Цитаты из книги «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл»

Означает? – удивился Стивен. – Какое странное слово! И тем не менее правильное. Кожа действительно способна означать многое. Моя означает, что любой может прилюдно меня ударить, не опасаясь последствий. Она означает, что друзья не любят показываться со мной на улице. И еще – сколько бы книг я ни прочитал, какими бы языками ни овладел, я всегда буду занятной диковинкой вроде говорящей свиньи или считающей лошади.

Стрендж, который за это время успел углубиться в книгу, поднял голову: – О чем ты? – О деревьях, – ответил Генри. – О каких деревьях? – Вон о тех, – произнес Генри, указывая пальцем в окно на величественные вековые дубы, ясени и буки. – Они идеальные соседи. Меня не беспокоят, занимаются своим делом. Я намерен платить им тем же. – Но они заслоняют свет! – Ты тоже, Генри, но я же не собираюсь тебя рубить.

Он хотел сказать что-нибудь по поводу неблагодарности герцога своим друзьям-шотландцам, однако те были несколько заняты: их обстреливали из пушек и рубили саблями

У них очень строгая религия. Им запрещено почти все, кроме ковров».

– Боже! – воскликнул Фицрой Сомерсет. – Что же это за язык? – Полагаю, один из диалектов ада, – ответил Стрендж. – Неужели? – удивился Сомерсет. – Как интересно! – Быстро же они его выучили. Они там всего три дня, – заметил лорд Веллингтон. Он любил, когда люди все делают быстро, не тратя времени на пустяки. – Вы знаете этот язык, Стрендж?

Ты полагаешь, человек, от которого зависит судьба Европы, способен спать? Что ж, может, ты и прав.

Выслушав ответы, Бонапарт некоторое время молча рассматривал шкаф, потом быстро подошел и отворил дверцы. Внутри оказался гусь (который и производил шум), запас селитры (для производства серебряных звездочек) и карлик (который поджигал селитру и дразнил гуся). Что стало с карликом и Витлофом – неизвестно, но гуся император съел за обедом на следующий день.

Мистер Норрелл мне не друг, – сухо произнесла леди Поул. – Лучше бы я умерла.

Поэтому он побрел под дождем, взяв державу в одну руку, скипетр – в другую, а диадему поместив на голову – больше деть ее было некуда. В таком виде он и пришел домой.

Впрочем, расстаться с первой книгой было тяжелее всего; выдержав испытание, мистер Норрелл заметно приободрился. Спустя полчаса он порекомендовал Стренджу другое сочинение, снял его с полки и почти безболезненно, без суеты, отдал. К полудню он так разошелся, что просто указывал на книгу и позволял Стренджу самому пойти и ее взять.