Моей прелестной дочери – единственной и неповторимой

© С. Т. Махлина, 2017

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2017

Предисловие

Каждый преподаватель высшего учебного заведения, помимо чтения лекций, обязан выполнять вторую половину нагрузки – публикацию теоретических работ. И это вполне резонно. Ибо читать лекции должен специалист, работающий в научной сфере, так как только это способствует повышению его интеллектуального потенциала и способствует его престижу перед студентами. Как правило, преподаватели серьезно относятся к этой стороне своей профессиональной деятельности. Во всяком случае, для меня это всегда было интересным и значимым аспектом моей работы. Именно поэтому я всегда стремилась участвовать в разных научных конференциях, симпозиумах. Многие из опубликованных работ потом оказались включенными в книги. Но большинство статей остались за их пределами. Очень часто такие сборники статей становятся так называемыми «братскими могилами». Их в большинстве случаев не читают, не знают, ие обращают на них внимания. А между тем там много интересных идей и серьезных размышлений. Зачастую это связано с тем, что такие сборники труднодоступны для широкого читателя. И известны они лишь тем, кто публиковался в этих сборниках.

К сожалению, восстановить все статьи за долгие годы преподавания оказалось довольно сложно. Дело в том, что начинала я публиковаться в те времена, когда еще не было компьютеров и статьи у меня не сохранились. Кроме того, довольно часто бывало, что отданные в печать работы по разным причинам так и не были опубликованы, но безвозвратно оказались утерянными. Так, чрезвычайно жалко, что таким образом пропала статья «Духовность в искусстве и духовное искусство». Но самым большим огорчением для меня оказалось то, что таким образом оказалась потерянной статья о Клаусе Манне. Дело в том, что, по моему мнению, этот писатель оказался в тени своего великого отца. И остался в истории литературы недооцененным. По телевидению на канале «Культура» несколько раз был показан сериал «Семья Манн». В этом фильме Клаус Манн выведен как наркоман и человек нетрадиционной сексуальной ориентации. А вот что он был выдающимся писателем ничего не говорится. Во всяком случае, его роман «Мефисто» безусловно шедевр, показывающий тлетворное влияние тоталитаризма на творческую личность. Именно этот роман был положен в основу одноименного произведения Иштвана Сабо, экранизация которого была воспринята с восторгом и большинство его зрителей считало, что режиссер довел до высшего уровня первоисточник. На самом деле это совсем не так. Конечно, Иштван Сабо – выдающийся кинорежиссер. Но пафос статьи был направлен на восстановление исторической справедливости. Увы, сегодня мне уже не написать столь заинтересованное исследование об этом замечательном и талантливом писателе.

Возникает вопрос: а зачем публиковать статьи, которые были написаны ранее? Дело в том, что, несмотря на сетования о том, что сегодняшняя молодежь, увы, нелюбознательна, ничем не интересуется, на самом деле это не так. И если студенты интересуются какой-либо темой, очень хочется, чтобы они имели возможность ознакомиться с теми наработками, которые были сделаны преподавателем. А искать в сборниках – это сложно. Поэтому отослать их к опубликованной книге – будет для них полезным и удобным.

Предлагаемая книга построена следующим образом: В ней несколько разделов. Один из них посвящен семиотическим проблемам. У меня несколько книг посвящено семиотике. Но не все статьи вошли в них. И многие считают, что моя специальность – семиотика. Между тем мною написано много работ и по культурологии. Поэтому далее следуют культурологические темы. Заключают книгу работы, посвященные проблемам образования в области культуры.

Семиотика культуры

Семиотика животных в мифах Ближнего Востока

(Опубликовано: «Вестник Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств № 4 (17), декабрь 2013, с. 105–111)

Животные – важная часть действительности, окружающая человека. Уже в первые этапы становления человеческой культуры животные занимали огромную сферу внимания людей, ибо от того, насколько освоен мир животных, зависело существование сообщества. Не случайно поэтому во всех мифах народов мира присутствуют животные. Есть они, конечно, и в мифология Ближнего Востока. Однако в разных регионах они интерпретировались по-разному, семантика их была различной.

«Миф – это продукт человеческого воображения, порождаемый определенной ситуацией и предназначенный для какой-то цели»^[1].

Г.С. Хук различает мифы ритуальные, обеспечивавшие действенность ритуалов; этиологические, объяснявшие происхождение того или иного обычая, имени или даже предмета; культовые мифы возникают в ходе становления религии Израиля, когда ритуал сопровождался мифом, описывавшим событие в терминах, заимствованных из вавилонских и ханаанейских мифов; возвеличивающие, группирующиеся вокруг наименований известных богов; эсхатологические, восходящие к эсхатологии зороастризма, но особенно характерные для иудейской и христианской мысли. К эсхатологическим мифам он относит евангельские повествования, подчеркивая при этом, что их «историческая достоверность не подвергается сомнению», но при этом «функция мифа заключается в выражении на языке символов и посредством образов того, что невозможно передать словами. Здесь миф придает символике расширительное значение»^[2]. Эсхатологическое применение мифа, по Г. С. Хуку, пришло в христианство их иудаизма и в полной мере проявилось в Откровении святого Иоанна Богослова.

Наиболее древние мифы, повлиявшие во многом на мифы Древнего Востока – это шумерские мифы. В них много персонификаций животных. Птица грома Имдугуд идентифицируется с изначальным обличием бога, лишенного человеческих черт^[3]. Первоначально внешний облик Нингурсу представлялся «как грозовая туча, которая рисовалась мифотворческому восприятию громадной птицей, парящей в небе с распростертыми крыльями. Так как громовые раскаты могли исходить не иначе как из львиной пасти, птица издревле была наделена головой льва»^[4].

В снах Гудеа, правителя Лагаша, записанных в шумерских клинописных текстах, множество животных, имеющих семиотическое значение: львы, птицы Тибу, молодой осел, бык, козленок^[5].

Миф о потопе существует у многих народов. В связи с этим мифом ассиролог-самоучка Джордж Смит (работал гравером и изготовлял медные доски с иллюстративными таблицами) первым разобрал в поврежденной клинописной табличке л всемирном потопе, который очень напоминал библейский. «так для человечества вновь был открыт эпос о Гильгамеше»^[6].

В шумерской мифологии боги создали людей для того, чтобы они возделывали землю и освободили богов от необходимости добывать себе трудом пропитание. У шумеров богини создали людей из глины, находящейся над «бездной», у вавилонян – из крови мятежника Кингу, но люди не оправдывают ожидания богов и тогда боги решают уничтожить человечество с помощью потопа. Однако Энки сообщает благочестивому царю Шуруппака Зиусидре как построить ковчег и тем самым спасает людей и животных.

У вавилонян эта версия мифа она получает более объемные формы. Здесь уже Эйя, а не Энки, рассказал Утнапиштиму как построить ковчег, в котором должно поместиться все живое. После бури ковчег остановился у горы Ницар. Подождав 7 дней, Утнапиштим выпустил сначала голубя, который вернулся, не найдя пристанища, затем ласточку, которая тоже возвращается. И лишь когда он послал ворона, тот нашел пищу и не возвратился. Сравним с Библией, где совсем иная последовательность и иные семиотические значения этих пернатых.

Вавилонский эквивалент Зиусидры – Утнапиштим, получивший за спасение человечества бессмертие, рассказывает Гильгамешу о растении, которое может омолодить старика. Это растение Гильгамеш сумел достать. Но на обратном пути в Урук, когда он остановился у водоема, чтобы омыться и сменить одежду, змея утащила чудодейственное растение. С тех пор змея сбрасывает кожу и может обновляться.

Так, в мифе об Этане и орле Этана – царь, которому боги передали знаки царской власти. Но для того, чтобы обеспечить преемственность царской власти, ему нужен был наследник, которого не было. Шамаш велел Этану перейти через гору, где он найдет плененного орла. Освобожденный орел покажет ему траву рождения. Оказывается, с начала времен змея и орел договорились о том, что будут охранять и снабжать пищей детенышей друг друга. Но по прошествии времени орел затаил обиду на змею. Когда она была на охоте, орел пожрал ее детенышей. Шамаш – бог правосудия и блюститель порядка научил змею, как обломать орлу крылья, заманив орла в яму и там оставить. Конец вполне оказывается оптимистичным. Все получают то, чего хотели.

В ассирийской мифологии голубь почитался как священная птица. Как известно, Ассирия славилась своей жестокостью: привычными были сдирание кожи с пленных, отрубание рук, ног, выдавливание глаз и т. п… не случайно запечатлевали они на рельефах сцены охоты на животных, со всеми подробностями мучительной агонии зверей^[7]. Интересно, что австрийский этнолог Конрад Лоренц «считал голубей одними из самых жестоких представителей животного мира»^[8].

Древнеегипетские мифы отличаются от месопотамских, так как здесь совсем другие условия жизни, более комфортные и приятные для людей. И все же в них много общего: «Между египетской и шумеро-аккадской мифологиями имеется известное сходство, однако гораздо важнее их бросающееся в глаза различие… Обе страны расположены в долинах рек… Но как конфигурации великой египетской реки, так и ее поведение кардинально отличают ее от речной системы Тигр – Евфрат»^[9]. Да и в самом Египте юг и север отличаются друг от друга. «Различие между этими «двумя землями», как их называют египтяне, достаточно велико, чтобы оказать значительное влияние на мифологическую и человеческую историю страны»^[10].

Правда, здесь много змей. Скорпионы, укусы которых смертельны. Поэтому защищают от них священные зверьки – еж и мангуст, а также Хемсут и Ка – «воплощение покровительства и спасения от бед»^[11].

Несомненно, что в египетских мифах множество животных, ибо без них человек не может существовать. При этом надо помнить, что человек, по представлениям древних египтян имел двойника «Ка» и «Ба», который, по мнению А.Л. Вассоевича, представляет собой «душу»^[12]. Эту душу древние египтяне изображали в виде птицы с головой человека, так как по их представлениям, душа – это то, что вылетает из человека^[13]. Ка – это, по мнению Ю.Я. Перепелкина – полнота жизненных сил. Поэтому это «Ка» – могучий бык.^[14] При этом, как указывает Ю.Я. Перепелкин: «Боги могли обратиться друг в друга или оказаться частью тела или «именем» один другого»^[15]. У Солнца «Ба» – черный бык, а у вечернего Солнца— сфинкс. А.Л. Вассоевич сетует о неопубликованном суждении Ю.Я. Перепелкина о том, что все всевозможные гибриды египетского пантеона – человекольвы, человеколошади, и т. п. – плод измененного состояния в условиях длительной изоляции человека^[16]. Кроме «Ка» и «Ба», у богов и людей есть другие души-сущности. «Рен» – имя. Поэтому имя обязательно писалось на могиле. Если имя стиралось, значит это было страшным деянием, за которое наказывали смертью. «Ах» – сияние (Просветленный, Блаженный) – изображался в виде хохлатого ибиса. Кроме того, были еще «Шуит» – тень и «Сах» – тело. Омытое тело Сах было основой для создания мумии. Причинявшие телу увечья, даже парасхиты (вскрыватели трупов перед мумификацией) подлежали презрению. Поэтому парасхит, сделав надрез кремневым ножом, сразу же убегал. А все присутствующие осыпали его проклятиями и швыряли в него камни^[17]. Связанные с ними обряды и верования практически неизвестны^[18].

Сами боги могли быть в облике животных, причем «один и тот же бог мог представать в разных обличьях. Его изображали то в виде животного, то в виде человека со звериной головой, либо просто ставили символ-иероглиф. У некоторых богов имена менялись согласно время суток. Так, утреннее солнце воплощал бог Хепра: он принимал облик жука-скарабея и катил солнечный диск до зенита. Дневное солнце воплощал бог Ра – человек с головой сокола. А вечернее. «умирающее» солнце – бог Атум»^[19]. В долгих боях с исчадиями мрака бог Ра состарился. Силы его стали убывать, ум притупился. Люди, смертные, узнав об этом, решили свергнуть его с престола и самим управлять миром. Совет богов решил, что с бунтовщиками расправится богиня Хатхор, дочь Ра. Она превратилась в львицу Сохмет и стала пожирать людей. Тогда боги быстро растолкли красный камень диди в порошок, насыпали его в крепкое пиво и разлили в долине. Львица Сохмет приняла жидкость за кровь и стала ее лакать. Захмелев, она крепко заснула. Проснулась она в образе Хатхор – богини любви, которую изображали в облике юной девушки с короной в виде золотого диска и коровьих рогов^[20]. Но у египтян «Хатхор сливается с образом львицы Сохмет, а иногда с ними обеими отождествляется львица-Тефнут»^[21]. Баст – богиня-кока, дочь Ра и помощница в борьбе с Апопом. Кроме того, она богиня веселья и любви^[22]. Бог-крокодил Себека покровительствовал охоте и рыбной ловле^[23], бык Апис – душа Ка мемфисского Птаха, олицетворение плодородия. Многим богам сопутствовали животные. Так, ибис – священная птица Тота. И.В. Рак приводит развернутый указатель имен и их семантическое наполнение в своей книге^[24].

Когда роженица начинает рожать, ей на помощь спешат Хатхор, Исида и Мешенит. У этой Мешенит в облике молодой красивой женщины в уборе из разноцветных перьев есть мохнатые уродцы-карлики Бэсы и их жены – Бэсит – женщина с головой львицы и Таурт – беременная самка гиппопотама с женскими грудями, руками и волосами и с зубами крокодила^[25].

Богиня справедливости Маат окружила мир высокими горами, поддерживавшими небесную реку. Для плавания по ней она построила две ладьи – Манджет – дневную, Мектет – ночную. Дневная ладья перевозила Солнце с востока на запад, ночная доставляла Ра по подземной реке через царство мертвых Дуат обратно на восток. Головной убор Маат украшает пушистое перо, являющееся символом справедливости. Крылатый Гор в образе сокола летит впереди Ладьи. Крокодилы, гиппопотамы и ползучие ядовитые твари пытаются напасть на Ладью врасплох. Увидев приближающуюся ладью, павианы поют:

 
Великий Ра!
Ты сотворил птиц, зверей и растения,
Мы воздаем тебе хвалу!
Мы услаждаем твой слух
Мелодичным пением
И пляшем для тебя…^[26]
 

Когда ладья приближается в каменным воротам подземного царства, все перемещаются в новую ладью Месектет. К ним присоединяется змей Нехен, грозный Акер, Нехебкау. Этот Нехебкау имеет человеческое тело и змеиную голову. Вместе богом-волком Упуауту они являются привратниками и охраняют Загробный Мир. Кроме того, только Упуат знает тайные заклинания и поэтому этого бога-волка называют «Открывателем Путей»^[27].

В мифах об Апопе, враге Ра, повествуется об его низвержении и полном уничтожении. Апоп предстает в мифе в виде змея, символизирующего «мрак, который солнце ежедневно побеждает, начиная путь по небу в своей божественной ладье, и особенно в утро Нового года»^[28].

Он иногда одерживает победу над Ра. Тогда на Египет налетает буря. Иногда Апоп ухитряется проглотить небесную ладью – тогда на земле наступает затмение. В Подземном Дуате Апоп опять напал на Ра. Но Ра обратился в кошку^[29] и, вооружившись мечом, отсек голову Апопу, который проглотил подземную реку и таким образом образовал мель, на которой застряла ладья. Вылившаяся вода дает возможность продолжить путь. В конце концов Апоп обращается в бегство, потому его заклинания в прозе, и вдохновенные гимны Маат – богини справедливости – имеют большую силу^[30].

В додинастический период Тот был богом нома ибиса, затем он стал богом луны, замещающим бога Ра в подземном мире. А ибис таким образом оказался символом Тота. Тот помогал Осирису в его делах. Он дал людям письменность, научил их знаниям в области астрономии, медицины, математики. В некоторых мифах Тот обращается в павиана, сумев обуздать лестью своенравную богиню Тефнут, превратившаяся из дикой львицы в кроткую газель, увидевшую красоту страны, о которой ей рассказывал Тот^[31]. Омыв свое тело в озере священного острова, она превратилась в прекрасную девушку. Тефнут стала богиней добра и зла. На голове у нее диадема – круг со змеей – символом божественного ока – Уджат^[32]. Покровительницей сера была богиня-кобра – Уаджет, что соответствовало слову «зелена» по цвету папируса^[33].

Бог ночи – Анубис – с головой шакала. Он – неумолимый страж загробного мира. Навлекающий ужас на осквернителей могил.

В целом весь мир представал для древнего египтянина множество символов. Так, богиня Неба представлялось в виде коровы.

Гор – сын Исиды и Осириса – в виде сокола или человека с головой сокола. Когда сет вырвал глаза Гора и тот ослеп, Хатхор подоила газель и, влив в незрячие глаза свежее молоко, вернула зрение Гору. Разъяренный Сет превратился в гиппопотама, но победить Гора даже в таком облике не сумел.

Исида, защищая Гора, превращается в коршуна. Но чаще всего она изображается в головном уборе с коровьими рогами, между которыми помещается солнечный диск.