, несущуюся на него по встречке машину, слышал визг тормозов и в отчаянии комкал пальцами простынь, проживая по новой момент,  когда отчаянно крутил руль, пытаясь съехать в кювет и избежать жуткого столкновения. Но как и в реальности, избежать его раз за разом было невозможно.

Он вновь ощущал как стекает по горлу теплая кровь от вонзившихся в шею осколков лобового стекла, чувствовал ее запах и дикую, невыносимую боль, сдавившую ноги. И безумно, как сейчас, хотел кричать. Но не мог. Даже этого он не мог.

Роман инстинктивно провел ладонями по ногам в каком-то нелепом желании понять, что они все ещё на месте. Хотя с того момента, как врачи собрали его заново, возможности пользоваться ими он уже не имел.

Протянув руку к выключателю лампы, Королёв зажег в комнате свет. Часы на прикроватной тумбочке показывали четыре утра. За окном было темно и тихо, только упрямый северный ветер остервенело кидал в стекла мокрый снег, смешанный с дождем.

Но погода была последним, что волновало его сейчас. Как и все предыдущие дни ему не давало покоя одно и то же – лицо мужчины, врезавшегося в его машину. И хотя тот давно уже был осуждён и приговорен к лишению свободы за вождение в нетрезвом виде, спровоцировавшее страшную аварию, вину за которую безропотно признал, Королёву казалось, что были иные причины случившегося, кроме тех, что виновник ДТП пожелал озвучить. Роман был практически уверен, что мужчина врезался в него нарочно.

Вот только доказать ничего он пока не мог. Мотивов преступления у простого рабочего машиностроительного завода просто не было. На первый взгляд.

Если только за ним не стоял кто-то ещё.

И больше всего на свете Королёв хотел бы знать, кто именно. Настанет день – и он это узнает. А пока ему не оставалось ничего иного, кроме как терпеть, стиснув зубы, то, что ненавидел больше всего на свете. То, чего поклялся однажды избегать во что бы то ни стало – собственное бессилие.

Семейный особняк Королёвых, построенный в отдалении от центра на правом берегу Северной Двины, выделялся не только среди окружающих его домов, но и среди всего архитектурного облика города. Выстроенный с вызывающим размахом в старомодном стиле барокко ещё до революции пра-прадедом  Романа и выкупленный его отцом в середине девяностых, когда пришел в такой упадок, что был продан едва ли не за копейки, он был столь необычен и чужероден для этого города и этого района, что являлся негласной местной достопримечательностью, посмотреть на которую в прошлом приезжало немало туристов. Людей не останавливало даже приличное расстояние, которое нужно было преодолеть на пути к цели. Подобное паломничество продолжалось до тех пор, пока сам Роман не огородил дом высокой решёткой от посторонних глаз и теперь даже со стороны реки невозможно было разглядеть ничего, кроме его крыши с витиеватой лепниной, украшающей фронтон.

Он любил этот дом, несмотря ни на что. Хотя многое из того, что видели и слышали его стены, хотел бы стереть из собственной памяти навсегда. Вот только сделать это также легко, как провести ластиком по бумаге – было невозможно. С этим оставалось только жить.

Как и с тошнотворным запахом лекарств, пропитавшим собой в последнее время, кажется, все вокруг. Намертво въевшимся в стены и портьеры, в мебель и ковры, в каждую мелкую деталь дома. И в него самого – в первую очередь. Он ненавидел этот запах, напоминающий о том, кем вынужден был стать. Напоминающий о том, что и Роман Королёв не так всесилен, как привык о себе думать.

Стремясь избавиться от этого гадкого ощущения, он все больше времени проводил в столовой, где ароматы пищи, готовящейся в смежном помещении, хоть как-то перебивали запах проклятых медикаментов. Все то время, что было не занято сном, редко бывавшим у него после аварии спокойным, он проводил здесь. Работал, обедал и пытался делать вид, что его жизнь не изменилась.

Последнее, впрочем, было спасительным самообманом, так нужным ему, чтобы просто дальше дышать.

Хотя Королёв все же не мог не признать, что новые обстоятельства требуют определенных решений с его стороны. Решений, которых упрямо избегал до того момента, пока не увидел ее однажды.

Он и сам не понимал, что так привлекло его в этой высокой блондинке, с тонкой, почти лишённой форм фигурой. Знал только, что хочет именно ее. И если рядом теперь кто-то непременно должен быть – то пусть это будет именно она.

Роман вскинул руку и посмотрел на часы, ожидая момента, когда появится его бессменный помощник – Павел Залесский. Человек, которому доверял безоговорочно. Тот, кто знал его тогда, когда он был ещё беспомощным мальчишкой. Тот, кто был рядом и теперь, когда Королёву пришлось стать беспомощным снова, только на этот раз – инвалидом.

Секундная стрелка на часах сделала последние десять шажков и одновременно с тем, как  перешла отметку, начиная отсчитывать новые полчаса, дверь в столовую открылась и кто-то вошел в комнату. Роме не нужно было поворачивать головы, чтобы узнать, что это именно Павел.

– Пунктуален, как всегда, – прокомментировал Королёв, пока друг и главное доверенное лицо шел к нему, чтобы через пару мгновений сесть рядом и пристально вглядеться в лицо Романа.