Для многих из нас клиника была в равной степени и тюрьмой, и убежищем. Пусть мы были отрезаны от мира, пусть нам приходилось наблюдать за происходящими там беспорядками только по телевизору, но зато нам не приходилось сталкиваться с требованиями и ожиданиями того мира, которые свели нас с ума. Что можно было ожидать от нас, запрятанных в психушке? Больница защищала нас. Мы могли отказаться от телефонного разговора или посещения, если не хотели слышать или видеть кого-то, даже собственных родителей.