Глава 1

Дмитрий Степанович Городов нервничал. Нервничал с самого утра. Потому что его начальница, Лариса Викторовна Котова, как он сам считал, наплевательски относилась к его персоне. Она просто его не замечала и не думала о его проблемах. А проблемы были, и еще какие! В чем, прикажете, появляться на сегодняшнем вечернем мероприятии в ресторане? У самого Степаныча не было ни белоснежного жабо, ни фрака. А ведь он, администратор элитного ресторана «Чайка», должен выглядеть на все сто перед очень важным для него лично человеком.

Этим человеком была его бывшая жена, несколько лет назад успешно эмигрировавшая в Израиль. Без него. Дмитрий Степанович не мог простить такого подлого вероломства и втайне точил на беглянку зуб. Однако ей лично он предусмотрительно не показывал своего презрения и даже, убедив себя, что может получить от бывшей супруги выгоду, всячески лебезил перед ней и льстиво заискивал.

Собственно, он и затеял этот прием по случаю приезда Софьи Михайловны, урожденной Кац, в Россию. Степаныч искренне надеялся, что она все-таки сделает ему вызов в землю обетованную и он оставит наконец серый Тарасов и ресторан «Чайка», в котором уже много лет трудился в качестве администратора с «нищенской зарплатой». И Дмитрий Степанович изо всех сил старался произвести на бывшую жену самое выгодное впечатление. Этот вопрос тревожил его как самый больной на сегодняшний день, и он негодовал, почему это не волнует всех остальных? И главное – Ларису Викторовну Котову, директрису «Чайки».

– Понимаешь, мне в Израиль нужно, а она плевать на это хотела! – в сердцах воскликнул Городов и решительно двинул брать свою начальницу приступом – то есть доступными ему средствами – занудством, возмущением и вымогательством необходимых атрибутов для торжественного вечера.

Проходя через вестибюль, он заметил выходившую из служебного помещения ресторана знакомую фигуру: это был собственной персоной благоверный его начальницы Евгений Алексеевич Котов. Человека этого Степаныч глубоко презирал, относя его к категории так называемых мудаков. Несмотря на то что Котов имел достаточный вес в обществе и определенных структурах, Степаныч считал, что человек он, недостойный даже вежливого кивка в его сторону. Во-первых, Евгений был алкоголиком, опять же по мнению Степаныча. Во-вторых, как полагал Городов, если бы он сам имел тот потенциал, которым обладал Котов, то смог бы достичь ого-го каких успехов. Котов же многое пропивал, за многим не следил, порой пускал бизнес на самотек, а иногда и вовсе жил за счет доходов своей жены, приносимых тем самым рестораном, где Дмитрий Степанович трудился администратором, получая за это весьма маленькие, по его мнению, деньги. Следует заметить, что, по мнению гуляки Котова, заработки эти были просто баснословными. Подобное несоответствие во взглядах еще больше бесило прижимистого Городова.

Вид у Евгения был какой-то озабоченный и даже нервный. Степаныч решил было, что у Котова проблемы, и в душе искренне порадовался этому. Подумав сначала, что не стоит подходить к Евгению и здороваться, в последний момент круто поменял свое мнение.

Натянув на лицо псевдовежливую улыбку, он буквально подплыл к Евгению и, угодливо склонившись, пропел:

– Здрассь-те, Евгений Алексеич-ч… Никак проблемы… образовались?

Котов смерил Степаныча недоброжелательным взглядом, свысока и покровительственно сказал:

– Проблемы скоро будут у тебя… Тут сейчас супруга мне заявила, что недовольна тобой и даже собирается урезать оклад…

И из вредности добавил:

– Вполовину!

Такого Степаныч не ожидал. Конечно, если бы им не владели эмоции, то он спокойно бы проанализировал ситуацию и понял, что Котов просто язвит. Но дело заключалось в том, что деньголюбивое сердце Дмитрия Степановича трепетало всякий раз, когда речь заходила о его доходах, и начисто отключало чувство юмора. Вот и сейчас последовала закономерная реакция: Степаныч раскрыл рот, вытаращил глаза и глупо спросил:

– Как это?

– А вот так! – холодно и внутренне торжествуя заметил Котов. – Более того, она грозилась перевести тебя опять в официанты и нанять более молодого и выигрышно выглядящего администратора. Имидж все-таки… блюсти нужно. А то нонсенс получается – везти тебя в Москву с твоей физиономией простолюдина.

– В какую Москву?! – взбеленился Городов. – Какой имидж?! Кто на это обращает внимание? Вы сами-то понимаете, что говорите? Главное – работа, понимаете, хорошая работа! А еще важнее – результат. Впрочем, работа на результат – это не ваша сильная сторона. Я всегда говорил, что…

Температура разговора стремительно повышалась. На парочку спорящих уже обратили внимание охранники и посетители. Одна из официанток, желая предотвратить назревающий скандал, быстро двинулась в сторону Дмитрия Степановича и, взяв его за рукав, очень мягко сказала:

– Дмитрий Степанович, вы, помнится, говорили какой-то рецепт приготовления картофеля… Так вот, им заинтересовался шеф-повар, пройдемте сейчас на кухню. И вы ему все на месте подробно расскажете. Может быть, это блюдо назовут вашим именем, – заключила она напоследок, желая польстить честолюбивому администратору, и увлекла его за собой.

Смерив Котова уничтожающим взглядом, Городов шумно вздохнул и, пробормотав себе под нос что-то вроде «все проблемы – от мудаков», гордо вскинув голову, прошествовал за официанткой.

В кухне он продиктовал шеф-повару незатейливый рецепт приготовления картофельных кнедликов, которые ему часто готовила теща. Собственно, рецепт этот был давным-давно известен как шеф-повару, так и самой Ларисе, и они его уже усовершенствовали, введя массу новых ингредиентов. Но цель так или иначе была достигнута – Степаныч переключил свое внимание на кулинарию, забыл про Котова, загорелся и уже начал диктовать шеф-повару рецепт еще каких-то не очень изысканных блюд, попутно представляя, как он впоследствии самолично составит новую кулинарную книгу.

Уже возвращаясь из кухни, он вдруг вспомнил про слова Котова, и у него тревожно забилось сердце. Он решил немедленно пройти к своей начальнице и выяснить это недоразумение. Он даже начал мысленно перебирать все свои грешки за прошедшую неделю, которые могли послужить причиной гнева Ларисы, но так и не смог найти ничего криминального.

Однако Ларису на месте он не застал. Ее кабинет был закрыт. Степаныч почувствовал неладное и насторожился. Вышедший следом за ним шеф-повар подлил масла в огонь. Хлопнув администратора по плечу, он объявил:

– А ее не будет сегодня вечером.

– Как это? – снова вытаращил глаза Степаныч.

– Так она же с мужем уехала, Степаныч! – шеф-повар улыбался без подвоха.

– Куда? – быстро спросил Городов.

– Этого я не знаю. Вроде бы на тренировку, что ли… В тренажерный зал. Краем уха слышал…

– Че-го? – совсем уж обалдел администратор.

– Он уже второй месяц туда ходит, Евгений Алексеич-то… А Лариса Викторовна говорила, что он решил поднакачаться. Здоровый образ жизни, – назидательно заключил шеф-повар, окинув выразительным взглядом ярко-красную и даже слегка припухшую физиономию Степаныча.

– Н-да-а, – проскрипел Городов, почесав затылок.

Для него новость об образе жизни Котова явилась полнейшим откровением. Он только сейчас отметил, что за последний месяц Котов появлялся в ресторане абсолютно трезвым и в кроссовках и вроде как цвет лица у него улучшился. Но Степаныч, напрочь игнорировавший Евгения, скептически смотрел на все это.

– Совсем стебанулся… – резюмировал он, нахмурившись. – Везде одни стебанутые люди! Главное, эти тренировки ни фига ему не дадут. Зачем? Деньги только тратить. Я вот когда в Израиль собирался, – поднял он больную для себя тему, – пошел на курсы языка, ну, отдал две тысячи! Две тысячи! И ни фига!

– У тебя, наверное, нет способностей к языкам, – добродушно заметил шеф-повар.

– Как это – нет? – с ходу завелся Степаныч. – Почему это у меня нет? Я, между прочим… Да ладно, даже если и нет, это неважно! Там обещали из любого, даже из самого законченного кретина, сделать англо-язычного. И… – он в отчаянии развел руками. – Не сделали!

– А чего ты так переживаешь-то? – недоуменно посмотрел на него шеф-повар.

– Да есть тут у меня… личные проблемы… – отмахнулся Степаныч и пошел дальше по коридору.

По большому счету, тренировки Евгения были ему до лампочки. Куда больше его волновало отсутствие директрисы ресторана. То, что Лариса ушла, означало, что он не получит нужных ему вещей. И она не сможет одолжить Степанычу свою машину. А это необходимо, чтобы произвести на бывшую супругу хорошее впечатление. Пусть видит, что он человек вполне респектабельный, начальство его ценит и отпускать не хочет, а это значит, что и в городке Эйлате он смог бы найти, по рекомендации Софьи Михайловны Кац, хорошую работу. А если слова Евгения о намерении урезать ему жалованье – правда, то вопрос об отъезде становился ребром.

* * *

А Лариса же, не подозревая о душевных метаниях своего администратора, действительно направилась в тренажерный зал вместе с супругом. Котов заехал к ней сегодня очень возбужденным.

Открыв дверь кабинета без стука, Евгений с порога оглоушил жену известием:

– Лара, я нашел тебе важное дело! Причем, возможно, денежное!

Лариса, слушавшая в тот момент доклад главбуха и погруженная, соответственно, в цифры, нахмурилась, покачала головой и после паузы попросила:

– Можно еще раз, только поконкретнее!

Евгений, не обращая внимания на главбуха, толстую тетку лет пятидесяти, подошел ближе и выкрикнул:

– В тренажерном зале случилось страшное!

– Что, что такое? – всерьез насторожилась Лариса.

Тут Котов все же заметил, что, кроме жены, в кабинете находится еще один человек, и взглядом попросил Ларису услать подчиненную подальше. Лариса вздохнула, внутренне негодуя на Котова, потому что его появление и возбужденные заявления были не к месту, и мягко попросила:

– Ирина Владимировна, давайте вернемся к отчету минут через десять. Извините, пожалуйста.

– Ничего, ничего, – зашамкала губами толстуха-бухгалтерша и, подхватив бумаги, вперевалочку двинулась к выходу из кабинета.

Когда за ней закрылась дверь, Лариса перевела взгляд на мужа и недовольно спросила:

– Ну что там у тебя? Ты что, с ума сошел?