ИНФОРМАЦИЯ
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Художественное электронное издание

Художник — Валерий Калныньш

Лаврова, С. А.

Смерть приходит с помидором : повесть / Светлана Аркадьевна Лаврова. — М. : Время, 2021. — (Интересное время).

ISBN 978-5-9691-2067-9

Это совершенно реалистичная книга, истории повседневной жизни нейрохирургического отделения онкологического центра перемежаются в ней «живыми» разговорами в операционной, которые автор — врач-нейрофизиолог, специалист по интраоперационному мониторингу — слышит вот уже почти двадцать лет. Реальны герои — нейрохирурги, реаниматологи, медицинские сестры, реальны ситуации, реальны методики (художественного произведения об интраоперационном мониторинге еще не было в отечественной литературе). Более чем реальны, к сожалению, болезни — преимущественно опухоли головного мозга. Единственная особенность мощным девятым валом выносит эту книгу на полку с фантастикой: одним из персонажей является Смерть. Не явление, а существо. А впрочем… и этот персонаж не делает книгу неправдоподобной, ибо что в жизни может быть реальнее смерти? Вроде бы с таким персонажем и в таком антураже история должна быть тяжёлой, даже трагической. Но повествование получилось светлым и скорее смешным, чем грустным, и это не кощунство, а реальность. Жизнь прекрасна, и она, как может, торжествует над Смертью даже в этой непростой обстановке. А врачи ей помогают — тоже как могут, они же не боги.

© Лаврова С. А., 2021

© «Время», 2021

«Написанное имеет свойство давать метастазы в реальность».

Мария Семёнова

 

Взрослая нейрохирургическая документально-фантастическая книжка. Детям не читать! Подросткам можно.

Все совпадения имен персонажей являются случайностью.

Всё написанное автором — безответственная выдумка, за исключением подлинных разговоров в операционной и историй из жизни, даже про кактус, плодоносящий помидорами.

Пролог

ВРАГА ЗАРЕЗАТЬ ПОМИДОРОМ

— Ну и кто покупает такие помидоры, — ворчала Варвара, пластая на разделочной доске сияюще-красный шар величиной с два кулака. — Твердость 10 по шкале Мооса, как у алмаза. Нет, меньше — нож его все-таки берет, хотя и с трудом.

Помидоры резались со скрежетом.

— Они такие красивые, — оправдывалась Люська, автор покупки. — Такие красненькие.

— На салат надо покупать не красивые, а мягкие, — Варвара дорезала первый помидор и сбросила будущий салат в миску. Ломтики падали со стуком. — Ими же убить можно!

— Как убить? — спросила Люська, проводя пальчиком по атласной кожице еще не зарезанного монстра.

Варвара отобрала его и положила на доску.

— Например, стукнуть им по башке. Получится закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, ранение, несовместимое с жизнью. А если таким помидорчиком запустить с расстояния, то череп проломит запросто, и будет открытая черепно-мозговая травма. И тоже несовместимая с жизнью, что характерно.

Люська взяла из миски один уже отрезанный ломтик и продолжила:

— А еще им можно зарезать. Смотри, какой острый край у этого кусочка.

— Зарезать врага помидором — это круто, — согласилась Варвара. — Укроп принеси из холодильника. Знаешь, традиционное изображение Смерти с косой устарело. Теперь ее надо изображать с помидором в руке. Современное орудие убийства, экологически чистое. Вообще, хорошее название для детектива: «Помидор — серийный убийца».

— Нет, это для газетного очерка название, — воз­ра­зи­ла Люська, филолог по образованию. — Для детектива по-другому надо. «Зарезать врага помидором». Или лучше «Смерть приходит с помидором».

— Нормально, — согласилась Варвара. — Иди и напиши этот детектив. А мне еще к завтрашней лекции готовиться. Вот радость-то — после операции еще и лекция.

— Можно подумать, это для тебя новость, и ты первый раз слышишь, — сказала Люська. — У тебя всегда по вторникам лекции и вебинары.

— Не новость, — вздохнула Варвара. — Но я каждый раз надеюсь, что оно само как-нибудь рассосется. Интересно, откуда родом эти красные монстры. Импортные посланцы врагов нашей великой Родины? Или дети родных полей и нив? Тогда понятно, почему они так могучи и несокрушимы.

— Может, они вообще инопланетные. То есть помидор — это такая летающая тарелка нового фасона, самого модного. А внутри сидят маленькие инопланетяшки, замаскированные под семечки.

— Фу, гадость! Дай масло. Все, салат готов. Надеюсь, твой отец не сломает об него зубы.

— Помидоры так жестоки к людям, — хмыкнула Люська. — Хорошо, что я их не ем.

— Людей? — уточнила Варвара.

— И людей тоже, — подтвердила Люська.

Глава первая

ПЕРВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ БОЕВОГО ПОМИДОРА

— Кирилл Саныч, а можно я с вами на дежурство останусь? — попросил ординатор Митя.

— Что? Зачем? — Кирилл торопливо листал историю болезни. — Ага, вот тут еще расписаться. Блин, где протокол операции, Макс опять не распечатал? А, вот он, нормально. Тьфу, «Медофис» снова завис. Митя, у тебя «Медофис» работает? Ну, наша больничная программа?

— Работает, — Митя за другим компьютером как раз закончил вводить первичный осмотр. — Так можно?

— Если работает, тогда сделай, пожалуйста, выписной эпикриз Потапченко, у меня зависло. Что можно? А, дежурить. Да пожалуйста. А я еще удивляюсь: рабочий день кончился, все врачи ушли, а ты остался. А на фига тебе это надо?

— Ну в порядке обучения. И мне бы хотелось посмотреть, как вы Смерть отгоняете. Практические приемы.

— Дурное дело нехитрое, — пожал плечами Кирилл. — Ну вот, вроде комп заработал. Ты все равно эпикриз Потапченко напиши, а я пока закрою сегодняшних выписанных. А потом поедим что-нибудь.

— А Смерть еще не придет? — спросил Митя, быстро стуча по клавиатуре.

— Для Нее еще рановато, но в принципе Она может заявиться в любой момент.

— А мы не пропустим?

— Нет. Ты сразу почувствуешь Ее приход, не беспокойся.

Смерть довольно часто их посещала. Потому что это был онкологический центр, нейрохирургическое отделение, там не насморк какой-нибудь лечили. И дежурные хирурги должны были ее отгонять. Дежурные медсестры присматривали за больными, а врачи отгоняли Смерть. Способы были разные и у каждого доктора свои. Иногда достаточно было сказать «кыш!», и она уходила. А иногда звали реаниматологов и гнали совместно. В особо трудных случаях приходилось стрелять. Каждому хирургу выдавали табельное оружие, классический пистолет Макарова, и набор патронов. Патроны после использования полагалось списывать на конкретного пациента и делать отметки в истории болезни. Смерть, конечно, убить нельзя, но от выстрелов она на какое-то время уходила. Плохо то, что иногда не уходила. Врачи не боги и могли не всё.

— А Смерть… — снова начал Митя, но Кирилл перебил:

— Лучше называй Она. Она же слышит нас. Может прий­ти на звук своего имени. Тебе это надо? Поесть не даст. Вот перехватим чего-нибудь, истории запишем, сегодняшних оперированных посмотрим в реанимации, тогда пусть приходит. А лучше бы Ее не было. Не на каждое дежурство Она приходит.

— Я сегодняшних уже посмотрел, — сказал Митя, закрывая свой первичный осмотр и открывая файл «Потапченко». — Все проснулись после наркоза, все экстубированы.

— Ближе к вечеру еще сходим, Тимофеева глянем. Он мне подозрителен. Вот не люблю я Тимофеевых: что ни Тимофеев, то сложности. И Варвара говорит, что Тимофеевых не любит. У них мониторинги плохо получаются, с наводкой.

— Варвара — это кто? — спросил Митя. — Я тут три дня, еще не всех знаю.

— Это нейрофизиолог. Она в своем кабинете сидит и не на всякую операцию ходит. На операции прицепляет электроды на разные части тела и смотрит на своих аппаратах, где какие параметры. Чтобы мы, хирурги, чего нужного не отрезали. Называется интраоперационный мониторинг, сокращенно ИОМ. На завтрашний мотор пойдет, вот и познакомишься. Ну, опухоль моторной зоны, по-нашему, мотор. Закончил? Молодец, быстро. Дай я проверю, а ты пока помидоры порежь. Вон там нож и тарелки. Салат сделаем. У меня есть бутерброды.

— У меня тоже, — кивнул Митя и встал. — И картошка. А доска есть?

— Нету, так режь, на тарелке.

— Ух, твердые какие! — удивился Митя. — А на вид красивые, большие. Убить можно таким помидором. Слушайте, какой звук.

Митя постучал помидором по тарелке.

— Да уж, — покачал головой Кирилл, не отрывая взгляд от монитора и спешно что-то доделывая. — Чугунный прямо. Если стукнуть им по голове, получится закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга, ранение, несовместимое с жизнью. А если таким помидорчиком запустить с расстояния, то череп проломит запросто, и будет открытая черепно-мозговая травма. И тоже несовместимая с жизнью. Так. Внимание. Она.

Кирилл обернулся к приоткрытому окну ординаторской. И Митя обернулся тоже. В неширокую щель лезло что-то бледно-белесое, очень тихое и на вид безобидное.

— Кыш! — негромко сказал Кирилл. Бледно-белесое кивнуло, быстро принимая антропоморфный облик, обозначились глаза, рот, очертания печального лица, к столу потянулась рука с длинными пальцами, изогнутыми во все стороны.

— К Потапченко тянется, — спокойно сказал Кирилл. — К его истории болезни. Блин, значит, рецидив будет, а я же всё чисто убрал. Кыш, я сказал! Пошла вон! Не трогай моего Потапченко, я что, зря ему опухоль шесть часов удалял?!

Митя, совершенно обалдевший от происходящего, машинально запустил в пришельца помидором, который не успел порезать. Красное ядро врезалось в бледное грустное лицо, пролетело насквозь. Лицо заколебалось, оплыло потеками и исчезло.

— Извините, пожалуйста, — растерялся Митя.

— Молодец, — похвалил Кирилл. — Нестандартно мыслишь, это хорошо для нейрохирурга. Помидорами Смерть еще никто не прогонял. Вот только, наверное, обиделась Она. Неуважительно это — помидором в морду. Еще придет. Ничего, справимся. А пока давай поедим, я уже просто сам себя перевариваю. Обедать вечно не успеваешь. Окно, что ли, закрыть, чтоб не лезла? Душно будет. Кто там орет внизу? Аж на четвертом этаже слышно.

Митя встал, чтобы закрыть окно, с некоторым трепетом выглянул наружу.

— Мужик какой-то лежит на газоне и матерится, — объяснил он, прислушиваясь к заковыристому тексту. — Что врачи выбрасывают всякую гадость из окон. Его по макушке чем-то стукнуло вроде камня, аж с ног сбило.

— Это наш помидор, — хмыкнул Кирилл. — Он пролетел сквозь Нее и упал вниз, на охранника. Где мои бутерброды? Вот они. Слушай, может, не будем помидоры резать? Очень уж хорошо они действуют. Сохраним против Нее.

— А вы же сказали — неуважение, — вспомнил Митя.

— Она сама виновата — в ординаторскую лезть некорректно.

И хирурги принялись за бутерброды.