Отзывы на книги автора «Светлана Павлова»

Детский лагерь глазами вожатых- довольно интересное место. Там всегда есть место любви,подвигу,ссорам и безудержному веселью.
Две студентки журфака мчат отбывать трудовую повинность в детский лагерь "Чайка".  Это конечно не стажировка в крутой журнале,но зато море рядом.

Ви и Люся готовятся к лёгкой отработке,но что-то постоянно идет не так. Мало того,что приходится помогать молодежи из своего отряда,привыкать к начальству с их " тараканами",так ещё и производственный роман не светит- нет подходящих вариантов.
За время этой смены обе вожатые повзрослели и научились отвечать за свои поступки и решения, разбирать конфликты( пусть даже не совсем педагогическими методами), стали разбираться в людях.
Автор поднимает довольно сложные темы,злободневные и обсуждаемые- неполные семьи ,сложные отношения с родителями, буллинг,отношения с женатым мужчиной и своего места в жизни.
Ви и Люся всегда действовали по совести и помогали слабой стороне,давали советы с высоты своего небольшого жизненного опыта и жалели воспитанников.
Дети самых разных возрастов и мест проживания ,из неполных семей,будущие мажоры, дети алкоголиков, влюбленные и недолюбленные,сытые и заброшенные,столичные и оленеводы.
Состав взрослых тоже не отличается спокойной жизнью и тихой судьбой,к их требованиям надо привыкнуть,а обидки только понять и простить.
Книга пестрит сценами 18+ ( между взрослыми людьми), ненормативной лексикой( спасибо Люсе), жаргонизмами и молодежным сленгом.

В детстве Лена жила с мамой, которая ее не любила. Ну наверное любила, но только очень и очень по-своему. Так что Лене это трудно понять. Ни сейчас, ни тем более в детстве. Мама могла оскорбить ее при очередном любовнике, прийти на родительское собрание в школе с бодуна и сильным перегаром, попрекала дочь куском хлеба, не приходила на ее выступления, критиковала, высмеивала. Лена привыкла думать, что она отбросы, ничтожество, плевок на асфальте. А теперь Лене 30. Она ходит на нелюбимую работу, терпит. У нее вялотекущий служебный роман, который больше приносит огорчений и неуверенности в себе, чем каких-то позитивных чувств (он называет ее Ленк и Кукушкой и ни разу не сказал ни одного комплимента). Но он привлекательный и высокий, и это же лучше, чем ничего, поэтому Лена терпит. Раз в неделю Лена ходит к психотерапевту, но рассказывать обо всех переживаниях даже не собирается (а вдруг та узнает, какая Лена плохая и запущенная пациентка и бросит ее?). У Лены ипотека. У Лены абонемент в крутой фитнес зал. У Лены много работы и мало свободного времени. У Лены РПП.

И это история Лены.

В одной из рецензий на «Голод. Нетолстый роман» я прочла сравнение писательницы с Оксаной Робски. На тот момент, я сравнение не оценила. Мало того, заочно оскорбилась за роман. Я его только-только начала читать и мне все очень нравилось. Но чем дальше я продвигалась, тем больше замечала сходство. Я читала и не видела сюжета (а сюжет есть), я читала и мне казалось, что это совершенно бессмысленное занятие (а смысл у книги точно есть). Я читала и у меня было впечатление какого-то вороха букв, сухих листьев, мусора, штампов и стереотипов (хотя это не так).

Я читала и не понимала, почему не бросаю. Ну т.е. зачем? У меня даже не было какого-то мало мальского интереса что там будет у главной героини с новым бойфрендом, что будет с ее зависимостью, выкарабкается она или нет. Я не бросила чтение по двум причинам. Во-первых, я сильно заболела, а когда я болею, то не могу ничего сложного читать, уровень смысловой нагрузки этой книги был оптимален. Во-вторых, мне было интересно читать про РПП. Я не подозревала о многих вещах. О том, что от человека, который сидит на низкоуглеводной диете пахнет ацетоном. О том, что когда человек уже не может сам вызвать рвоту, прибегает к карандашам и проволоке. О том, что человек в принципе перестает чувствовать вкус еды, чувствовать сытость, испытывать какое-то удовольствие от еды. И проч. проч. проч. Мне стало ясно, что ничего, совершенно ничего не знаю об этом мире и этих проблемах, я настолько далека от этого всего… Но при этом это очень легко может произойти со мной.

Книга написана плохо, господа. Да, это в самом деле похоже на Робски. А еще это похоже на И. Млодик и ее «Жизнь взаймы». До смешного правильно прописаны все условиях появления эмоциональной зависимости, вплоть до потребности в чужом одобрении, вся эта история с Т.Б. (кстати, Т.Б. та еще стерва, так что удовольствия от встречи с тезкой у меня не получилось))). Не хватило только разбора психолога в конце, чтобы прямо уже так азбучно все прозвучало. И вся вот эта история с неоконченной сепарацией, переносами и т.п… Оооох. Ну что тут скажешь, теория изучена досконально. К сожалению, эта домашняя работа не отразилась на качестве литературного исполнения. Мне не понравилось, просто не мое.

Финал… О! Финал. Я в какой-то момент не смогла читать дальше, рыдая пошла на кухню за стаканом воды. Меня реально размазало по стенам. Есть же у каждого из нас эм… нечто святое. Типа как фигура матери для мужчин. Вот и у меня такая фигура есть. И когда в книгах берут и… Не хочу спойлерить. Это было больно читать.

Несмотря ни на что я ее вам советую. Я точно знаю, что ни один мужчина не осилит и пары глав, даже с минимальным уровнем тестостерона главная героиня будет раздражать. Это женская проза. Всего в двух шагах от женских журналов и в трех от обычных женских романов. Но читать все равно стоит. Просто чтобы понимать, чтобы знать, чтобы замечать. Чтобы увидеть, как это могло бы быть с вами.

Ты не поверишь, я точно голодный, которому вдруг поставили полный обед.
Толстой "Анна Каренина".

Задумывались ли вы когда-нибудь, почему вампирская тема так популярна? Да, сексуальность, сверхспособности, бессмертие (сомнительное и ближе к отсутствию жизни). Все это так, но главное – голод. Концепция вампиров апеллирует к такому глубинному пласту подсознания, который закладывался миллионами лет эволюции. Голод – основной инстинкт и базовая потребность, с которой десятку тысячелетий осознанной истории человечества тягаться, как на плоту переплывать океан – в принципе возможно, но удается единицам из миллионов.

Светлана Павлова рассказывает историю современной тридцатилетней москвички, из "понаехавших", но уже со столичной жилплощадью, даже двумя: съемной студией в пределах Садового кольца и строящейся квартирой за пределами Автодорожного, за счастье обладать которой она на следующие двадцать лет загнала себя в ипотечное рабство. Работа непыльная, но совершенно, по Грэберу, бредовая - в маркетинге, впаривать людям всякое дерьмо, ежечасно ощущая, как размениваешь жизнь на ненужный, не приносящий никакой пользы труд. Лена из небогатой неполной семьи, но сумела поступить в столичный ВУЗ, окончить его, зацепиться. Выходит, жизнь удалась?

Ну, смотря с чем/кем сравнивать. Если с большинством бывших одноклассниц - безусловно, если с кое-кем из бывших однокурсников - вовсе нет. Она тотально одинока, коллеги и приятельницы не в счет, и она себя ненавидит. Лена считает, что недостаточно стройна, стремится похудеть, опробовала на себе все мыслимые и немыслимые способы, в какой-то момент измученное улучшайзингом тело предало ее, отреагировав резистентностью к любому голоду и мгновенным набором веса в ответ на любой прием пищи. Большую часть времени она держит себя в ежовых рукавицах, но иногда срывается и тогда начинается зажор (по аналогии с запоем алкоголика) с последующим "два пальца в рот" и прочими малоприятными радостями.

Проблемы героини могут показаться надуманными, но РПП (расстройство пищевого поведения) на втором месте среди причин смертности от проблем психики. Этот нетолстый роман, по сути, выносит на поверхность, легитимизирует, делает обсуждаемой проблему женщин, не принимающих своего тела. И это хорошо. Плохо, что корень проблем не ищется в себе, а стремление авторки обвинить за все действительные и мнимые обиды "трудное детство, деревянные игрушки" принимает здесь гротесковые формы. Давно и не мной замечено, что первым романом писатель мстит семье, автофикшен как жанр даже и предполагает метание в родителей камней, "чтоб жальчей".

Но меру надо знать и не высасывать из пальца надуманных обид. Ну, хотя бы потому, что вертикальный взлет героини к высотам Москва-Сити вообще без поддержки противоречит повествовательной логике. Я примерно знаю, во что обходится родителям провинциалов, даже бюджетников, получающих стипендию, их столичная учеба. Либо героине-рассказчице помогали и тогда значительная часть того, что она говорит о беспросветности своего детства включает во мне-читателе внутреннего Станиславского: "Не верю!", либо она, с ее инфантильностью и привычкой расковыривать душевные раны до состояния трофических язв, не справилась бы.

Когда я читаю у Оксаны Васякиной о ее учебе и подработках в процессе, и об отце, который "затаривает" дочь на оптовке - я верю; когда читаю у Отессы Мошфег (а две этих писательницы бесспорно оказали влияние на Павлову) как мама покончила с собой, оставив прощальное письмо, в котором она, дочь, была упомянута на семнадцатом месте, после маникюрши и консьержки - я тоже верю и как-то очень наглядно вижу эту совершенно съехавшую крышей даму. Когда читаю в "Голоде" как пожираемая раком мать молит дочь о прощении и получает отказ, мне хочется сказать: "Детка, ты извалялась в грязи не тогда, когда рассказывала все эти физиологичные мраки о своей зависимости, здесь мы тебя понимаем и поддерживаем. Но когда вся в белом пальто отказывала дуре-матери в сочувствии".

Стоит ли читать? Определенно, стоит. Это хорошо стилистически, неоднозначность образа героини делает книгу идеально подходящей для чтения в клубе, а ее динамика внушает оптимизм, которого всем нам так не хватает. Это крепко цепляет эмоционально, и дает пищу уму,

Где-то летом, звёзды нам пели песни, где-то летом, были с тобою вместе.

Лето, две студентки факультета журналистики самого престижного ВУЗа страны отправляются отрабатывать практику в лагерь "Чайка". Обеим по 22, самый золотой возраст - уже не девочки из-под родительского крыла, но не обременены семьей и детьми. Может показаться, что это работа мечты: море, солнце, трехразовое питание, ночные посиделки с другими вожатыми - отпуск, за который тебе еще и заплатят. На самом деле, никто так не думает, конечно, и дети не цветы жизни, а скорее цветы на могиле своих родителей. Которыми на эту лагерную смену предстоит стать Вике и Люсе. И все-таки лето!

Они дружат с первого курса, хотя был долгий перерыв, когда насмерть рассорились и не замечали друг друга, потом помирились, но некоторая настороженность Вики, рассказчицы, в отношении феерической подруги сохранилась. Люся, она такая мисс Популярность, флиртует как дышит, девушка-праздник, в сравнении с ней Вика кажется себе серой мышкой (много лет спустя, Люся признается. что ужасно комплексовала рядом с ней, казалась себе глупой и неинтересной, но то будет в другой жизни). А пока заезд, знакомство с распорядком и правилами, персоналом, детьми (заметки в телефоне, чтобы запомнить). Все как везде и всегда: есть нормальные, есть глупые, лидеры и аутсайдеры, есть те. кого выбирают на роль жертв и главные абьюзеры - социум в миниатюре. И есть он, Антон, лагерный повар и человек, который займет в жизни Вики непропорционально большое место.

Как вообще он, со своей стажировкой в мишленовском заведении, с парой открытых в Питере ресторанов и одном в Ростове, оказался здесь на роли помощника повара? Антон старше и есть обстоятельство, которое, знай она заранее, нипочем не позволило бы Вике закрутить с ним. но теперь уж поздно, влюбилась и гори оно огнем. Хотя про "гори огнем" - это я погорячилась, они осторожны и в замкнутом мирке, где любая тайна вмиг становится секретом Полишинеля, никто не догадывается об этой связи. А смена идет своим чередом: обязательные мероприятия, тупость начальства, выстраивание иерархии и травля слабых в отряде, неизбежные ЧП - кошмарные и вонючие, но от того не менее смешные. Светлана Павлова язвительно остроумна, и если в ее резонансном "Голоде" это звучит под сурдинку, придавленное значимостью проблемы ЗПП и общей унылостью автофикшена "про травму" как жанра, то в этом летнем романе искрится и сверкает.

"Смена" ни разу не янгэдалт, возможно этим объясняется негатив в некоторых читательских отзывах - ждавшие романтики между капитаном лагерной сборной и черлидершей девочки разочарованы. Но это взрослая проза, которая, не замахиваясь на глобальные проблемы, хорошо работает с локальными. Женская дружба, часто ревнивая, и обидчивая, порой самоотверженная, но всегда прекрасная и, уж точно, живущая дольше любви. Та самая страсть, когда гормон побеждает нейрон. Буллинг и как с ним бороться. Материализованное воздаяние, когда на собственном опыте узнаешь, как это любить, не будучи любимой и каково приходилось парню, которого использовала таким образом ты сама.

Классная книга, отлично написанная. И в ней много-много лета. Настоящего, как все здесь.

Три года в университете посвящено изучению пищевого поведения. Так получилось, мне было интересно. На какие-то вопросы себе я ответила.

Роман "Голод. Нетолстый роман" - правдивая история о том, как бороться со своими демонами мы пытаемся с помощью саморазрушения. Откуда "растут руки" этих проблем, возможно, уже и так понятно: сложное детство и губительно-холодные отношения с родителями. Насколько реально, насыщенно всеми переживаниями, сопровождающими расстройство пищевого поведения, написана книга. Знакомого с этим обдает жаром, подтряхивает от того, что кто-то переживает то же.

Лена, наша Лена, которой тридцать. Работает в хорошей компании, карьера важна. У неё своя квартира, хорошие вещи. Что ещё нужно для будничного счастья в московской многоэтажке Любовь? Друзья? Принятие хоть кем-нибудь? А как, как этого достичь, когда ты глубоко убеждён в том, что ужасен...

Вот знаете, идея самоочищения вообще мощная. Мы как бы исторгаем то, что не является нашими ценностями, то, что не важно нам, но до'лжно быть поглощено. Все, что предлагает современное общество: успешный успех, потрясающая фигура, недостижимо-абстрактная красота, видимое благополучие, вещизм. Иногда я думаю о том, что булимия вот такая вот метафоричная реакция.

Вообще, есть здесь много моментов, о которых хочется поговорить с кем-то. Встреча двух травмированных одиночеств, детско-родительские отношения, расстройства пищевого поведения, их причины и последствия, современность...

Можно ли отнести этот роман Светланы Павловой к новой искренности? Можно. Достойно и нуждается в осмыслении.

Я — медицинская горечь, последствие случайного смеха в ответ на дерзость, выражение презрения, упавшее прямо под ноги обидчика.
Я — точка обрыва мелового рисунка старательной детской руки.
Я — мерзость, гадость, пакость, гнусь, скверна и оскорбление во плоти.

Беспристрастность — это, конечно, хорошо. Но героиня Лена из нетолстого романа "Голод" думает о себе именно так. Вот уже много лет, ещё со времён студенчества, Лена избавляется от еды известным, но противным и небезопасным для здоровья способом. Проще говоря, Лена больна булимией.

Отсутствие друзей, постоянного мужчины, неконтролируемые приступы обжорства. Токсичная работа. Ипотека. Терапевт, которому всего и не расскажешь. Сама всё знаю прекрасно, но жрётся вот.
С одной стороны, Лену можно понять. С другой — ну здоровье-то одно, и жизнь одна. Пусть даже она не совсем радостная.
Поэтому, когда Лена берётся за ум и предпринимает первые шаги к исцелению, ты рад за неё. С опаской, но рад.
Лена, не подведи!

Истории о расстройствах пищевого поведения очень важны, ведь сколько таких "голодающих обжор", для кого важна заветная цифра в, например, 45 килограмм.
Чтобы как пушинка.
Чтобы качало лёгким ветерком.
Чтобы мужчины смотрели с обожанием, а женщины — с завистью и ненавистью.
Чтобы нравиться себе в зеркале.
Чтобы грудь не лежала на животе, этом уродливом пузе, когда ты сидишь.
Чтобы совесть не мучила, если еда попала в твой желудок после часа Х.
И т. д., и т. п.

Правда, всегда есть шанс, что закончится всё гробом, который будут нести мужики и думать про себя, что тяжело. Даже если 38 кг.

Мы не умеем испытывать сожаления даже к самим себе.

Лето, конечно, совершенно особенное время года.

Две студентки магистратуры отправляются в летний лагерь "Чайка" для вожатствования.
Яркая общительная Люська. Не такая яркая, но тоже вполне себе Ви.
Впереди много солнечных и жарких дней, наполненных свободой и воздухом.
И дети. Разные. Жестокие - почти все. Даже те, кого буллят.
И персонал. Разный. Директриса строгая грымза, а иначе нельзя, но иногда в ней сквозит капелька понимания.
Летний роман? Почему бы нет. Несмотря на наличие жениха, навязанного, впрочем, обстоятельствами.
Заодно можно наконец внутри себя ответить наконец - твёрдое "да" или всё-таки решительное "нет".

С удивлением обнаружила это роман, или, скорее, повесть Светланы Павловой и незамедлительно приступила к чтению. Главная героиня - этакая неопределившаяся в жизни девушка, чья молодость ещё даёт вам возможность и на совершение ошибок, и на их исправление. Когда наконец к ней приходит осознание того, как всё должно быть именно сейчас, в настоящий момент, она предпринимает, наконец, нужные шаги. И пусть порой они тяжелы, но необходимы.
Детство закончилось; наступила взрослость.

Мне понравилось. Современный роман, приправленный юмором и сарказмом, а ещё нецензурной лексикой и мечтами о будущем. Молодость бьёт ключом и заряжает даже таких перечниц, как как я, долей оптимизма. Ведь ещё целое лето впереди!

Это остроумный, едкий, социальный текст, прямо попадающий в травмы. Но саркастически смеющийся им в лицо. По книге идешь понимая всепоглощающую проблему, и очень хочется надеяться, что принимая ее. Не только для автора, для всех. Кажется, эта цель и стоит тут на первом плане.
Книга напоминала мне общение с подругами. Едкое, смешное, с черным юмором, но главное - взрослое. Где, когда тебе больно, ты можешь сказать, и не останешься в этом один на один с собой.
Советовать ее хочется много и искренне, так как на мой взгляд все здесь очень талантливо. Но, наверно, в список "на прочтение" каждый должен добавить ее сам.
Хочу добавить, что у меня РПП есть. Не такое как в здесь, другое. Хотя схожие черты сложно не отметить. Но видя, что кто-то пишет о такой проблеме, еще и так залихватски, привело в восторг. Да и поднимаются темы не только расстройства. Тема отношений, современной работы, соц сетей, отношения с близкими и не очень. Когда дочитала, не могла поверить, что в таком маленьком объеме уместилось такое сокровище.