Эта пропасть на самом деле существовала для нас. Я постоянно перебирала воспоминания о том, как Дилан был младенцем, малышом, маленьким мальчиком, подростком, а Том был сосредоточен на том, чего Дилан уже никогда не сделает, потому что мертв. Это ориентированность на потерянное будущее Дилана раздражала меня, как будто Том даже после смерти давил на Дилана и заставлял его оправдывать отцовские ожидания. То, из-за чего мы ссорились тогда, кажется мне сейчас неважным. Мы были брошены в центр ужасного шторма, прочно связанные с друг другом, но иногда казалось, что куда лучше быть одному, чем с кем-то еще.