© Журавская С.С., 2018

© Оформление. ИПО «У Никитских ворот», 2018

* * *

Книга первая
Глаза Иисуса

Истине, исчезнувшей в огне, посвящается

Глава I
Загадочный египтянин и обвиненный в ереси итальянец

15 апреля 1592 года, Италия, Венеция

В особняке семьи Мочениго, в одном из просторных залов, племянница Джованни Мочениго упражнялась в игре на клавесине, стараясь привлечь к себе внимание родственников. Увы, затея провалилась. Ее дядя весь день был занят уроком со своим учителем Джордано. Двое мужчин сидели в роскошном кабинете на третьем этаже, где до самого потолка тянулись книжные стеллажи, а на самом потолке сияли дивной красоты фрески. Однако хозяина особняка эта красота не заботила. Больше всего его волновали знания, скрытые от него в голове сеньора Бруно. Джованни с недовольной гримасой слушал учителя и всё никак не мог взять в толк, чем же все так восхищаются. Какая польза от этого человека может быть в принципе?

– Ты слушаешь меня, Джованни? – обратился к нему философ, стоявший у окна и любующийся видом на Гранд-канал.

– Да… – смутился ученик, – но мне кажется, вы неправы. Как вы можете отрицать идеи церкви?

– Я не отрицаю, я подвергаю их сомнению, как и любой мыслитель. Говорю тебе, мир вовсе не так однобок, как тебе рассказывает твой духовник.

Мочениго поерзал в кресле и бросил быстрый взгляд на свой новый дневник. Кажется, и сегодня он проведет полночи, описывая россказни своего гостя.

– И каков же он? – сложив руки на груди и вытянув ноги вперед, спросил патриций, с трудом сдерживая зевок. – Надеюсь, в нем есть место мнемонике, которой вы меня учите, иначе я, несомненно, зря трачу время и деньги…

– Он прекрасен! – не услышал его едких замечаний Джордано. – Вселенная так многогранна! О, если бы ты знал, сколько в ней миров! Бесчисленное множество! – он глянул на своего ученика через плечо, глаза его светились радостью. – И души в каждом из миров. Они способны к путешествиям, и всё это знаешь почему? Благодаря Творцам!

– Быть может, вы хотели сказать Творцу, учитель?

– Не-е-т и еще раз нет, – Бруно повернулся к Джованни лицом. – Творцы живут здесь, – он обвел руками город за окном. – В наших глазах запечатлены все миры. В человеке едины и Творец, и дух, и душа. Вот она, моя Троица, без которой невозможно ничто в этом мире… Пока есть наш остров Творцов, жизнь продолжается… – он вдруг замолчал, словно поняв, что сболтнул лишнее.

– Х-м-м, а как же Христос? Его вы тоже отрицаете, учитель?

– Нет. Он был великим человеком, и жена его была магом из великой долины…

– Пф! – фыркнул ученик. – Я плачу вам не за уроки по развитию воображения, в конце-то концов, а за науку. Извольте делиться со мной научными сведениями. Да и потом, откуда к вам только приходят такие безумные, порой еретические идеи?

– Долгая история, – внезапно погрустнел философ. – Одно путешествие, одна встреча, которая изменила мой мир раз и навсегда.

– Любопытно.

– Когда-нибудь, Джованни, я вам обязательно расскажу о моем тайном путешествии в Каир, где я встретил верного друга, с которым мы по чистой случайности оказались наедине со статуей Творцов…

– Впервые слышу о таком. В Каире? Вы? Увольте, если только в голубых снах, – отмахнулся от учителя Мочениго.

– Я до сих пор помню эту дивную статую… – мечтательно произнес Джордано. – Заглянув в ее глаза, ты можешь увидеть свой мир… мир, который творит сущность внутри тебя… Узнать истину.

– Где же она сейчас?

– …Утеряна.

– Отчего-то я не удивлен, – расплылся в довольной усмешке патриций. – Все ваши доказательства развеяны в песках вашего же воображения. Быть может, вы не философ, а сказочник, и вам стоило остаться при дворе короля Генриха III в качестве придворного шута?

Джордано давно научился не слушать колкостей в свой адрес и по поводу своих убеждений. Хотя сомнения у него всё равно оставались всегда. Но с той поездки многое поменялось. Теперь была цель, достойная того, чтобы за нее умереть.

20 мая 1592 года, Италия, Венеция

Солнце было надежно скрыто за серыми облаками. Шел мелкий моросящий дождь, отбивая свою мелодию в водах Гранд-канала. На причале, привязанные веревками, перестукивались хиленькие лодки, наполненные мешками с никому не нужным тряпьем. На улице ни души, даже вездесущие попрошайки исчезли. В нескольких метрах от воды возвышалось дивной красоты белое двухэтажное здание с ажурными фасадами, оформленное античными ордерными аркадами¹. Это здание библиотеки Марчиана, расположившейся на площади Сан-Марко. На первом этаже из глубины доносились голоса. Именно там, за галереей, расположились торговые площадки, где порой можно было отыскать нечто невероятно ценное. Сама же библиотека, хранившая труды античных авторов, находилась на втором этаже.

По площади не спеша шел высокий мужчина, одетый во всё черное. Он мог бы сойти за янычара, но что-то в его образе выдавало иное происхождение. Отчего-то городская стража не обратила на него внимания при сходе с корабля. На его голову был надвинут капюшон, спрятавший верхнюю часть лица. Шелковый шарф скрывал нижнюю. Длинный плащ из плотной ткани не позволял разглядеть другие детали его костюма, однако они многое смогли бы поведать о своем хозяине. Широкие штаны из тонкого полотна заправлены в высокие сапоги из мягчайшей кожи. Под плащом рубашка из муслина с широкими короткими рукавами. Кожаные перчатки защищали руки по локоть. На широком поясе располагались две пары ножен, из которых выглядывали рукояти кинжала и сабли. Ножны служили не просто защитой острейших клинков, но и произведением искусства – так причудливо была выполнена на них резьба. На правом плече незнакомца висела тяжелая кожаная сумка.

Дойдя до входа в Марчиану, он остановился, достал из внутреннего кармана часы, на верхней крышке которых располагалось изображение бога Сета с копьем, отведенным за спину, и с кинжалом, прижатым к груди. Сверившись с часами, мужчина вошел в здание. Оказавшись под крышей, он убрал шарф с лица и снял капюшон. На вид ему было лет сорок. Кожа смуглая, с золотистым оттенком. Курчавые черные волосы спадали на широкие, явно тренированные плечи. Черты лица выдавали аристократа из далекого и загадочного

Египта. На удивление, глаза его оказались цвета изумруда. Левую сторону лица покрывали давние неглубокие шрамы, будто от схватки с диким зверем.

Глянув по сторонам, он направился к лестнице на второй этаж. Мужчина явно знал расположение помещений в этом здании. Вдруг его внимание привлекла группа людей во внутреннем дворе. Их было восемь человек. Все они стояли вокруг одного, который с энтузиазмом что-то рассказывал. Впрочем, его истории вызывали у слушателей лишь снисходительные улыбки и воспринимались как не более чем сказки. Рассказчик был среднего роста, с волнистыми коротко стриженными каштановыми волосами, с окладистой бородой и серыми глазами, искрящимися жизнью, и являлся обладателем громкого харизматичного голоса, всегда привлекающего внимание. Одет он был не хуже своих собеседников. Правда, ворот рубашки под кафтаном не так искусно расшит, как у других. Короткие штаны местами покрылись книжной пылью, а обувь демонстрировала пренебрежение владельца к ежедневному уходу за своими вещами. Краем глаза он заметил темную фигуру, внимательно наблюдающую за ним, и резко замолчал, но спустя мгновение уже вернулся к своей истории. Мужчина в черном продолжил путь на второй этаж.

– Прошу прощения, милейшие, но на этом я вынужден прерваться. Вспомнил о важном деле, которое не терпит отлагательств, – рассказчик смущенно улыбнулся.

– Опять позвали души к книжкам, друг мой? – саркастически заметил один из слушателей, чем вызвал гул одобрительных смешков. – Обязательно приходи к нам вечером, Джордано. Чувствую, что без твоих сказок на ночь мне Бог не пошлет добрых снов!

– Доброго дня… – мужчина вышел из круга и направился к лестнице. Он бросил недовольный взгляд на группу людей и, шумно выдохнув, поспешил на второй этаж.

Поднявшись в библиотеку, Джордано стал высматривать человека в черном. Пройдя насквозь три большие комнаты, он наконец увидел гостя в дальнем углу философского зала. Египтянин разглядывал рукописный манускрипт.

– …Сет? – осторожно спросил Джордано.

Гость поднял на него глаза и приветливо улыбнулся.

– Боже, это и вправду ты!

– Здравствуй, Джордано, – поклонился Сет. – Признаться, я удивился, увидев тебя здесь. Не поверил в это сразу. – Он обвел руками зал. – Разве не говорили мы о том, что тебе не стоит возвращаться в Италию?

– Ох, узнаю моего старого друга Фэру! – продолжал улыбаться Джордано. – Я не мог не вернуться домой. Если мне суждено умереть, то лучше на родной земле.

– Ты слишком ценен для этого мира, чтобы умирать сейчас, – покачал головой Сет, складывая манускрипт и отправляя его обратно на скрипучую деревянную полку.

– Но зачем ты здесь? Что привело тебя в эти края?

– Думаю, друг мой, лучше тебе и не знать, дабы тень от моих действий не пала на твое доброе имя.

– Значит, снова явился по чью-то душу, – с грустью вздохнул философ. – Уж не по мою ли?

– Ты знаешь, что нет. Моя семья крайне избирательна в выборе целей. Ты слишком ценен для нас, чтобы позволить хоть кому-то причинить тебе вред. Однако в одном ты прав: мой визит связан с тобой.

– Ах, вот как, – поджал губы Бруно.

– Тебе угрожает опасность, и именно для ее устранения я приехал в Венецию.

– Кто-то желает моей смерти? – без особого удивления спросил мужчина, вскинув левую бровь.

– Да, – кивнул Фэро, – желал… – Египтянин сделал несколько шагов вперед и выглянул в коридор. – Но будут и другие, – уже тише добавил он. – До тех пор, пока их попытки не прекратятся, я буду тут защищать тебя.

– Сет… – покачал головой Джордано, – я не боюсь смерти. Это слишком обременительно, и это может продолжаться годами. – Бруно всплеснул руками. – Ты не можешь оставить свою семью на такой долгий срок.

– Не имеет значения. Не разрушай свое сегодня заботами о прошлом и гнетущими сомнениями, – мотнул Фэро головой. – Твое знание должно быть сохранено. И я позабочусь об этом. У меня есть сведения, что Мочениго пригласил тебя не по своему желанию, его надоумила Инквизиция. Тебя гонят в ловушку, из которой будет непросто выбраться, если вообще возможно.

– Я уже отвечал на такое и повторюсь, ничего страшней монашеской рясы они мне не присудят.

– Они знатоки пыток, спустя недели издевательств ты признаешься в чем угодно, лишь бы прекратить мучения. Никто еще не уходил оттуда несломленным.

– Я уйду, – выдержав паузу, ответил философ.

– Не в этот раз, Джордано. Сейчас они тебя боятся.

– Инквизиция?

– Нет, те, кто за ними.

– Пожалуй, мне стоило родиться египтянином, – улыбнулся Джордано, сложив руки на груди. – У меня был бы по крайней мере один верный единомышленник из рода египетских… ассасинов, – шепотом проговорил он.

– Полезный единомышленник, я считаю, – ответил Сет. – И всё же я буду просить тебя, друг мой, покинуть Италию в моем сопровождении. Я не смогу тут оставаться долго, мне нужно твое решение до завтрашнего захода солнца. Вернуться за тобой я смогу нескоро. Путь сюда на годы будет закрыт для меня.

– Мне не нужно столько времени. Всё равно я вынужден буду тебе отказать. У меня есть обязательства перед моим учеником.

– Джованни предаст тебя. Разве он уже не связал тебя обещанием проститься с ним перед отъездом? – Бруно кивнул. – Это ловушка. Мочениго не такой, как ты, он нанял тебя отнюдь не для возможности изучать твои труды, а лишь для своих корыстных целей. Он думал, ты научишь его управлять миром и людьми. Хотя бы не говори с ним о своем знании. Прошу тебя! Бога ради, он думает, что ты не хочешь делиться с ним секретом превращения любого вещества в золото! Истина им чужда, они ее не поймут. Тебя уже не раз обвиняли в ереси. Их терпение вот-вот лопнет. Если ты не прекратишь рассказывать, тебя постигнет участь мученика.

– …Раз ты уже убил кого-то, значит, лопнуло, – чуть помолчав, ответил итальянец.

– Тот человек не был из Инквизиции, Джордано. Его подослал даже не Рим, жаждущий твоей крови.

– А кем же он был?

– Не имеет значения, – ушел от ответа Сет, явно не желая рассказывать подробности. – Он мертв. Однако на его место придут другие.

– Знаешь, если бы не та наша встреча во Франции, я бы никогда не обрел истины. Ты помог мне увидеть сокрытое. Я благодарен тебе, но, пожалуйста, друг Сет, не уговаривай меня молчать об этом. Впервые за долгое время я вижу мир таким, какой он есть, я понимаю его процессы, его суть. Я хочу делиться этим.

– Значит, твоим убийцей стал я, – опустил голову Фэро.

– Ты помог мне проснуться, а я в ответ указал путь к реликвии.

– Мы так и не нашли ее, – покачал головой Сет. – Видимо, не пришло еще ее время.

– Оно придет, друг мой. Пока же я не уеду из Италии. Я останусь. – …Знаю, – отвернулся Фэро, закрыв глаза и вспомнив последний разговор с каирским прорицателем.

– Меня всё равно не воспринимают всерьез, – развел Джордано руками, натянуто улыбаясь сквозь грусть. – Я для них сказочник, для некоторых безбожник. Они не в силах понять, что знание не отрицает Всевышнего. – Джордано шумно и тяжело вздохнул. – Им будет крайне трудно обвинить меня. Тебе ли не знать, друг Сет? Не смогли тогда и сейчас не смогут.

– Ты не меньше меня знаком с их методами. Друг мой, ты и вправду думаешь, что твоя книга о возможном новом папе дарует тебе прощение церкви и свободу? Что, если твои надежды не оправдаются?

– Каждый, возле кого стоит вооруженная богиня мудрости, не должен считать себя беззащитным, Сет, если речь идет о том, чтобы мудростью и терпением победить то, что посылает мне судьба, – задумчиво произнес итальянец.

– Думаю, не важно, кто сидит на троне, от тебя всё равно потребуют отказаться от твоих убеждений.

– Я от своих слов не отрекусь и от истины не откажусь. Если хотя бы одна душа задумается о моих словах, значит, я уже прожил жизнь не зря.

– Не время еще для Новой философии, мир не поймет, и мы потеряем тебя навсегда!

– Я вернусь на эту землю вновь и закончу свои истории так или иначе. Реликвия должна быть найдена, иначе как еще твои потомки узнают, что настала пора действовать?

– Что, если ты погибнешь, так и не отыскав ее? – изумрудные глаза египтянина впились в лицо философа.

– Я, как и ты, помню слова прорицателя. Я найду ее для тебя, для тех, кто будет после нас. У нас еще есть время.

– Почему ты так уверен?

– Ты не поверишь, но за каждым твоим явлением для меня следовало открытие.

– Мне жаль, что я обрекаю тебя на раннюю смерть.

– Мы оба знаем, что это наша общая судьба. Ты приносишь нечитаемые карты, а я их читаю. Меня это устраивает.

Зал стал потихоньку наполняться читателями, и двое шепчущихся людей привлекали любопытствующие взгляды.

– Расстанемся на этом, – сказал Сет. – Я найду тебя позже.

– Береги себя, друг мой, – кивнул Бруно.

Ассасин из рода Фэро тенью скользнул мимо книжных полок и незамеченным покинул библиотеку. Джордано с минуту постоял у манускриптов, без интереса разглядывая их названия, затем вышел в зал, но тут же остановился, будто осознав что-то важное. Итальянец спешно вернулся к стеллажам и вынул один из свернутых манускриптов, выделявшихся цветом и замысловатой печатью на внешней стороне, встреченной Бруно лишь однажды. Развернув свиток и пробежав глазами по тексту, он открыл рот от удивления и какое-то время не мог даже вздохнуть.

– Боже… – выдохнул он, – это же… – Джордано глянул по сторонам. – Сет! Твой дар оставлять меня наедине с истиной поистине велик!

Философ осекся – кто-то из читателей недовольно ругнулся, попросил замолчать и не мешать чтению. Бруно молча убрал манускрипт под кафтан и, убедившись, что никому нет до него дела, покинул библиотеку. Ему не терпелось подробнее изучить свиток у себя дома.

Выходя на улицу и прижимая к груди манускрипт неизвестного автора, он никак не мог поверить, что не замечал его раньше.

– Неужели Сет нашел ее? – шептал себе под нос Джордано. – Но у кого, хотел бы я знать, она хранилась всё это время? Боже! Сколько вопросов! – Сердце философа бешено колотилось от предвкушения открытий.

Он чуть ли не бегом пришел в дом Джованни Мочениго, сразу поднялся на второй этаж и скрылся за дверью своей комнаты. Внутри царил полумрак. Письменный стол был завален рукописями и рисунками. Закрыв дверь на щеколду, философ подошел к столу, зажег три свечи внутри лампы из лазурного муранского стекла, сел и раскрыл манускрипт. Внутри он увидел рукописный текст на незнакомом языке, но чем дольше Джордано всматривался в аккуратно выписанные буквы, тем понятнее они становились.

– Не может быть, что всё настолько просто! – выдохнул он, откинувшись на спинку стула. – Только лишь разыскать этого монаха и получить реликвию. Невероятно! После стольких лет поисков…

Днем следующего дня, выходя из книжной лавки Чьотто, Джордано снова заметил Фэро, скрывшегося в узком переулке. Не привлекая лишнего внимания, накинув на голову капюшон, итальянец проследовал за ним. Они дошли до пустого тупика на задворках домов. Стены их были увиты плющом, а окна надежно заперты.