Приехали с мужем в Минск. У нас ничего нет: ни простыни, ни кружки, ни вилки… Две шинели, две гимнастерки. Нашли карту, она хорошая была, на бязи, мы ее отмачивали… Большая карта… Вот эта бязевая простыня — первая простыня у нас была. Потом, когда дочка родилась, на пеленки ее пустили. Карту эту… Как сейчас помню, политическая карта мира… А спала дочка в чемодане… Фанерный чемодан, с которым муж вернулся с фронта, служил вместо люльки. Кроме любви, ничего в доме не было. Так скажу… Муж как-то пришел: “Пойдем, я видел выброшенный старый диван…”. И мы пошли за тем диваном — ночью, чтобы никто не видел. Как мы радовались этому дивану!Все-таки мы были счастливые. У меня появилось столько подруг! Время трудное, но мы не унывали. Отоварим карточки и звоним друг другу: “Приходи, я сахар получила. Будем чай пить”. Ничего над нами не было, ничего под нами не было, ни у кого еще этих ковров, хрусталя… Ничего… И мы были счастливы. Счастливы, потому что остались живы. Говорим, смеемся. Ходим