Пролог

А вы вообще знали, что у индейцев были родовые тотемы? А то, что они им вовсе не поклонялись, как порой указывалось в некоторых умных книжках? На самом деле, тотем был лишь воплощением духа-защитника всего рода. Существовали даже разные ритуалы, чтобы усилить эти самые охранные свойства. Зато, думаю, всем вам хорошо известен факт о жертвоприношениях. Во имя Сатаны Духов, конечно. Всё из-за того, что человеческая кровь считалась у них священной.

Вы, наверное, не понимаете, за каким чёртом я тут вообще про всё это речь завёл? Честно признаюсь, ещё совсем недавно я был от этой темы так же далёк, как и вы. Все эти приколы про индейские проклятия прошли мимо меня, а сюжеты книг Джека Лондона успели благополучно выветриться из памяти. Хотите простой рецепт того, как впутаться в неприятности – окажитесь в нужном месте в ненужный момент.

С другой стороны, когда оглядываюсь на все эти события сейчас, то начинаю думать, что эта история нашла бы меня, даже будь я в тот день забаррикадированным в собственной квартире.

Но всё было не так.

Итак, держите мой персональный рецепт: день Хэллоуина, душное кафе и коллеги, которые напились в первый же час. Всё это хорошенько смешайте и цедите на протяжении всего вечера. Ах да, ещё ведь была Она…

Глава 1

В тот день всё говорило о том, что я лишний на этом всеобщем празднике жизни. С накладными вампирскими клыками и нарисованным потёком крови у уголка губ я ощущал себя детсадовцем, который слишком серьёзно подошёл к костюмированному утреннику. Но остальные были со мной не согласны. Мне не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать за тем, что происходит вокруг. Странно, но от этого я ловил даже некий кайф. Все эти лица вокруг… Они ведь даже понятия не имеют, что собрались здесь только ради моего увеселения. Для них я просто угрюмый парень, сидящий в уголке. Пусть так. По крайней мере мне не придётся краснеть от просмотра видео, которое завтра наверняка выложат в рабочий чат. На моих глазах разворачивались театральные драмы, пьяные признания и неожиданная дружба, скреплённая «Кровавой Мэри».

Сделав глоток пива, я перевёл взгляд на стойку у самого входа. Новый посетитель? Учитывая то, что за последний час подвыпивший отдел маркетинга в лице десяти с лишним человек успел распугать и без того немногочисленных посетителей, просто чудо, что сюда решил забрести кто-то ещё. Поставив стакан на стол, я откинулся на мягкую спинку диванчика, желая получше рассмотреть очередную сцену.

Вопреки промозглому осеннему дню, девушка была одета легко, пусть и весьма элегантно. Многолетняя работа в женском коллективе научила меня с полпинка узнавать модные бренды, независимо от моего на то желания, так что и тут, я уже скорее бессознательно отметил на ней платье от Versace. Помню, тогда ещё я никак не мог понять, что они все нашли в этом куске ткани, но на этой безупречной фигуре оно и правда смотрелось роскошно.

Что же ты забыла в этой кафешке?

Я сузил глаза, пытаясь разглядеть её заказ. Коробка пиццы, серьёзно? Хотя, чего ещё я ждал?

– Вам нужны салфетки?

Неизвестно как, но мне даже удалось различить тоненький голосок кассирши. Только после её вопроса я заметил, что руки девушки были полностью в крови, словно она окунула их по локоть. Вскинув глаза на окончательно смешавшуюся кассиршу, она коротко ответила: «Нет».

Странно, но услышав этот ответ, я тут же утратил интерес к сцене, вернувшись к созерцанию пьяных коллег. Иногда мне начинает казаться, что наблюдать за другими людьми, чувствовать чужие эмоции и примерять на себя их личности – черты мелкой, зловредной пиявки, не способной испытать ту же полноту жизни, что и другие. Черты, от которой мне не избавиться.

Вначале это была временная работа, не сулящая грандиозных денег, но завлекающая перспективами и творческой атмосферой мира рекламы. Идиот. Сейчас я понимаю, что все эти люди так или иначе разрушали и перестраивали моё мировоззрение кирпичик за кирпичиком, не потому что злые или преследовали коварный умысел, а просто потому что здесь без этого никак. Они сформировали моё мышление, мои взгляды, будь то искусство или политика. Святые Небеса, они даже привили мне любовь к определённой марке сигарет! Однако очень скоро я уяснил и ещё одну простую вещь: ты можешь быть хоть трижды самородком, тебя всё равно обойдёт на вираже тот, кто каждую субботу играет с генеральным директором в бильярд. И всё же, меня это не останавливало. Даже подстёгивало. В первые же полгода я расстался с таким понятием как «нормированный рабочий день». В комплекте с этим я получил расставание с девушкой и доставку еды, которую можно закинуть в себя, пока сидишь над очередным динамическим креативом, который уже плывёт у тебя перед глазами после четырнадцати часов работы. Спешка, спешка, спешка… Я даже не могу вспомнить какие обои поклеены в моей спальне: всякий раз добираюсь туда затемно и на автопилоте.

– Добрый вечер. Надеюсь, с моей стороны не будет такой уж большой наглостью, если я к вам присоединюсь?

Боже, этот голос… Даже сейчас, спустя некоторое время, воспоминание о нём вызывает тепло в груди. Шёлковый, вкрадчивый, но при этом наделённый внутренней силой. Я запрокинул голову, немедленно встретив взгляд тёмно-карих бархатных глаз. Слабый огонёк, теплящийся на их дне, делал их похожими на янтарь.

Должно быть, при свете солнца они и вовсе выглядят волшебно.

Дождавшись моего кивка, она уселась рядом. Хрупкая, аккуратная, утончённая. Её холёные кисти как бы невзначай легли на обнажённое колено, виднеющееся из-под глубокого разреза платья. Это была та самая девушка, что недавно брала пиццу. Похоже, отсутствие контактных линз сыграло со мной злую шутку и, когда она стояла у кассы, на ней были красные перчатки, иначе кровь неизбежно бы осталась под ногтями.

Чёрт возьми, передо мной такие ножки и декольте, а я разглядываю её ногти! Похоже, постоянное пребывание в женском коллективе губительно сказалось на моём психическом здоровье.

Очень скоро я убедился, что за привлекательной внешностью скрывался не менее впечатляющий ум. Очень ловко в первые же минуты разговора она направила разговор в сферу маркетинга и рекламы, так что всё последующее время ей оставалось только ободряюще кивать головой. Я разливался соловьём, беззастенчиво преувеличивая свои заслуги и её улыбка, застенчивая и обнадёживающая одновременно, была для меня лучшей из наград.

– Я и не думала, что тема рекламы может быть такой увлекательной, но здесь так шумно… Как ты смотришь на то, чтобы переместиться в один хороший ресторанчик? Он в паре кварталов отсюда, у меня там как раз заказана Vip-комната на этот вечер.

Помню, в тот момент меня что-то покоробило в этой фразе. Какая-то нестыковка или… Ладно, с моей стороны будет несусветной брехнёй, если я скажу, что в тот момент мог думать о чём-то кроме этой обнажённой коленки, прикосновение которой прожигало мою кожу даже через штанину.

У самых дверей нас уже поджидала белоснежная тойота камри, на которой мы и добрались до ресторана «Чероки». Спустя несколько минут я и она сидели в vip-комнате, вдыхая тяжёлый запах благовоний. Ритуальные маски на стенах жмурились, корчились и кривлялись, словно разыгравшаяся сцена смешила их до слёз.

Позволив мне обосноваться на мягком диванчике рядом с ней, моя собеседница заговорила вновь, на сей раз направив нашу беседу в русло истории. Теперь нам обоим было о чём рассказать. Распалившись, я выложил всё: что вылетел с последнего курса художественного университета из-за конфликта с одним из преподов, что мой начальник – безмозглый придурок, который сваливает на меня половину своей работы, выдавая потом за свою и что существование Верцингеторига на самом деле под большим вопросом.

Не знаю уж, что в моих словах было такого впечатляющего, но то, с каким вниманием она слушала весь тот бред, который приходил мне на ум после нескольких кружек пива, отлакированных ресторанным вином, усладил бы самолюбие абсолютно любого. В какой-то момент её глаза вдруг зажглись каким-то особым огоньком, снова где-то там, на самой глубине. Я лишь запомнил, как судорожно тонкие пальцы впились в мягкую ткань спинки диванчика, и она наклонилась вперёд, обдав нежным запахом свежести и охапки ландышей.

– Ты подходишь.

Я не помню ничего, что случилось дальше. Я потерял сознание так, словно это можно было сделать по нажатию кнопки. Сколько времени прошло после этого? Ответа на этот вопрос уже не узнать. Первое, что я услышал при пробуждении – это её голос. Вероятно, она говорила по телефону, потому как ответов собеседника я не слышал.

Я попытался пошевелиться и фрагменты последних событий начали всплывать в памяти, словно поднятая со дна муть. Её глаза с поволокой и этот взгляд, полный жадного, пугающего голода. Или не её? А ещё острые уголки губ, неестественно широко расползающиеся в стороны, от уха до уха. И зубы. Длинные и острые.

– Я свою часть выполнила, остальное меня не касается.

Я с усилием повернул набок голову, по ощущениям налитую свинцом под самую макушку, наблюдая за тем, как незнакомка уходит, бросив напоследок один беглый, совершенно равнодушный взгляд в мою сторону. Дверь за ней бесшумно претворилась и на какое-то время реальность снова растеклась, как пролитый кисель. Подниматься на ноги я начал как-то неосознанно и скорее рефлекторно, очнувшись больше от собственного стона. Голова раскалывалась надвое, и я даже мог бы точно показать, где пролегает эта воображаемая трещина. Кое-как ухватившись за диванчик, я с усилием сел, украдкой коснувшись губ. Красное. Кровь? Мозг с усилием заработал, шумя и нагреваясь от натуги, как старенький процессор при запуске мощной игры. Точно, это ведь аквагрим! А накладные клыки я, видно, забыл на столике в кафе. Живот вдруг отозвался резкой болью, заставив с шипением согнуться пополам. Похоже, эта дрянь мне что-то подмешала! Но что и, главное, зачем? Я запустил руку в карман брюк, тут же нашарив свой весьма тощий бумажник. Красть у меня откровенно нечего.

Боль в животе вновь дала о себе знать, но на этот раз она была совсем иной. Казалось, где-то в районе желудка разрастался ледяной комок, обжигая изнутри лютым холодом. И голодом. Хотя нет, не так – Голодом с большой буквы, потому как это не было сравнимо с тем, что я испытывал раньше.

Как же там учили дышать-то правильно?

Я попытался припомнить курс медитаций, на который меня затащила моя девушка ещё в то время, когда у неё не было приставки «бывшая», а у меня было время для такой фигни. Вдох до четырёх и выдох до четырёх?.. Возможно, это «квадратное дыхание» и правда работает, но мне оно уже было не нужно. Я не дышал. Совсем. Я поднёс руку к носу – никакого движения воздуха. Вдохнуть тоже никак не выходило, словно я напрочь разучился дышать, как ёжик в анекдоте из моего детства. Словно одного этого открытия было мало, чтобы меня добить, мозг немедленно отметил и ещё одну деталь – моё сердце больше не билось. Судорожно воскрешая в памяти уроки ОБЖ, я измерил пульс в трёх местах, но так его и не обнаружил.

Эта стерва наркоты мне что ли подсыпала?!

– Вам плохо?

Парень в костюме официанта, немногим моложе меня, неизвестно когда успевший материализоваться рядом со мной, участливо протянул руку.

– Вызвать скорую?

Да.

Слово уже почти сорвалось с моего языка, но прежде я почувствовал его запах. Кофе, мужской парфюм с пряными нотками, щекочущими нос, кожа. Ледяной комок запульсировал, подступая к горлу и я ухватился за протянутую руку даже раньше, чем успел это осознать. Набитый на его предплечье орёл в виде разрозненных, будто выцарапанных линий, оказался совсем рядом, на уровне моих глаз. В затем мой рот наполнился слюной, и я впился в его кожу с каким-то истовым звериным восторгом.

Всё это тогда казалось таким естественным, что до меня даже не сразу дошёл смысл происходящего. Я хотел есть, и я ел – простая и незамысловатая логика Голода.

Хватит!

Голос разума прозвучал тихо, с шипением, словно хотел этим только ещё больше подтравить. Сам официант, кажется, не издал даже звука и уже очень скоро лежал рядом со мной на полу, пока я едва ли не за шиворот оттащил самого себя от его раскромсанной руки. Сквозь алую пелену перед глазами проступила татуировка орла, точнее то, что едва угадывалось в этом кровавом месиве, а затем глаза, водянисто-серые, словно весеннее озеро, затянутое туманом. Не знаю уж, почему меня пробрало на такие аллегории, только помню, что в тот момент мои чувства словно обострились до предела.

Нашарив языком во рту нечто инородное, я выплюнул на ковёр кусок плоти, в котором едва угадывался недостающий фрагмент татуировки.

Надо звонить в скорую. Пусть даже загребут как наркомана, но лишь бы уже только попустило!

Смартфон оказался в руке сам собой, сказывалась многолетняя привычка. Также легко на экране набрался короткий номер.

– Здравствуйте! Вы позвонили в ско…

– У меня нет пульса!

Запоздало осознав, что мне на это могут ответить, я быстро добавил:

– И тут человек. Мёртвый.