«Лес» — это та самая литература, которую сейчас трудно найти. Литература без политических заламываний рук, грязного белья исторической памяти, без бесконечного, простите, нытья, которое загоняет читателя в кресло присяжного, чтобы убедить, что прошлое принадлежит мерзавцам, настоящее — абьюзерам, и если ты хоть на миг почувствуешь себя счастливым, то ты или дурак, или сволочь. Ну, или у тебя хорошие таблетки, где брал?
«Лес» дает укрытие, в его глуши не слышно белого шума действительности, воздух чист. При всей своей мрачности, он дарит отдых от социальной духоты, и ты вдруг вспоминаешь, каково это — читать книги, которые не пытаются вызвать чувства вины.
Две девушки, Лика и Вика, спасаясь от московской жары, решили отдохнуть и поехать на машине в Карелию. Что может пойти не так? Для городского человека, чей мир состоит из офисных будней и магазинов шаговой доступности, леший не более, чем фольклорный элемент. Им невдомек, что лес — это не локация на карте, это сущность со своим характером и законами. Прояви уважение и всегда помни: войти в лес легко, а вот выход найдут не все. Лешему тоже порой хочется новых игрушек, а тут москвички сами идут в руки. Что ж…
А еще в карельскую деревню приезжает одна семья: бабушка с железным характером и странноватой родней, и занимает пустующий дом. Люди они основательные и работящие, но местные им не рады. Чужаков здесь не любят. Взаимная неприязнь растет с каждым днем, а когда пропадает одна из их соседок, конфликт и вовсе выходит из под контроля.
«Лес» — колоритный саспенс с запахом диких ягод и перегара. Он тревожит воображение, подкидывая страницу за страницей в огонь читательского любопытства, заманивает в болото человеческой души и ставит перед выбором: каким ты хочешь быть — хорошим или живым?
В тайге есть охотничьи избы, где можно найти припасы и переночевать. Для меня роман стал таким вот прибежищем от городского шума, суеты и истерики новостных лент. Историей, о которой говорят не на кухне, а у костра, слушая крики ночной птицы и вздрагивая от треска ветки в ночной мгле, пока в углях запекается картошка. Жутко, но, Господи, как же хорошо…