Мэм, этот господин к Вам пристаёт?
– Ага, – уже несло счастливого Сашку. – И по-моему, она не против!
– Вы знаете этого господина? – снова обратился полицейский к крепко прижатой к Наумовской груди Дарико.
– Да! Это мой муж.
– Сорри! – удивился полицейский. – Ещё раз, сорри!
Толпа удивлённо переглядывалась. И Дарико, и Саша слышали: "Эти загадочные русские!" В самолёте им удалось поменяться местами, они сидели рядом. Он держал её ладонь и целовал пальцы. По одному… Она прижалась к его плечу и смотрела на него шальным любящим взглядом, не веря своему счастью.
В отеле обычных номеров не оказалось.
– Есть только номер для молодожёнов, – извинялся администратор.
– То, что нужно, – веселился Саша. – Заселяйте!
В Барселоне они пробыли дня четыре, потом слетали в Севилью и Мадрид, на обратном пути заехали к Байерам. Даниил и Лера недоумённо переглядывались, глядя на своих лучших друзей. Те выглядели счастливыми, беззаботными, как будто им было 28 лет: то целовались, то обнимались, то дурачились… "Хочу так же", – поймала себя на мысли Лера.
Наумов заперся в комнате с Байером, они о чём-то поговорили с полчаса. Потом мужики вышли и объявили, что завтра вся четвёрка на выходные едет в Прагу, без детей, отдыхать и наслаждаться жизнью и что это не обсуждается. Обрадованная Лера повисла на шее Дэна. Дарико нежно поцеловала Сашу. И у них в Праге были чудесных два дня прогулок и разговоров, посиделок в маленьких ресторанчиках. Из Праги уже пары разъехались по домам: Байеры – в Германию, Наумов с Туравой – в Россию.
Вскоре вернулись из Тайланда дети, загорелые, возбуждённые от впечатлений, и отдохнувшая Елена Николаевна. Дом заполнился их воплями, лаем собак, смехом. Наумов слушал это как чудеснейшую музыку, обнимая свою любимую женщину, и был счастлив.
Когда Саша подъехал к садику, Дарико вдруг сказала:
– Дорогой, посиди сегодня в машине, я сама провожу Лею в группу.
– Хорошо, – удивился супруг.
Ирина Сергеевна обомлела, когда в коридоре садика рядом с загорелой Леей вместо Александра Николаевича увидела его очаровательную, до неприличия похорошевшую и помолодевшую жену. Та улыбнулась ей очаровательной улыбкой и сказала: