Образ матери внутри нас

«Не только мать рожает ребенка, но и ребенок рождает мать» – так романтично писала немецкая писательница Гертруд фон Лефорт о периоде начала материнства. Эту цитату мы часто видим на поздравительных открытках по случаю рождения ребенка, делимся ею в социальных сетях. Утверждение верно, потому что только с появлением на свет малыша мы узнаем, что такое ответственность, переживаем переход наших будней на новый уровень. Но мать прячется внутри нас еще до зачатия ребенка: образ возникает в нас из нашего детства, в беседах с окружающими нас матерями и под влиянием общественных примеров. Он живет в нашей голове, даже если у нас еще нет ребенка или мы не находимся рядом с ним постоянно. Этот внутренний образ материнства не связан ни с полом, ни с определенным семейным положением. Он соответствует тому, какой мы представляем себе маму, формирует наше собственное поведение как матери. Также он может усилить или ослабить наше желание стать матерью, порождает ожидания и требования, которые мы предъявляем самим себе или другим матерям.

Чтобы вопроизвести свой собственный образ матери и при необходимости его переработать, прежде всего важно понять, каким образом он вообще сформировался. Внутренние представления о том, каким должно быть материнство, могут различаться между собой, но сходства присутствуют несомненно.

2. Мама каменного века: неверно интерпретированная история

То, о чем упоминала Вирджиния Вульф еще в 1938 году, подтверждается новыми исследованиями: «Создается такое впечатление, что наука вовсе не бесполая, наука – мужчина, отец и тоже инфицирована». Под этим писательница подразумевала, что наука не безоговорочно объективна. Под влиянием ученых, которые долгое время были преимущественно мужчинами, находки, открытия и выводы интерпретировались с точки зрения мужского понимания мира того времени. В этой главе мы поговорим о том, насколько сильно это повлияло на образ матери.

Тезис, который мы слышим снова и снова: как мамы мы имеем врожденный материнский инстинкт, который позволяет нам не только правильно реагировать на желания нашего ребенка, но и вызывает общую материнскую заботу, безусловную полную отдачу и самоотверженность в пользу ребенка. Как было отмечено, материнское и отцовское поведение не особенно различаются. Кроме того, исследуя различные культуры, мы не обнаружим типичного общего для всех поведения женщин: мы не облизываем наших детей после рождения, не едим инстинктивно плаценту или не производим любое другое материнское действие, которое было бы единым для всех. Наоборот, мы индивидуальны: некоторые радуются, иные в восторге, другие сдержанны, а кому-то действительно необходимо время, чтобы войти в новую жизнь и построить отношения с маленьким новым человеком.

И все же, когда мы думаем о мамах каменного века, которые жили в пещерах со своими детьми, в то время как их мужья уходили на охоту, представляется, что так и должно быть, что нам давно раздали эти роли. Мы все видели пещерные сцены в музеях, где женщины с детьми сидят у костра, или читали о них в книгах. Наконец, в книге-бестселлере Аллана и Барбары Пиз «Почему мужчины не умеют слушать, а женщины парковаться» женские и мужские обязанности закреплены по примеру наших родственников каменного века. Тем временем различные выставки и научные публикации доказали, что в каменном веке не были зафиксированы ни ролевые предписания для определенного пола, ни то, что женщины с детьми были исключены из процесса охоты и других физических активностей.

Даже наскальные рисунки, авторство которых давно приписывалось только мужчинам, были выполнены представителями обоих полов, даже преимущественно женщинами. Только недавно было обнаружено, что могила знаменитого воина-викинга – это не могила мужчины, а могила погребенной вместе с мечами, наконечниками стрел и жертвенными лошадьми воительницы.

Наблюдения за коренными народами, которые все еще живут в отсталых условиях, информируют нас о том, что матери не исключались из охоты и поиска пищи, наоборот, они часто принимали активное участие в этих процессах.

Как заботятся о детях в разных культурах

Антропологические сравнения показывают, что не существует первоначальной формы ухода за детьми. Забота о малышах всегда была тесно связана с культурой, требованиями общественной жизни и конкретными задачами окружающей среды. Антрополог Сара Блаффер-Хрди описывает это следующим образом: «Вероятно, не существует млекопитающего, в котором материнская самоотдача не проявлялась бы шаг за шагом в зависимости от внешних импульсов. Желание воспитывать потомство необходимо пробуждать, поддерживать и укреплять. Сама забота и уход требуют внимания». Материнство и уход за детьми, а также его интенсивность различаются и зависят от социальных условий, в том числе от поддержки со стороны других. Дети растут в объединении людей, и оно заботится о них, чтобы выживать и выполнять задачи сообщества.

Так получается, что даже в обществе охотников-собирателей, которое часто ставят в качестве примера естественного родительства (ориентирующегося на привязанности ребенка), можно найти широкий спектр различных методов заботы о детях, предполагающих формирование привязанности не к одному человеку, а к нескольким или к целому сложносоставному коллективу. Например, мамы из бушменского племени кунг, проживающие на западе африканской пустыни Калахари, в первые три-четыре года жизни ребенка практически только тем и занимаются, что заботятся о малышах. Когда чаду исполняется четыре года, другие члены племени тоже берут на себя заботу о его воспитании. Подобным образом происходит и у аборигенного народа аче, проживающего на востоке Парагвая, в первые годы жизни за детьми присматривают только мамы. У кочевых африканских пигмеев ака из Республики Конго иные методы заботы о детях – они зависят от времени года и местности. Во время охоты ребенок находится на теле матери, а в лагере о нем заботятся в основном остальные члены племени. У народности эфе в Республике Заир новорожденного могут кормить грудью другие женщины, лишь на втором году жизни малыша мама занимает особое место в процессе ухода за ним. Связующие отношения между братьями и сестрами в различных культурах также разные. За ребенком младшего возраста следят не только более взрослые братья или сестры, но и другие дети, в некоторых культурно-исторических сообществах они вообще являются главными опекунами. Это совершенно другая концепция совместной жизни, отличная от нашей. Но разве от этого она становится хуже или в ней меньше заботы о малышах? Специалист по психологии развития Хайди Келлер в своей книге «Мифы теории привязанности» заставляет нас взглянуть по-другому на различия в процессе взросления и демонстрирует, что известная нам концепция привязанности (согласно Джону Боулби, см. ниже) – это психологическая модель промышленно развитых городских семей среднего класса, к которой, правда, относится низкий процент человечества. В других культурно-исторических сообществах дети растут совсем по-другому.

Уже изданная в 1975 году книга «Как вырастить ребенка счастливым. Принцип преемственности» будущего психотерапевта Жана Ледлоффа не только нашла отклик у многих родителей 70-х годов, предпочитавших антиавторитарное воспитание, но и явилась фундаментом для позднее появившегося движения «естественного родительства» и стала классикой для популярной литературы о воспитании, основанной на удовлетворении потребностей малышей. Уже в этой книге автор пишет, что потребности детей могут удовлетворяться вне зависимости от пола или возраста того человека, который это делает: «Роль матери, единственная роль, которая может установить отношения с малышом уже в первые месяцы, инстинктивно обыгрывается отцами, иными детьми старшего возраста или любым другим взрослым, который заботится, пускай даже недолго, о ребенке. Устанавливать различия в биологическом поле или понимать возрастные различия никак не является делом ребенка. Маловажность мужских или женских качеств для материнской и отцовской роли была уже [….] доказана». Как мы увидим позже, роль женщины как матери была по-иному истолкована, несмотря на четкие предписания для «естественного родительства», появившиеся благодаря наблюдениям Жана Ледлоффа за индейским племенем якина. Тем не менее следует придерживаться следующего: в первых культурно-исторических сообществах нет свидетельств того, что материнство в первую очередь или исключительно должно быть связано лишь с воспитанием детей. Наоборот, у тех живых существ, которые медленно развиваются, как человеческие дети, наблюдается кооперативное взращивание потомства. Нас поддерживают так называемые аллородители, то есть партнер, родственники (в особенности бабушки после наступления менопаузы) и другие люди, обеспечивающие уход за ребенком. Это не означает, что матери не играют и не обнимаются со своими малышами, но оно является контраргументом точки зрения, что материнство часто считается целью существования женщины и что мы как мамы должны полностью сконцентрироваться на потомстве. Это показывает нам, что любовь и забота были и остаются наряду с материнскими чувствами, которые никуда не исчезают. Однако любовь и забота в других культурно-исторических сообществах не являются тем, что у нас принято называть «материнской любовью».

Конец ознакомительного фрагмента.