Я отношусь к писательству как к данному мне – иногда даже как к навязанному. Я впускаю вдохновение, стараюсь не мешать ему. Я почитаю свое вдохновение, так как это одновременно и я, и что-то большее, чем я. Оно и личностное, и надличностное.
Хочется так же относиться и к сексу. Чтобы «природа» или «жизнь» использовали меня. А я бы доверилась этому и позволила себя использовать.