Сливовый календарь любви

Что вы представляете, когда слышите "древнеяпонская литература"? Наверное, возвышенные чувства, много стихов, восхищение природой и легкий трагизм? Но ведь это же все относится только к лучшим образцам древнеяпонской мысли, которые читали исключительно с восхищением, аккуратно переписывали и хранили как зеницу ока. А что если я вам скажу, что литература всегда состояла не только исключительно из шедевров?

Меня всегда занимала мысль, какие именно книги из тех, что мы сейчас видим на полке, будут изучаться в будущем на уроках литературы. А если бы среди них оказались те любовные романы, представленные на задворках книжных, в слегка потрепанных бумажных обложках, со зубодробительными названиями аля "Любовь и страсть" или "Ненависть и вожделение", с похожими как две капли воды обложками. Невозможно? Наверняка. Просто у нынешних издательств нет того чувства прекрасного, что было в Японии в эпоху Эдо.

"Сливовый календарь любви" - это действительно прекрасный образец беллетристики того времени, банальный любовный роман, который в свое время был безумно популярен. Я бы сказала, что это еще был прекрасный маркетинговый ход. Роман выпускался по частям в виде тоненьких тетрадочек, обернутых атласной ленточкой и положенных в красивые мешочки. Сами же тетради включали себя помимо прочего прекрасные гравюры-иллюстрации. В общем, даже в руках приятно держать. Стоит ли говорить, что Тамэрага Сюнсуй был в первую очередь издателем, а не писателем. Но когда его издательство разорилось, он решился на эту авантюру и за 2 года его закончил..

Сам роман также имеет пару замечательных черт. Во-первых, большая часть произведения написана, как пьеса. То есть, в начале строчки стоит имя героя, а через двоеточие идут его реплики. Самих комментариев автора немного, и характер они имеют довольно общий. Плюс: не надо ломать свой мозг над ужасными описаниями и никакой тебе внутренней богини. Все, что надо, читатель додумает сам. Во-вторых, это иллюстрации, которые я уже упоминала выше. Хоть в данном издании не удалось воспроизвести все гравюры, зато в середине есть вставка с фотографиями Японии 60-х годов 19 века.

Есть и моменты, которые могут показаться забавными. К ним можно отнести комментарии автора. Хоть я и говорила, что они играют небольшую роль в описании действа, но порой они могут быть довольно неожиданными. То автор делает отсылку к своим предыдущим романам, как бы предлагая читателями самим позже с ними ознакомиться, то внезапно рекламирует печенье какой-то местности. А еще бросается в глаза, как автор постоянно выгораживает своих главных героинь, говоря, что они не распущенные, а их поведение оправдывается исключительно чистотой и преданностью чувств. Про главного героя, которые спит как минимум с тремя из них, автор не говорит ни слова, но это я так.

Успех роман был настолько велик, что потом вышло еще 4 или 5 продолжений. Но вскоре правительство Токугава решило ужесточить контроль над такими фривольностями. В то время главенствовали конфуцианские идеи морали, в которые не вписывались романы подобного рода. Тамэнага Сюнсуй был вынужден в конце жизни отсидеть длительный срок в тюрьме, а умер он в нищете и голоде.

Еще одна книга, которая стопроцентно никогда не попала бы в зону моего внимания, если бы не либовские игры, потому что я даже не представляю, при каких других обстоятельствах я открыла бы для себя это, прямо скажем, малоизвестное широкой публике (по крайней мере, за пределами Японии), литературное творение жанра под названием Ниндзёбон. Но мне нынче была как раз интересна принадлежность книги данному жанру, потому что в 1842 году авторы, писавшие в этом направлении, были подвергнуты суровому наказанию, а книги конфискованы и сожжены.
Причина такой нетерпимости властей к по сути обычным любовным романам в их якобы угрозе моральным устоям общества. Официальная идеология Японии того времени делала упор на безупречное выполнение каждым своего долга, в соответствии с социальной и возрастной иерархией. И литература должна была воспевать именно следование долгу, даже если это идет вразрез с чувствами. Произведения же жанра Ниндзёбон эстетизировали чувства и слабости людей, не неся должной идейной нагрузки. Что характерно, официальной причиной запрета "книг о чувствах" было их, опять же, якобы эротическое содержание.
Не могу сказать ничего обо всех представителях данного жанра, но что в "Сливовом календаре" эротики нет — факт. Потому что пара намеков на то, что вот тут был половой акт, считать за полноценную эротику, из-за которой книгу нужно сжечь, просто смешно. Особенно помня о том, что нация, в принципе, большой целомудренностью не отличалась. А вот того, что герои всегда идут исключительно на поводу у своих чувств, отрицать не буду.
Что до самого произведения - это было довольно странно. Помесь водевиля — с мексиканскими страстями, обретением потерянных родителей и детей, с сильными женщинами, полюбившими раз и навсегда и, конечно, всем сердцем, с откровенно злодейскими злодеями — и очень красивых поэтических интродукций. Сначала мне пришла в голову ассоциация с пьесами Шеспира, который успешно совмещал реплики поэтические и прозаические. Но "Календарь", все-таки, нельзя назвать обычной пьесой - разве только что в части диалогов героев. Поэтические вставки больше призваны создавать атмосферу и настроение, а авторские ремарки не ограничиваются кратким описанием очередной сцены или действий персонажей.
Автор подробно рассказывает все то, что осталось за кадром, и активно общается с читателем, объясняя, к примеру, что все героини его произведения - женщины глубоко порядочные, любящие и верные, и все, что они делают, исключительно во имя любви и на благо любимого мужчины.
Кстати, мужчина, ради которого совершается столько жертв, выглядит абсолютным слюнтяем и рохлей. Причина его бедствий, подробно описанная автором, оставила меня равнодушной. Вернее, я, конечно, посочувствовала молодому человеку. В начале. Но дальнейшее знакомство с его характером и поведением лишили Тандзиро моих симпатии и сочувствия. А вот Тобэй - да, оказался очень благородным, такого можно и подождать семь лет).
В целом не могу сказать, что книга сегодня чем-то особо примечательна. Разве только что вот стихи понравились, особенно про цветы сливы, так что любители японской поэзии, наверное, разочарованы не будут. А так книгу можно почитать исключительно ради того, чтобы иметь представление о жанре, если есть такой интерес, потому что "Сливовый календарь" - очень яркий его представитель.

Именно этой строфой я могу коротко охарактеризовать "сливовый календарь любви" и все любовные истории, что в нем есть.
По аннотации вы ничего не поймете, кроме того, что повесть про гейш. Но по факту это представитель любовного романа (да, да, это любовный роман). Потому что здесь будут представлены аж 4 истории отношений, невероятным образом связанные друг с другом. И это создает уютное и милое очарование от данного произведения.

"Сливовый календарь любви" понравился мне чуть меньше Санъютэй Энтё - Пионовый фонарь , но все равно принес такое уютное удовольствие, в котором я нуждалась в момент прочтения.

Читателя погружают в события сразу же, с первой страницы. Гейша Ёнэхати приходит к своему любимому в каморку, где он прячется от проблем. И сразу же рассказывают, что за проблемы, почему он "прячется". После милования (считай, секса), Ёнэхати молниеносно бежит в дом увеселения просить о помощи другую, более влиятельную гейшу. Это быстрое развитие событий может сбить с толку (что со мной и произошло), но буквально через пару глав ты легко вливаешься в повествование и с удивлением и удовольствием следишь за героями. За бедной и наивной О-Тё, дочерью умерших хозяев дома гейш, а нынче служанкой в этом доме. За Ёнэхати, которая поначалу не понимает, что ее возлюбленный использует ее (и не только ее, к слову). За Коноито, у которой, казалось бы, есть все, да только быть с любимым ей не суждено. И за О-Ёси, которая сыграла судьбоносную роль в жизни О-Тё и получила за это от богов встречу с давнишним любимым.

Четыре женщины с разными судьбами, с разными историями любви олицетворяют здесь разные подходы к этой самой любви. Преданная слепая любовь, настойчивая бурная и эмоциональная любовь, обреченная любовь и любовь, пронесенная в сердце через время. И спасибо автору за то, что в итоге для каждой героини ее мытарства закончились счастливым финалом.

Кроме интересного и нескучного сюжета, повесть имеет и нестандартную структуру. Сначала я приняла ее за пьесу, но поняла позднее, что это нечто иное. В одной главе (свитке) встречаются стихи, прямая речь рассказчика, описания обстановки и диалоги, построенные по принципу пьесы (с указанием говорящего реплику). И даже такое странное для русского читателя совмещение не мешает наслаждаться историей и следить за судьбой героев. И хоть героев здесь много, я ни разу не запуталась в именах или должностях.

Я понимаю, что подобная литература довольно специфическая для обычного читателя. Но еще я понимаю, почему все это является признанной классикой. Иногда даже больше понимаю, чем классику европейскую.

Я определенно советую "Сливовый календарь любви", как и "Пионовый фонарь" всем, кто хочет расширить свои читательские границы. Это вещь небольшая, много времени не займет (пару дней, если не торопиться). Однако, если вникнуть и позволить проникнуть внутрь этому восточному очарованию, то эта литература точно займет место в вашем сердце.