– Никита, – произнёс парень.
– Что Никита? – подняла взгляд и непонимающе посмотрела в его светлые глаза.
– Называй меня Никитой, не Климом.
– Не вхожу в круг избранных, чтобы называть тебя твоей крутой кличкой? – выдавила я иронично, стараясь за натянутой улыбкой скрыть легкий укол обиды.
– Не входишь, – качнул он головой. Его взгляд поймал и намертво приклеил мой. – Я не хочу, чтобы ты в него входила.
– Ну, ещё бы! – усмехнулась я, активно кивая.
Куда мне до Его Величества?
Легкий укол обиды мгновенно разросся до грязного копья между ребрами.
– Я хочу, – продолжил парень, похоже, моральное добивание меня. – …Чтобы между нами была прямая линия, а не какие-либо фигуры или кривые. Просто линия. От меня… – рука поднялась и пальцами уперлась в его солнечное сплетение. – … К тебе, – пальцы оторвались от солнечного сплетения, и рука потянулась ко мне, но не докоснулась, оставив между его пальцами и моей толстовкой ничтожные миллиметры. Но тепло их всё равно было осязаемым. Как тогда у расписания, когда он стоял за моей спиной.
– Линия? – изогнула я брови. Сделала шаг назад и скрестила руки на груди. – А может, всё-таки, черта? Ну, знаешь, за которую не следует заходить нам обоим.
– Нет. Линия.
Его прямой взгляд не просто мне в глаза, а куда-то глубже, сбивал с толку. Что всё это значит? Какая, к чёрту, линия? Что за геометрия?
– Но тебе же не нравится, когда тебя называют по имени, – желая сменить тему, напомнила отрывок нашего с ним разговора в машине.
– Не нравится, – согласился парень. – Но сейчас мне не понравилось быть Климом для тебя. Тем Климом, которым я являюсь для всех