Незнакомец еще ниже склонился над трупом, затем выдернул что-то из собственного рта – крошечную светящуюся жемчужину, отливающую розовым и серебристым, – и положил ее в рот Винкулюса. Мертвое тело содрогнулось. Это не было похоже ни на судорогу больного, ни на дрожь здорового, скорее на трепет, с которым березовая роща встречает приход весны.