– Дрыхнет твоя Алеста, не слышит, наверное. Всю ночь те потроха из трупов выковыривала, пока прибрала за собой, пока сама отмылась – умаялась. Тут праведное негодование обуяло и меня. Теперь мы с Геллером составляли парный комплект безмолвных статуй, чутко прислушивающихся к разговору.– Она не такая! Она улыбается когда, светло на душе становится. – Ну правильно, – даже и не подумал спорить, как выяснилось, действительно страшный мужчина. – Все по инструкции: она улыбается и выковыривает, выковыривает и улыбается. Жертва мучиться не должна, мы ж не звери какие. Вот сразу как на душе светлеет, так можно и вскрывать.