Пролог

– Налетай, малышня! Готово! – Сергей снял крышку с котелка. По округе разлился чудный запах тушеного мяса и пряностей.

– Что? Прямо из кастрюли хлебать? – Лин сморщила нос.

– Детка, у меня нет возможности сервировать тебе ужин на серебре и крахмальной скатерти, обернись! Это похоже на ресторан?

Лин машинально взглянула в сторону темного прохода, откуда они пришли в этот крохотный, относительно чистый зальчик. Подумав, придвинулась поближе к огню. Уж на что, а на ресторан место не походило вовсе.

Вспомнив, как тяжело команде дался этот путь, девушка горестно вздохнула. А все она.

– Хватит страдать. Все мы косячим, особенно поначалу. Я вон, когда только начинал… Такое творил, мама не горюй! Помню, как-то пошли мы в один инст… а там знаешь, тема какая? Уууу… Драконы! Куча драконов. И драконьи яйца. Так вот, если эти яйца не трогать, то ничего страшного, а вот если хоть одно разбил… То все, хана! Все сразу полопаются! Ты себе можешь представить? Сотни голодных, разъяренных детенышей дракона…

Сергей улыбнулся и еще раз помешал варево.

– Так вот. Стоим мы, значит, перед комнатой с яйцами этими. Фулл рейд, все, как положено – еда, химия. И тут мне самому вдруг так жрать захотелось… Вот прям хоть ложись и помирай! Вспомнил я, что лежит у меня в холодильнике курица жареная…

– Вам не стоит успокаивать Лин и преуменьшать ее вину, – перебил рассказ Сергея Чанг Су Мин. Он говорил подчеркнуто ровным голосом, но девушке почудились в нем обвиняющие нотки. Или не почудились.

– Я не пытаюсь ничего преуменьшить. Но подбодрить-то бойца нужно!

– Она – не боец. Она всего лишь глупая женщина, – на этот раз тон стал резче. Учитывая обычную его сдержанность, было похоже, что парень просто в ярости.

– Ууу, а давай-ка мы с тобой отойдем в сторонку, мой дорогой китайский товарищ! – Сергей поднялся с места.

Лин смотрела, как мужчины шушукаются в углу и глотала злые слезы. Ну да, виновата… Да, не уследила за Бартоломео, и он притащил целую толпу скелетов. Ну, и не стоило использовать непроверенное заклинание страха. Но кто мог знать, что с этой чертовой нежити оно спадает в два раза быстрее? И что один испуганный скелет притащит за собой кучу непуганых собратьев?

Ишь, шепчутся. Мужичье. Строят козни. Конечно, им проще – их-то двое, а она одна… Ну, ничего. Ничегооо, в конце каждый будет сам за себя. А там и посмотрим. Да! Там и поглядим…

***

– Чанг, друг, ты пойми. Девчонка, конечно, кругом виновата. В любой другой момент, я б ее уже через колено перегнул и хворостиной отхлестал по мягкому месту. Но сейчас, вероятнее всего, у нас впереди трудный бой. А в бой солдат должен идти с задором и желанием победить, причем любой ценой. После твоих же слов мы получим не бойца, а сопящее и хлюпающее носом черти что.

– Учитель Сергей, я все понимаю. Но пока она не осознает свои ошибки, не сможет и исправить.

– Так, ты мне тут свою восточную философию не разводи. Все она осознает. Но это же женщина, хоть и маленькая. Потому, никогда в этом не признается.

– Женщины не должны воевать, – упрямо мотнул головой Чанг Су Мин. – А если случилось так, как случилось, то во всем должны уважать и слушаться мужчин. А она не уважает.

– Вот же, ёк-макарёк. У нас выбора нет, ты это пойми! Ты что думаешь, я хочу таскать за собой наивную семнадцатилетнюю соплюху, у которой в голове не мозги, а розовая сахарная вата? Но дойти до финиша мы сможем только вместе! А там уж… – Сергей покачал головой и шагнул обратно к костру.

Затем снова обернулся:

– Я тебя прошу, Чанг, ты взрослый мужик, должен понять. Не цепляй ее.

Чанг Су Мин молча смотрел в спину уходящему Сергею. Да, учитель был прав, до финиша они должны дойти вместе. Если только им не помешают глупость, недисциплинированность и безответственность этой безмозглой… маленькой женщины.

С другой стороны, ему же лучше. Будь она умнее, стала бы опасным противником, а так… А вот Сергея убивать будет жалко. Да и непросто, к тому же.

***

Девчонка успокоилась. Губы не дрожали, слез не видно. Сергею даже показалось, что во взгляде Лин зажглось что-то похожее на злой азарт. Видимо, решила доказать, кто тут на самом деле «папка».

– Ну что, мы есть то, в конце концов, будем? Чанг, ты там долго собираешься стену подпирать? – Повернулся Сергей к парню.

– Иду.

Мясо удалось. Пару минут все молча и сосредоточенно жевали, не поднимая глаз от котелка.

– Очень вкусно, учитель Сергей. Большое вам спасибо за пищу, – Чанг Су Мин тут же, не вставая с места, попытался поклониться.

– Угу. Очень круто, – Лин улыбалась, как ни в чем не бывало. Похоже, действительно отошла. Или просто затаилась?

– А я не рассказывал, как я готовить научился? Нет? Уууу… Там такая история была…

– А что там внутри, как думаете? – Лин отвернулась от костра и смотрела на дверь, которую им еще только предстояло открыть.

– Там? – Сергей задумался. – Не знаю. Хотелось бы верить, что просто выход. Какой-нибудь замок, который надо будет открывать нашими ключами по очереди или одновременно.

– Просто замок?

– Конечно, нет. Думаю, там нас уже ждут.

Лин встала, медленно подошла к двери. Сергей на секунду напрягся, представив, что она сейчас резко распахнет тяжелую створку. Но девушка лишь провела рукой по черной, словно уголь, поверхности.

– А чем тогда все закончилось?

– Что именно?

– Ну та история… С драконьими яйцами и жареной курицей.

Сергей уже и думать забыл о древней байке, которую начал рассказывать несколько минут назад, смело выдавая за собственный игровой опыт. А Лин не забыла. Эх, жаль девчонку, но шансов у нее нет…

– Ааа, та история… Тем же, чем обычно заканчиваются такие истории. Все умерли.

Глава 1.

Лин.

Непонятная острая штука больно упиралась прямо в спину. Тихонько промычав что-то невразумительное, Лин пошарила рукой, не открывая глаз. Просыпаться абсолютно не хотелось, будильник молчал, а значит, можно было урвать еще пару минут. Повернувшись на другой бок, она попыталась вновь провалиться в свои красочные видения, но смутная тревога заставила сознание замереть на границе. Что-то было не так.

– Эдди, опять твои чертовы игрушки! – даже перевернувшись, девушка не почувствовала улучшения, что-то все так же настойчиво мешало ей спать, теперь уже впиваясь в ребра. – Ну, маленький засранец!

Но, уже произнеся эту фразу вслух, Лин поняла, что младший брат тут абсолютно не при чем. Да, он любил устраивать сестре мелкие пакости в виде подброшенных в постель кубиков, приклеенной к волосам жвачки, воровства и припрятывания косметики. Но даже спросонья можно было понять, что, если вместо подушки под головой собственный кулак, в бок впивается сломанная ветка, а спина ноет от того, что касается твердой и холодной земли – проблема явно другого масштаба.

– Так. Похоже, приплыли, – от звука собственного голоса Лин вдруг стало очень жутко.

Глаза открывать не хотелось, вовсе даже наоборот. Уже начиная понимать, что ее жизнь безвозвратно изменилась, девушка постаралась представить, будто это всего лишь сон. И, чтобы проснуться дома, в своей собственной кровати, пускай и набитой битком кубиками и конструктором ее шестилетнего брата, нужно просто снова уснуть. Пускай страшно, пускай твердо, пускай немного мокро и, кажется, кто-то ползет за шиворот, нужно просто…

А ведь действительно, кто-то ползает под майкой! С визгом, который на секунду оглушил ее саму, уже не рассуждая сон это или явь, Лин вскочила на ноги, сдирая футболку, стараясь поскорее избавиться от жуткого ощущения царапающих кожу крохотных лапок.

Из комка белой ткани на землю выпала многоножка, длиной сантиметров в тридцать и, не раздумывая, бросилась в атаку. Девушка, которая больше всего на свете ненавидела и боялась насекомых, стремглав метнулась к ближайшему дереву. Обдирая босые ноги о грубую шершавую кору, не чувствуя боли, взлетела на ветку.

Жуткое насекомое, некоторое время угрожающе пошипев, уползло по своим делам, вспугнутые было криком и шорохами птицы вновь затихли, а Лин, чувствуя, как неистово колотящееся сердце постепенно начинает сбавлять обороты, вдруг затряслась в сильнейшем нервном ознобе.

Лес! Вокруг был самый настоящий лес, да еще такой, какой она, жительница мегаполиса, видела только на канале Дискавери – свисающие пучками лианы, какие-то странные папоротники. В высокой траве, у подножия дерева, что-то ползало и шуршало.

– Это что за хрень? – Лин вдруг обратила внимание, что все еще сидит топлес, сжимая мятую ткань в руке. Постаравшись как можно крепче обвиться ногами вокруг толстой ветки, которая сейчас служила ей сидением, торопливо натянула футболку. Все еще продолжая дрожать, теперь уже от холода, девушка закрутила головой, рассматривая окружающий ее мир.

– Это что же выходит, я попаданка, как в романе Элиссон Янг? – говорить с самой собой вслух было непривычно, но страх потихоньку уходил. Вот еще бы было не так темно и холодно. Непонятно только, это рассвет или закат? Впрочем, какая, к черту, разница, теперь главное – узнать, как она сюда попала и зачем.

Лин почувствовала азарт. Совсем недавно она прочитала просто обалденную историю про девчонку, ее ровесницу, которая так же, ничего не подозревая, провалилась в какую-то пространственно-временную дыру или что-то вроде этого, научилась магии, а потом вышла замуж за принца. Принц – это, конечно, круто, но магия! Вот, что самое классное!

На секунду забыв о том, что сидит в трех метрах над землей, неизвестно где, в одних домашних шортах и футболке, босая, Лин представила себя грозной чародейкой, из пальцев которой вылетают молнии, ну, или что там у них обычно вылетает. А еще вот такую бы длинную голубую мантию, расшитую серебряными листьями и цветами, бриллиантовую диадему… А что, ей бы пошло! Или волшебницы не носят диадемы? Плевать, а вот она – будет! Вот только осталось выучиться магичить…

И, кстати, о магии… Как же все-таки она сюда попала? Даже, если предположить, что каким-то образом она прошла через этот самый портал, то сам момент прохождения должен запомниться?

– Если я очнулась тут, то очевидно, что попала сюда во сне. Правильно? Пра-а-авильно, – Лин снова начала говорить вслух, так действительно было спокойнее, да и рассуждать как-то проще. – А где я засыпала?

Сосредоточенно уставившись в одну точку, Лин принялась вспоминать вчерашний день. Но, как бы она не напрягалась, пробиться сквозь стену, внезапно возникшую в памяти, так и не удалось. Как будто и вовсе не существовало никакого «вчера», как будто она не просто очнулась, а возникла из ниоткуда в этом мире – без оружия, без одежды и без памяти.

– Нет, нет, нет! Стоп! – главное, не паниковать, а рассуждать спокойно. – Я помню Эдди, помню, как меня зовут, помню книги, которые я читала. – Лин осмотрелась вокруг, пощупала шершавую кору дерева, которое стало ее временным пристанищем, ухватилась за цепочку с медальоном, висящую на шее. – Да нет, с ума вроде не сошла.

Вот только почему, как только она делает попытку вспомнить хоть что-то из своего прошлого, да хотя бы тот же вчерашний день, голова становится пустой, будто в ней никогда не рождалось ни одной мысли? Хрень. Полная хрень. А хотя… Может, это последствия переноса, и память через какое-то время восстановится?

– Ладно, чего сидеть, нужно выдвигаться, – Лин с сомнением посмотрела на свои босые ноги и короткие домашние шорты. – Нет, так идти нельзя!

Не забивая голову мыслями о том, куда, собственно, идти, Лин для начала решила позаботиться о проблемах более насущных.

Покрутив головой, она заприметила почти над самой своей головой свисающую ветку, увенчанную пучком длинных, почти метровых листьев, с гладкой и блестящей поверхностью. С трудом оторвав несколько, девушка убедилась, что они достаточно толстые и плотные. Причем, если по длине лист спокойно рвался на полоски любой ширины, то разорвать его поперек Лин не смогла, как ни старалась, не хватало сил.

Зажав листья в зубах, Лин двумя руками ухватилась за лохматую бороду рыжего мха, украшавшего ствол дерева. Совсем небольшое усилие, и в руках остались две довольно широкие его полосы.

Теперь, из добытого предстояло соорудить травяную обувку и надеяться, что она не развалится после первого же шага. Попытавшись вытянуть ногу и на весу накрутить на нее моховую пластину, Лин добилась только того, что уронила все, что держала в руках, на землю, и едва не свалилась туда же сама.

– Вот черт! Только этого мне не хватало! А хотя, – девушка пожала плечами, – я же не собираюсь тут сидеть вечно? Тем более, если я попаданка, то со мной просто не может случиться ничего смертельного. Не помню случая, чтобы хоть в одной книге о таком писали.

Оказалось, что спускаться вовсе не то же, что взлетать на волне адреналина. За те слова, которые сейчас вполголоса бормотала Лин, упираясь босыми ногами в ствол дерева и напрягая изо всех сил тонкие руки, ее бы закрыли в комнате минимум на неделю. На мгновение, из бледной пелены небытия, всплыл на поверхность смутный образ светлого помещения, с распахнутым окном и голубым небом за ним. Всплыл и тотчас исчез, как будто и не было его.

– Ладно, с этим будем разбираться потом, для начала нужно заняться обувью…

Тщательно осмотрев пятачок свободного от травы пространства под деревом и убедившись, что никаких насекомых, многоногих и кусачих, поблизости не наблюдается, Лин уселась на землю и принялась мастерить.

В первую очередь она разорвала каждый плотный лист на несколько полос, из которых сплела косички. Это позволило получить довольно длинные и крепкие веревки. Попытка прикрутить моховые подушки прямо к голым ступням не увенчалась успехом – стоило опустить ногу на землю, как в нее тотчас же воткнулась острая щепка.

– Мда, фигня. Так я далеко не уйду, факт! – девушка закрутила головой, в надежде увидеть хоть какое-то решение проблемы.

Может, вот эти широкие, глянцевые, как будто отполированные листья? На вид довольно плотные… Хотя, нет, нужно явно что-то пожестче. Как, например, кора! Точно! Дерево, с которого Лин только что, рискуя жизнью и конечностями, спустилась, как раз топорщилось изрядными запасами нужного материала, который местами отслаивался от основного ствола и скручивался в трубки, словно какие-то древние свитки.

Ухватившись за один из них двумя руками, ругаясь и ломая ногти, Лин смогла оторвать длинную полосу. Осмотрев свою добычу, девушка удостоверилась, что кора просто идеально подходит на роль подошвы – плотная, но вместе с тем, гибкая, не прорвется под напором сухих деревяшек и мелких камушков, и не раскрошится, не потрескается на сгибах.

Поплевав для верности на ладошки, опершись босой ногой в ствол дерева, Лин оторвала еще одну полосу.

– Ну вот, другое дело! Вы что думали, я тут пропаду? А вот и фиг вам! – адресовав эти слова прямо в начинающее понемногу светлеть небо и для верности скрутив ему дулю, Лин принялась мастерить.

Сергей.

Башка трещала просто невыносимо, что, впрочем, было совсем неудивительно, если вспомнить, сколько они вчера выпили. А сколько, кстати?

Не открывая глаз, Сергей попытался припомнить прошедшие события, однако, кроме смутных видений ярких ламп, барной стойки с рядом разноцветных шотов и чьей-то отвратительно обвисшей груди, назойливо маячившей прямо перед носом, ничего так и не всплыло.

– Что ж я так ужрался-то, а? Опять.

В голове что-то взорвалось, едва не отправив мужчину в нокаут, удержаться на краю удалось только серьезным волевым усилием.

Ох ты ж, ёкарный бабай… А вот такие последствия попахивали не просто обычным пятничным загулом, который, чего уж греха таить, давно превратился в загул ежедневный, а чем-то посерьезней. Стараясь максимально абстрагироваться от своего печального состояния, дабы не воспоследовало чего посерьезней головной боли, Сергей принялся лениво гадать, что же послужило его причиной.

К чести Сергея было сказать, что в таком состоянии он бывал не так уж и часто. Все дело в том, что за годы ежедневных возлияний, доза алкоголя, потребная для того, чтобы уложить его спать, становилась все меньше и меньше. Сил и задора тоже не прибавлялось. Потому нажирался Сергей, вот так, чтобы до полусмерти, до синевы и сердечного замирания, только в исключительных случаях…

И с чего вдруг сейчас-то так накидался? Тайна сие великая есть.

Яркие точки и черточки, которые метались за закрытыми веками, слегка успокоились, и мужчина почувствовал облегчение. Голова все еще болела, но уже не так остро, постепенно уходя в привычный фон. Неприятный комок подпирал горло, сигнализируя о подскочившем давлении. И ко всему прочему, жутко хотелось пить. Но, стоило лишь представить, как отреагирует страдающий организм на малейшее напряжение, жажда тут же отошла на задний план.

– Сон – это здоровье! – мелькнула последняя вялая мысль, и Сергей начал вновь проваливаться в целительное забытье, машинально облизывая пересохшие губы. В джунгли пришла Великая Сушь.

– Я принесла воды для страждущего, служительница Сиоллин!

– Тише, дитя. Странник спит, не тревожь его.

По всем законам драматургии, Сергей сейчас должен был вскочить в диком изумлении, так как точно знал, что живет один. И более того, даже если предположить, что сегодня кто-то решил составить ему компанию, вряд ли это «служительница Сиоллин». А ведь там еще вторая была! А две женщины у Сергея не ночевали даже в его лучшие годы.

Но мужчина не повел и бровью. В принципе, такого результата он ожидал давно. Delirium tremens, по-простому, белая горячка или белочка. Именно ее приход так долго и упорно пророчила ему Ирина, жена, правда, давно уже бывшая.

– А может, это просто шиза? – собственный голос показался каким-то чужим. Сергей представил, что сейчас откроет глаза в абсолютно пустой комнате, а голоса, эти приятные, спокойные женские голоса так и останутся в голове. И в один прекрасный день вдруг заставят сделать что-то плохое или странное, например, убить соседку по площадке, а потом выйти в окно.

– Он проснулся, служительница Сиоллин!

– Вижу, дитя.

На пылающий лоб мужчины вдруг опустилась прохладная ладонь. И раньше, чем успел осознать, он распахнул глаза мгновенно и широко, как старинная кукла, которая умеет говорить слово: «Мама», когда ее переворачивают. Именно это слово сейчас рвалось из окончательно пересохшего горла. Но голос отказал, и некоторое время эмоции он мог выражать только глазами, отчаянно выкатывающимися из орбит.

Женщина, сидящая на стуле с высокой, прямой спинкой, та самая, которая сейчас касалась тонкими пальцами его лба, была абсолютно синяя.

Причем в самом, что ни на есть, прямом смысле этого слова. Было такое, когда-то модное… Да! Точно. Индиго!

Вот именно такого оттенка была кожа у немолодой уже красавицы, которая склонилась над Сергеем с выражением испуганного и настороженного сочувствия на лице.

– Как ты себя чувствуешь, странник? Рокон нашел тебя в лесу, когда ходил за горихвостами к завтраку. Ты был без сознания, поэтому мы доставили тебя в обитель. Ты слышишь меня? – на гладком лбу женщины пролегла вертикальная морщинка, брови сдвинулись.

– Мне кажется, он не понимает вас, служительница Сиоллин, – девочка, стоявшая рядом с кроватью Сергея, смотрела на него с любопытством. Ее кожа была значительно светлее, уже не синяя, а ближе к голубому.