Цитаты из книги «Смотрим на чужие страдания»

Кто вечно удивляется человеческой испорченности, кто продолжает испытывать разочарование (и даже не хочет верить своим глазам), столкнувшись с примерами того, какие отвратительные жестокости способны творить люди над другими людьми, – тот в моральном и психологическом отношении еще не стал взрослым. После определенного возраста никто не имеет права на такую наивность, на такое легкомыслие, невежество или беспамятство. Накоплен громадный объем изображений, и ныне трудно сохранять подобную моральную неполноценность. Пусть жестокие изображения преследуют нас. Даже если они только символы и не могут охватить всю реальность, на которую указывают, всё равно они выполняют важную функцию. Изображения говорят: вот что способны делать люди – даже добровольно, с энтузиазмом, с сознанием своей правоты. Не забывай.

Непереносимо, когда твои страдания приравниваются к чьим-то

Открыть музей, живописующий великое преступление, каким было рабство африканцев в Америке, значило бы признать, что зло творилось здесь. Американцы предпочитают думать, что зло творилось там, а Соединенные Штаты, единственная страна, во главе которой никогда не было патентованного злодея, злу не подвержены.

Во время войны в Персидском заливе в 1991 году американские военные старались создать образ войны технической: небо над умирающими, исчерченное трассами ракет и снарядов, – реклама абсолютного военного превосходства над врагом. Американским телезрителям не дали увидеть хронику, приобретенную компанией NBC (компания не пустила ее в эфир) и демонстрировавшую результаты этого превосходства, – судьбу тысяч иракских солдат, которые оставили Эль-Кувейт в конце войны, 27 февраля, и пешим ходом или механизированными колоннами устремились на север, в Басру, Ирак. Они подверглись ковровой бомбардировке фугасами, напалмом, снарядами с радиоактивным обедненным ураном и кассетными бомбами. «Стрельба по индейкам», – цинично назвал это побоище один американский офицер.

В ноябре 1857 года британские войска и лояльные индийские части захватили дворец, обыскали комнату за комнатой и закололи штыками тысячу восемьсот уцелевших после штурма сипаев – уже военнопленных. Их тела были выброшены во двор, где собаки и стервятники довершили дело.

Будь на то воля правительств, военная фотография, как и бóльшая часть военной поэзии, прославляла бы жертвенность солдат.

За исключением сегодняшней Европы, объявившей об отказе от войн, большинство людей, как и прежде, не хотят подвергать сомнению доводы правительств в пользу начала или продолжения войны. Требуются очень специфические обстоятельства, чтобы война стала решительно непопулярной. (Перспектива быть убитыми не обязательно имеет здесь решающее значение.)

«Главные новости там, где кровь» – такова традиционная установка таблоидов и круглосуточных новостных каналов, и реакция на сменяющиеся картины несчастья – сострадание, или негодование, или остренькое возбуждение, или одобрение.

Море невозмутимых призраков накатывается на испуганных участников и жертв будущей войны – la guerre de demain. Апокалипсис отгоняет войну.

Можно ли забыть три цветных снимка, опубликованных Тайлером Хиксом в The New York Times 13 ноября 2001 года? Они занимали верхнюю половину первой полосы ежедневного раздела, посвященного новой американской войне – «Страна перед испытанием». На триптихе запечатлена судьба раненого талиба, которого нашли в канаве солдаты Северного альянса, наступавшие на Кабул. Первый кадр: солдата волокут на спине по каменистой дороге двое – один за руку, другой за ногу. Второй кадр (крупно): его окружили и поднимают на ноги; он с ужасом смотрит на них снизу. Третий: он лежит навзничь, раскинув руки, с согнутыми коленями, голый ниже пояса, весь в крови – кусок мяса, который разделывает толпа военных. Надо быть изрядным стоиком, чтобы каждое утро просматривать в газете картинки, вызывающие слезы. Отвращение и жалость при виде фотографий, подобных этой, не должны отвлечь нас от вопроса: каких снимков, чьих жестокостей и смертей нам не показывают.