Об авторе

Современная российская писательница Светлана Лыжина в своём творчестве специализируется на средневековой истории Юго-Восточной Европы, а особое внимание уделяет Румынии и Молдавии. Интерес российского автора к этим двум странам не случаен, поскольку в XV веке они причислялись не к «западной цивилизации», а к периферии славянского мира и наряду с Русью получили у «просвещённых европейцев» наименование «восточных» государств.

По мнению Светланы Лыжиной, средневековая история этого региона удивительно похожа на аналогичный период в русской истории, что даёт простор для проведения скрытых параллелей и переосмысления вопроса о взаимоотношениях Востока и Запада.

Изучение истории и культуры Румынии и Молдавии писательница начала в институтской библиотеке МГИМО, будучи студенткой журналистского факультета и таким образом получив доступ к фонду, где представлены не только современные издания, но и редкие книги XIX века. Свои исследования она продолжила в московской Исторической библиотеке, а позднее совершила несколько путешествий по историческим местам, находящимся на территории современных Румынии и Венгрии.

Одновременно было изучено множество исторических документов на старославянском, латыни и раннеитальянском языках. Изучение этих источников в оригинале позволило автору непредвзято взглянуть на их содержание, и этот взгляд не во всём совпал с распространёнными трактовками и пересказами, которые встречаются в исторической литературе.

Накопленный материал настоятельно требовал воплощения в тексте, причём в художественном, поэтому Светлана Лыжина, поступила на заочное отделение Литературного института им. Горького, ведь уже имеющееся журналистское образование, полученное в МГИМО, казалось достаточным только для написания небольших произведений, но не для объёмного исторического повествования.

Первым удачным литературным опытом Светланы Лыжиной стал роман «Время дракона», законченный в 2013 году и повествующий об одном из самых известных исторических и фольклорных персонажей Восточной Европы. Этим персонажем является румынский (валашский) государь Влад III Дракул, больше известный как «воевода Дракула» или Влад Цепеш.

Ему же посвящён другой роман Светланы Лыжиной – «Дракула и два ворона». Книга была опубликована в 2015 году под заглавием «Валашский дракон» и стала официальным литературным дебютом автора.

К настоящему времени завершена работа над четырьмя романами о Дракуле, освещающими разные периоды его жизни. «Время дракона» рассказывает о ранних годах главного героя и его взаимоотношениях с отцом, а также видными историческими деятелями той эпохи. Роман «Дракулов пир» повествует о борьбе Дракулы за отцовский трон, в результате которой он и заслужил свою особенную славу. «Дракула и два ворона» рассказывает о героическом противостоянии с турками, а «Принцесса Иляна» – попытка реконструировать последние годы жизни Дракулы и понять причину его гибели.

Книги Светланы Лыжиной получили высокую оценку ряда читателей, но в то же время подвергаются критике за непривычный, очеловеченный образ Дракулы, поскольку этот персонаж гораздо чаще предстаёт на страницах романов как вампир, а не как реальное историческое лицо.

Избранная библиография Светланы Лыжиной:

Время дракона, 2018 (авторское название: «Влад Дракулович»)

Драконий пир, 2019 (авторское название: «Дракулов пир»)

Валашский дракон 2015, 2019 (авторское название: «Дракула и два ворона»)

Принцесса Иляна, 2019

Время дракона

Кого направляет Дух Божий, те и есть сыны Божьи, говорит святой апостол, а ему вторит всякий, кто ценит правду и совершает добрые дела, желая получить жизнь вечную…

Начало грамоты князя Влада III,

позднее прозванного Цепешем,

от 16 апреля 1457 года

Вступление

В старые времена была в европейских землях страна – Страна Румынская. Есть она и сейчас, да только многое в ней по-другому. Иные у неё границы, название переиначено и не те люди в ней живут.

Хоть и стараются эти люди помнить прошлое, но всё больше посматривают на запад, а раньше смотрели в другую сторону – на православные славянские страны и именно с тех стран брали пример.

Прошлое забывается, а напоминают о нём лишь древние стены да полуистлевшие пергаменты. Что написано на тех пергаментах, нынешний румынский житель не разберёт. Язык там славянский, а теперь у румын в почёте совсем другие языки.

В старые времена в Румынии славянская речь слышалась чуть ли не повсеместно, ведь на этом языке и богослужения во всех румынских храмах совершались, и письма составлялись всякого рода, и книги в библиотеках были по большей части славянские. А теперь – нет. В другую сторону румыны повернулись. Да и отчего бы не повернуться, если настала другая жизнь.

В прежние времена была у румын почти та же судьба, что у людей русских: сделались они преградой между землями «басурман» и землями христиан-католиков, а сами держались за православие. Только и разницы, что русские имели дело всё больше с татарами, а румыны – с турками.

Оглянутся румыны в турецкую сторону, а оттуда им кричат: «Гяуры!» На католиков посмотрят, а оттуда доносится: «Схизматики!» А главное – и с той, и с другой стороны приходили рати, чтобы подчинить эту обособившуюся землю, которая не хотела никому подчиняться, а хотела жить по-своему, молиться по-своему и, стоя на своём, завоевать среди соседей уважение.

В старые времена уважение завоёвывалось силой оружия, а теперь, когда граница мусульманского мира отодвинулась от румынских границ, а западные державы уже не стремятся повсеместно насадить в Европе католичество, большее значение приобрели не военные победы, а уступчивость и искусство согласия.

Нынешние румыны верят, что уступчивостью добьются уважения среди европейцев и получат выгоду. Верно ли это? Кто же скажет! Но в нынешние времена навряд ли появится такой государь, которым был Влад III, после смерти прозванный Цепешем, а при жизни носивший отцовское прозвище – Дракул.

Другая эпоха воспитала его. Она показала, что уступчивость заставляет делать всё новые уступки – делать до тех пор, когда отступать станет уже некуда. И та же эпоха научила, что соседи уважают силу, а кротость не в чести.

Пусть румыны и говорят иногда «приди, Цепеш», но тот не приходит. Он чужд новой эпохе – эпохе сдержанности и многословия, чужд новым временам, где всё меньше остаётся места для решительного действия и открытой борьбы. А ведь в его мятежной душе даже добро и зло противостояли друг другу открыто, почти не скрывая имён. Иначе и не могло быть в ту эпоху, когда всякое деяние прямо называлось «добро» или «зло», а теперь эти слова заменены другими, которые каждый волен трактовать по-своему.

Вспомним же ту эпоху, когда понятия о добре и зле ещё не расплылись и не размылись! Вспомним время, когда неверие в существование дьявола считалось таким же грехом, как неверие в Бога, а дьявол в сознании верующего принимал чёткие обличия. Вспомним годы, когда румыны и русские шли по одному историческому пути, читали одни и те же книги и выражали мысль на письме одними и теми же словами.

Вспомним и призовём Цепеша на страницы этого повествования!