Цитата из книги «Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху»

Одинокая смерть на операционном столе. Больше никакой боли, никакой одышки, никакой любви, никакой ненависти. Больше вообще ничего.