Цитаты из книги «Сойка-пересмешница»

Надо же, я задела нежные чувства твари.

Наш сектор быстро приобретает популярность у детей и взрослых благодаря Лютику. Он – звезда вечернего шоу «Сумасшедший кот», идея которого случайно родилась во время отключения электричества несколько лет назад. Водишь по полу лучом фонарика, а Лютик за ним гоняется. Я получаю от его глупого вида злорадное удовольствие. Правда, все остальные почему-то уверены, что он умница и милашка.

– С нами все будет порядке. Правда, – успокаиваю я ее. – С таким-то защитником. – Я киваю на Лютика. Он шипит на меня, но так робко, что мы все смеемся. Даже мне становится его жалко.

Прим сидит на полу и со слезами на глазах нянчит этого жуткого котищу, а тот урчит, изредка прерываясь, чтобы шикнуть в мою сторону. Особенно уничижительным взглядом он меня награждает после того, как Прим повязывает ему вокруг шеи синюю ленточку.

в плохие дни меня ничто не радует – ведь я боюсь потерять все. Именно в такие дни я составляю в уме список всех добрых дел, которым стала свидетелем. Это похоже на игру. Она повторяется снова и снова. После двадцати с лишним лет она даже стала немного утомительной. Но есть игры гораздо хуже этой. КОНЕЦ

Но когда-нибудь мне придется рассказать им о моих кошмарах – и о том, почему страшные сны никогда не исчезнут.

Как я могу рассказать им о том мире, чтобы не напугать их до смерти – моих детей, которые воспринимают слова этой песни как само собой разумеющееся:

Прошло пять, десять, пятнадцать лет, прежде чем я согласилась. Пит так сильно хотел детей.

Мне время от времени снятся кошмары о переродках и пропавших детях, и я кричу во сне. Но Пит рядом, он обнимает и успокаивает меня. А потом целует. Ночью я снова чувствую тот голод, который застиг меня врасплох на берегу. Я знаю, что рано или поздно это все равно бы произошло. Знаю, что мне нужен не огонь Гейла, подпитываемый гневом и ненавистью, а весенний одуванчик – символ возрождения, обещание того, что, несмотря на все потери, жизнь продолжается. Что все снова будет хорошо. И это может дать мне только Пит. И когда он шепчет мне:

Из меня вырывается новый звук – то ли плач, то ли песня. Тело пытается дать выход отчаянию. Лютик тоже начинает выть. Что бы я ни делала, он не уйдет. Кот кружит вокруг меня, вне досягаемости, и после нескольких приступов рыданий я наконец теряю сознание. Но он все понял. Похоже, он знает, что произошло немыслимое и что дальнейшее выживание потребует от нас действий, которые прежде казались немыслимыми, – потому что несколько часов спустя, когда я прихожу в себя в своей постели, он все еще здесь, в столбе лунного света. Сжавшись в комок и настороженно сверкая желтыми глазами, он охраняет меня в ночи.