Глава 1. Историческое и логическое

1.1. Каноны логики

Вопрос миропонимания с древних времен остается открытым и выливается в проблему соотношения логического отображения исторического развития общества. В древнеиндийской ведической философии эта проблема обозначается как гита, в даосской философии – дао, в философии древних греков – логос. В человеческом сознании вопросы миропонимания в онтологическом плане выражаются в противопоставлении человека и природы: логос и физика (природа) у древних эллинов, cultura и natura в латинском выражении, инь и ян – в даосской философии. Проблему логического выражения отношений с природой человек решает через слово.

«В начале было Слово, и слово было у Бога, и слово было Бог» (ин 1: 1). Так появляется первый канон логического миропонимания. Даосская философия переводит эту проблему в диалектическую плоскость: «…тьма вещей с нами едина. Если все едино, то к чему слово? Если названо «Единое» к чему молчать?… Единство вместе со словом – это два, два и один – это три. От небытия к бытию уже досчитали до трех, а если считать от бытия к небытию? Не стоит считать. В разделении есть и нераздельное, в слове есть и бесспорное… Кто сумел познать спор без слов, Путь которой нельзя назвать, называется хранителем сокровищ природы; тот, в кого вливают и не переполнится, из кого черпают и не вычерпают, кому истоки знаний неведомы, называется хранителем просвещения»^[10]. Сознание формирует понятие «Единое» и когда исходят из общего, видят тьму вещей в единстве»^[11]. Этот канон логического выражен поговоркой: если человек решил, что выиграл спор с природой, то пусть подумает и найдет ошибку, которую он совершил.

Человек един с природой и «все вещи в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием» (ЕККЛ 1: 8). Словом, «логосом» не все выразишь, поэтому бог «… дал нам способность быть служителями нового завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит» (2 кор 3: 6). В «Таргумах», арамейском переводе Ветхого завета, «слово» или греческое «логос» (арамейское «мемра»), употребляется как синоним слова «Бог». Поэтому логос или слово имеет два значения: мысль и произнесение мысли. Сознание человека развивается через мысль и слово, что отражено и в авестийском гимне Митре: «Тому кто верен слову, дарует Путь прямейший Огонь Ахура – Мазды». (Яшт 10, михр – яшт)^[12]. Благая мысль, Благое Слово, Благое Дело – это каноны авестийской философии, закрепившиеся в человеческом миропонимании и нашедшем отражение во всех мировых и традиционных религиях: «Веди нас по дороге прямой. По дороге тех, кого ты облагодетельствовал, – не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших» (Сура 1: 67)^[13].

Господь Кришна в «Бхагавад-Гите» около пяти тысяч лет назад поведал мысль, что радости царствования материальны, а потому недолговечны. Жалеть об одежде тонущих бесмысленно. Человека, тонущего в океане невежества, невозможно спасти, лишь сохранив его верхнюю одежду – грубое материальное тело»^[14]. Хотя «радости царствования материальны, а потому недолговечны», тем не менее погоня за материальным для человека становится страстью и эта страсть выливается в специальный логос, слово – «политическая экономия», как науку, формирующую отношения человека к процессу производства и воспроизводства его материальных условий жизнедеятельности. Возникает вопрос: что есть «слово», «логос» или логика политической экономии? Логика начинается с того же, с чего начинается история отношения человека к природе, а именно, с истории становления его самосознания как сознательного отношения к природе, как к сущности самого человека, как части этой природы.

Слово имеет политическая экономия как частный момент человеческого сознания! Если человек не в состоянии отразить через слово, логос, суть своего отношения и природе то, «что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (ЕККЛ 1: 9).

Если появилось слово, логос, значит появилось логическое, которое должно ответить на два вопроса: 1) что существует «теперь», то есть, что было прежде и как оно получило настоящую свою форму в человеческом сознании? и 2) что должно быть, то есть как человек должен относиться к своему миропониманию завтра? Там, где эти два вопроса отделены друг от друга, появляется противоположность между историческим развитием самосознания и логическом выражении сознательного отношения к природе. Иначе говоря, возникает проблема канона логики, или правил применения законов рассудка и разума, которые содержат меры соответствия познания с законами рассудка и разума. Сама по себе логика – это канон или закон, который служит принципом оценки применения рассудка вообще и в то же время – это наука о разуме или наука о законах мышления и правильном применении рассудка и разума.

По определению Аль – Фараби, «логика дает особые правила, методы и приемы правильного рассуждения, она распологает абстрагированными понятиями и предостерегает ум человека от заблуждений и ошибок»^[15]. Авиценна, как ученик Аль – Фараби, рассматривает логику как науку, указывающей правильные пути познания. «Логика есть наука, в которой раскрывается как непознанное познается через познанное, что является истиною… Логика – это наука – мерило, а другие науки – науки о пользе и ущербе. Путь к этим двум средствам – через знание, а всякое знание, которое не взвешено на весах разума, не является достоверным и, следовательно, не является истинным знанием. Поэтому необходимо изучать логику»^[16].

Логика не учит мыслить, а лишь определяет правила мышления. В «Критике чистого разума» Кант подробно рассматривает каноны «чистого» мышления и заключает, что «….общедоступное познание нуждается в приемах, а наука в методе, то есть в таком образе действий по принципам разума, благодаря которому единственно и может многообразное в познании стать системой»^[17]. Логическую системность науке о мышлении придал Гегель в «Науке логики»: «логика есть наука об абсолютной форме… Это формальное, чтобы быть истинным, должно иметь в самом себе содержание, соответствующее своей форме…»^[18]. Логика как наука о мышлении определяет каноны рассудочного и разумного познания и решает проблемы ограниченности человеческого мышления:

1) ограниченности в пространственном мышлении: «с лягушкой из колодца не толкуй о море – ее предел лишь скважина»^[19];

2) ограниченности во временном мышлении: «с букашкой не толкуй о зиме – она знает лишь свое время года»^[20];

3) ограниченности познания: «с ограниченным человеком не толкуй о пути, он связан тем, чему его обучили»^[21];

Большой объем знаний и узость мышления ведет к утилитарному пониманию. Широкий горизонт мышления обеспечивает не объем знаний, а путь (метод, процесс, дао) как направленность в глубины человеческого духа и возвышающего культуру абстрагирующего мышления.

1.2. Историчность логического

История экономической науки связана с эпохой, которая и определяет формы развития предмета экономической науки. Но исторические особенности эпохи не должны налагать на форму логического выражения лишь внешнюю сторону исторического развития, а должны отражать всеобщность предмета экономической науки и особенности эпохи в этой всеобщности. История экономической науки до XIX выражала всеобщность становления капитала в его зачаточном состоянии. Более определенный характер капитала проявляется в условиях когда понятие «труд» вычленяется в его всеобщности, в понятие «труд» как таковой. Исторически труд всегда рассматривался в конкретных формах – труд земледельческий, труд мануфактурный и т. д., т. е. в особенных формах, а не в форме всеобщности. Как только мышление зафиксировало понятие «труд» в его всеобщности, стало возможным определить сущность капитала – стоимость. Исторически, стоимость в человеческом мышлении витала, выражаясь в терминах Платона, как парадигма божественной идеи, но без определенной предметной формы. Свою форму стоимость приобретает в товаре как во всеобщем эквиваленте, в котором стоимость находит свое выражение в процессе обмена. Когда Аристотель зафиксировал уравнение 5 лож = 1 дому, которое не отличается от 5 лож = такому то количество денег, он установил количественную определенность обмена, но качественная определенность этого уравнения еще не проявилась. Стоимость как понятие, выражающее качественную сторону этого уравнения, еще не появилась, потому что человеческий труд, который делает соизмеримым это уравнение, еще не приобрел форму всеобщности. Определенные формы развития экономической науки, начиная с Аристотеля и вплоть до сегодняшнего дня, когда появилось множество теорий, течений и т. д., говорит лишь о том, что экономическая мысль находится в постоянном поиске и выяснение внутренних взаимосвязей своего предмета в зависимости от характера исторических условий.

Историчность логического не означает стрелу, пролетающую из прошлого в будущее мимо настоящего. Хотя действительное историческое развитие идет от прошлого к настоящему и устремляется в будущее, логика исторических форм человеческого познания, а следовательно, и «научный анализ этих форм вообще избирает путь, противоположный их действительному развитию. Оно… исходит из готовых результатов процесса развития^[22]. Поэтому «товар» как результат исторического развития и приобретший форму всеобщности – это настоящее капитала и выступает исходным пунктом логического обобщения исторического развития. «Товар» дан мышлению как настоящее капитала в его современном состоянии, как результат всей предшествующей истории товарного производства. Но настоящее – это не разделительная полоса, отделяющая прошлое от будущего. Диалектика мышления устремляясь в будущее всегда возвращается в прошлое – в основание предмета экономической науки. Это не означает, что если предмет экономической науки имеет в своем прошлом бесконечное множество явлений экономической жизни, то стремление понять этот предмет «исторически», должен вести к анализу не имеющих предела конечных явлений экономической жизни. Бесконечное – это то, что не имеет своего предела. В таком случае историчность логического выражения не имеет своего основания и экономические явления нельзя будет изложить в логически обоснованной форме.

Какое влияние оказывают исторические эпохи на становление и развитие капитала? На первый взгляд этот вопрос означает, что необходимо приводить в определенную связь исторические факты безотносительно к капиталу как к предмету экономической науки и исходить из того, что исторические факты и предмет экономической науки самостоятельны. Проблема в том, что обе стороны едины и исторические факты должны отражать единство исторического в логическом изложении предмета экономической науки. Капитал – это проблема сегодняшнего предмета экономической науки и что бы не говорили многочисленные теории неоклассики, капитал сегодня актуализирован в большей степени, чем в XIX веке, когда он был выражением экономических отношений в Англии и когда он делал первые шаги. Поэтому историчность логического выражения отображает наличие определенной ступени в развитии капитала в его внутренней взаимосвязи, а не только в плане описания исторических фактов. Есть факты истории и есть научные факты, которые общи всем ступеням исторического развития. Логика проникает во внутреннюю взаимосвязь исторического факта и превращает его в научный факт, тогда как история экономической мысли дает простое описание этого факта безотносительно к предмету экономической науки.

Историчность логического в экономической науке заключается не в том, что ее содержание опирается на исторические факты, а в том, что эти факты содержат проблему сегодняшнего дня в снятой, логической форме и рассматриваются не как галерея заблуждений человеческого познания, а скорее как пантеон божественных образов. «Но эти божественные образы суть различные ступени идеи, как они выступают друг за другом в диалектическом развитии»^[23].

Историчность логического проявляется в переломные эпохи развития общества. К началу XIX века в Англии сложились предпосылки для образования понятия «капитал», но уже не как платоновская парадигма божественной идеи, а как конкретный научный факт и это нашло отражение в развитии экономической науки в более зрелой форме, чем даже во времена Адама Смита, хотя «Богатство народов…» стало основой классических форм развития экономической науки. Как только появились зримые очертания отношений, складывающихся в процессе производства, распределения, обмена и потребления продуктов труда, сформировалось и понятие «капитал» как выражение этих отношений. Более того, капитал становится отражением всей культуры общества данной исторической эпохи. Поэтому историчность логического выражения предмета экономической науки есть внутреннее изображение всей культуры, присущего данной эпохе. Адам Смит обосновал исторические предпосылки появления капитала, Карл Маркс через форму капитала выразил экономическую культуру эпохи XIX века. Но капитал в начале XXI века не потерял утреннюю свежесть образа или платоновской парадигмы экономической системы. Сущность капитала как самовозрастающей стоимости не только сохранилась, но и приобрела новые формы, сообразно историческим особенностям культурного развития общества на рубеже третьего тысячелетия.

Определенный образ, форма предмета экономической науки появляется вместе с изменением исторических условий и логическое находит свою опору или основу в этих изменениях. Форма изменяется вместе с содержанием. Капитал как предмет экономической науки есть одна из форм многообразия экономической жизни. Вместе с тем капитал как форма выражения исторического в логической форме на сегодня остается в высшей степени целостным предметом экономической науки. Это факт, от которого никакие экономические теории сегодняшнего дня не могут отмахнуться. Как и любая логическая форма, определенная содержанием, понятие «капитал» имеет свои границы и свой предел. История развития капитала за последние 200 лет показывает, что содержательная сторона формы капитала как предмета экономической науки все больше обогащается в связи с глобализацией мировой экономики. Чем глубже общественное разделение труда как фактор глобализации, тем шире капитал охватывает все стороны экономической жизни всех стран мира. Соответственно, внутренняя структура капитала исторически уже не та, что было даже в середине XX в., не говоря о XIX веке. Поэтому историчность логического содержания капитала должна рассматриваться в контексте тех исторических условий, которые появились в начале XXI века, но уже как единое или как целостность, содержащее в себе особенности XIX и XX веков.