Билл не стал требовать с меня обещание, что я непременно обращусь к нему на следующий год, если мне что-нибудь понадобится. Не спросил, почему у меня текут слезы. Он предоставил мне самому истолковать его слова и не стал давить. И это, наверно, было самое классное.