Цитаты из книги «Сила привязанности. Эмоционально-фокусированная терапия для создания гармоничных отношений»

Барретт предполагает, что люди, способные в ситуации стресса выразить эмоции словами с высокой долей точности, менее склонны к негативным стратегиям саморегуляции

Управление – это способность осознавать и принимать эмоции, четко их идентифицировать, изменять – делать сильнее или слабее у себя и у других, – и, наконец, использовать их для выяснения значения происходящего, а также направления мыслей и действий таким образом, который наиболее соответствует приоритетам в конкретной ситуации. Во время сеанса ЭФТ-терапевт активно помогает клиенту управлять эмоциями, сглаживая или дозируя интенсивность и вовлеченность, чаще всего помогая клиенту сохранять рабочую дистанцию со вспыхивающими эмоциями. Терапевт модулирует эмоции – увеличивает или уменьшает их силу, чтобы клиент, сталкиваясь с новыми, сложными ощущениями, не выходил за пределы того, что может выдержать.

С точки зрения ЭФТ лучший путь к изменениям в жизни и терапии – это формирование новых эмоциональных переживаний. Если точнее, это значит, что клиент испытывает новые эмоции, расширяет свой эмоциональный опыт, учится определять скрытое под поверхностными автоматическими реакциями и управлять эмоциями так, чтобы более гибко подстраивать свое восприятие и поведение под конкретную ситуацию. В ЭФТ работа с эмоциями – это естественный процесс, в котором техническая сторона может быть сведена к минимуму, а для переноса клиента в другую вселенную достаточно внутренней силы самих эмоций. Здесь стоит повторить, что и Роджерс, и Боулби прямо говорили, что хороший терапевт настраивается на врожденное стремление клиента к развитию и поощряет его.

Тесные связи с другими людьми составляют основу эффективного функционирования и психического здоровья. Мы можем помогать клиентам «рассмотреть» способы, которыми они взаимодействуют с другими людьми, и эмоции в основе этого взаимодействия, а также найти конструктивную замену привычным реакциям. Для этого крайне важно направлять эмоции клиента и управлять ими совместно с ним, помогать ему обрести эмоциональный баланс.

один из партнеров выражает другому заново сформулированные эмоции открыто, выражая самую суть этих эмоций, без избегания, пассивного обвинения или зацикливания. Часто такой процесс принимает форму признания отрицаемых эмоциональных ран, просьбы об удовлетворении потребностей (которые партнер теперь осознает) или утверждения своего права быть услышанным и принятым во внимание. Такая откровенность переопределяет личность и систему – положение человека в отношениях и саму природу отношений. Такое проигрывание немедленно делает доступными ключевые схемы или модели себя и других, что позволяет их переформулировать.

Его вывод о положительном влиянии присутствия близкого человека созвучен с концепцией Боулби о мощном положительном влиянии «комфорта контакта» и мысли о том, что доверительные отношения буквально формируют восприятие окружающего мира как безопасного места. Исследования зрительного восприятия также показывают, что, если человек стоит перед горой в одиночестве, она кажется ему более высокой, чем когда рядом с ним находится друг. Мозг учитывает наличие социальных ресурсов даже в базовых процессах восприятия[138]. Концепция привязанности, согласно которой стресс и нагрузку лучше делить друг с другом, выглядит более основанной на физиологии, чем на чувствах. Результаты исследований показывают, что объекты привязанности, к которым относятся и партнеры в отношениях, встроены в нейронные представления о личности как важные ресурсы, необходимые для выживания, снижения риска, распределения нагрузки и управления отрицательными эмоциями, и поэтому они имеют огромное значение для жизни в целом. Интересно, что, рассматривая объекты привязанности как продолжение собственного «я», мозг воспринимает угрозу близким людям примерно так же, как угрозу для самого себя[139]. Это согласуется с выводами других исследований, которые предполагают, что утрата партнера ведет к немедленному размыванию самоощущения[140].

Нейробиолог Джеймс Коан предполагает, что не саморегуляция, а именно сонастройка на эмоции друг друга и совместное ими управление являются базовой, нормальной и наиболее эффективной стратегией для людей как социальных животных[136]. Мозг словно постоянно подсчитывает ресурсы и на уровне нейронов воспринимает поддерживающие отношения как один из ресурсов. Именно поэтому социальное взаимодействие представляется ему более важным, чем саморегуляция. Коан изучал, как мозг человека воспринимает и реагирует на угрозу удара электрическим током, когда его за руку держит кто-то

Чтобы изменить эмоцию, сначала нужно позволить себе ее прочувствовать. После этого терапевт должен принять эмоцию, распаковать, понять или вычленить ее суть, а в итоге – изменить. Концепция углубления в сильные эмоции отражает этот процесс, помогая клиенту отойти от очевидных и хаотичных поверхностных реакций или перестать подавлять свои эмоции. В этом случае клиент способен сменить автоматическую эмоциональную реакцию на более глубокую, конкретную или основную. Чаще всего это происходит, когда терапевт помогает клиенту перейти от привычного гнева или оцепенения к осознанию угрозы – глубинного страха, который вызывает эти более поверхностные реакции.

Эмоции – это музыка для танца, который называется отношениями. Эмоциональное взаимодействие формирует, развивает, поддерживает и – что особенно важно для терапевта – помогает пересмотреть рабочие модели привязанности[125].

4. Эмоции определяют общение с другими людьми. Это происходит быстро и на интуитивном уровне, что не только позволяет нам предвидеть реакцию другого человека (и таким образом сотрудничать и совместно решать задачи), но и укрепляет эмоциональные связи и желание заботиться друг о друге.