Стинг. Сломанная музыка. Автобиография

Посвящаю маме. Я не могла плакать, когда ты умерла, но ты всегда со мной.

В сумочке Стивен Кинг,
В плеере плачет Стинг,
На губах горький дым
И огоньки в очках.
.

Мне шестнадцать. Я лежу в больнице. Ничего серьезного, кошу от колхоза, в Советском Союзе студентов отправляли на месяц помогать колхозному крестьянству со сбором урожая, вся эта романтика: бараки, отсутствие горячей воды, железные двухэтажные койки с панцирными сетками, подъем в пять, баланда на завтрак, обед и ужин – как-то я была недостаточно советским человеком, чтобы ею наслаждаться. Теперь поражаю неземной красотой (радикально короткая стрижка+длинная челка, «Зимняя вишня», кто понимает) таких же, залегших в больничку, в попытке откосить от военкомата, мальчиков. Почитываю стопицот перестроечных журналов - в прошлом году, впервые став обладательницей собственного немудреного дохода, одну стипендию целиком потратила на подписки. Зато теперь «Юность», «Ровесник», «Собеседник», «Смена». В каком-то из них отрывок автобиографической книги Стинга о его подростковых проблемах. Нет, в восемьдесят шестом понятия не имела, кто таков, какой-то музыкант, вроде знаменитый. Не был бы – кто бы его книжку стал печатать?

Через три года, впервые услышав Fragile, влюблюсь на всю жизнь. А пока только: нормальный мужик, жаль, что рокер, я хард-рока и всякого металла не понимаю. Но это не главное. Главное, что не боится рассказывать о детстве такие вещи и при этом не выглядит слабаком. Ироничен, доброжелателен, увлечен своим делом. Выросши в стране с главным девизом: «Где бы ни работать, лишь бы не работать!», встретить человека, для которого трудиться было естественно, как дышать - это как самой свежего воздуха глотнуть. Дальше жизнь потекла своим чередом на максимальном отдалении от Стинга, только точечно соприкасаясь с ним: помянутая Fragile; песня Иванова "Московская осень", где есть строчка о нем; дал Гаю Ричи денег на "Карты, деньги, два ствола" - поди ж ты!; отказался выступать в Астане в знак солидарности с бастующими нефтяниками Жанаозена (проблемы которых мир дружно не заметил, но для меня важно - это родина); когда влюбилась в Исабель Альенде и стала читать все о Чили. узнала, что в этой стране он почти в статусе национального героя - песней They dance along поддержал жертв репрессий Пиночета.

Потому, читать о роке, когда есть Стинг - только его. И я не прогадала. Книга начинается с описания опыта, который мог бы быть расценен поборниками морали, как сомнительный. В ходе странствий по Бразилии (а он учредитель Фонда по защите тропических лесов), в затерянной деревне Стинг с женой Труди участвуют в религиозном обряде, в ходе которого выпивают аяхуаску - снадобье из сока пальмы, которое сродни кастанедову пейотлю. На каждого адепта зелье оказывает индивидуальное действие, часто сопровождающееся неприятными физическими ощущениями: головная боль,
головокружение, рвота. Он решился на этот опыт, осознавая свои глубокие психологические проблемы и невозможность решить их традиционными методами. Незадолго до этого друг за другом умерли мать и отец, оба от рака, он не мог плакать, не был на похоронах родителей - что-то как заледенело внутри.

Аяхуаска действует, как мощный катализатор памяти, герой начинает вспоминать свою жизнь едва ли не с пренатального возраста. Во всяком случае, яркие и осязаемые картины он переживает заново, как если бы все происходило здесь и сейчас. Можно счесть "Разбитую музыку" беллетризованной, посредством неуклюжего приема, автобиографией, но я не вижу причин сомневаться, что все происходило так, как Стинг описывает. Деды, бабки, родители, все они были людьми красивыми, талантливыми и музыкальными и все принадлежали к самой нижней прослойке среднего класса (или верхушке социального низа, что одно и то же). Семейная легенда. не поддерживаемая никем, кроме прадеда, который ее рассказывал, гласила о разрыве с богатой семьей, на который пошел ради мезальянса с прабабкой. В остальном, самая заурядная жизнь небогатых провинциалов. Гордон - старший из четырех детей и довольно крупный ребенок, с пятилетнего возраста помогал отцу развозить молоко. У них был крохотный, едва сводивший концы с концами молочный магазинчик.

С малолетства одержимый страстью к музыке и пению, обожал красавицу маму, которая была его главным партнером по домашнему музицированию. Пока пианино не забрали за долги, а в магазине не начал работать Алан, который станет любовью всей маминой жизни и она долго будет украдкой встречаться с ним после того, как муж уволит работника. И жизнь семьи превратится в ад из-за сцен ревности. Но четверо детей, католическое захолустье, отсутствие средств. И оставить мужа Одри решится лишь тогда, когда дети вырастут. Но продержится с мужчиной своей мечты недолго, через полгода вернется к мужу. Чтобы еще через полгода умереть от рака груди. Старший сын будет разрываться между любовью к ней и обидой за отца, примет его сторону и прекратить общаться с матерью. Позже ему самому доведется понять, каково это - оставить ту, которая любит тебя и родила твоих детей, и помогла в трудные дни первых шагов к успеху, как никто другой не помог. Оставить ради новой любви. И он поймет мать. Но то позже, не сейчас.

А однолюб отец переживет жену всего на полгода, А их старшенький, которого мир к тому времени узнает и полюбит под именем Стинг, не будет на похоронах родителей и не сумеет их оплакать. Он заплачет после, вспомнив, пережив и описав все прожитое. И я, не пролившая ни слезы после смерти мамы смогу наконец заплакать о ней с последними страницами его книги. Так-то это о торном пути к успеху: о том, что терпение и труд все перетрут; терпение, труд и талант. О том, что надо верить в себя, быть готовым рискнуть стабильностью, стать изгоем, объектом непонимания и насмешек; много трудиться, не видя результата. А потом он все равно придет, успех. Пропорционально затраченному труду, вложенной в тебя мере таланта и вере. Без веры никуда.

Книга о человеке, дошедшем до своего места. О том, что успех приходит к тем, кто кладет свою жизнь на его алтарь, кто не оглядываясь идет за своей любовью, кто верит в своё предназначение. О том, что на пути к своей гавани придется делать выбор, за который вас будут ненавидеть, который неизбежно причинит кому-то боль. О семейных отношениях, о конфликте "отцов и детей" (в данном случае матери и сына). О том, какие глубокие раны наносят ребенку родительские ссоры.

И вот начинается: отец и мать принимаются снова и снова осыпать друг друга одними и теми же упреками. Отец делает выпад по поводу неопределенности ее ответа, мать ставит ему в вину его сарказм. Ни один из них не способен вырваться из замкнутого круга и высказать что-нибудь начистоту. Дело доходит до того, что раздраженная и загнанная в угол мама пронзительно кричит, уже не в силах сосчитать все колкости отца. Теперь, что бы он ни говорил, что бы ни делал, — ее невозможно унять.
Мой маленький брат сосет свой палец, а я сижу, перебираю струны гитары и мысленно молюсь, чтобы они прекратили ссору.
На этот раз победа осталась за мамой только благодаря более высокому накалу раздражения и способности громче кричать. Победив, она устремляется вверх по лестнице; чтобы переодеться. Я, никем не замеченный, выхожу через заднюю дверь и вместе с велосипедом жду на углу Лорел-стрит.
Она появляется через двадцать минут, цветущая и прекрасная, пугливая и быстрая, как лань, убегающая от охотника. Когда автомобиль трогается, я следую за ним на некотором расстоянии, чтобы мама не увидела меня. Нэнси живет в миле от нашего дома, если ехать на восток, но вскоре становится ясно, что мама едет совсем не туда. Она свернула с Хай-стрит и стала петлять по улицам. Я следую за ней, и внутри у меня нарастает тревога. Я догоняю ее, изо всех сил нажимая на педали. Она должна увидеть меня в зеркале заднего вида, она просто не может меня не видеть! Автомобиль набирает скорость, и я устремляюсь вслед, наблюдая, как голубоватое облачко дыма вырывается из его выхлопной трубы. Я слышу, как мама нажимает педаль газа, слышу шум трансмиссии и скрежет коробки передач, после чего машина быстро удаляется и исчезает за поворотом.
Вернувшись домой, я прохожу мимо родительской спальни. У папы, должно быть, опять мигрень. Во всяком случае, я думаю, что у него мигрень, потому что он тихо плачет, но я не знаю, как его успокоить.

Если прочтёте книгу до конца, то в награду получите восхитительное, непередаваемое ощущение, что вы побывали у Стинга в гостях и пили с ним чай, беседуя о жизни. Конечно, легко читать о его долгих, дооолгих скитаниях по самым вшивым барам Великобритании, зная, какой славы он добьётся в будущем. Но ему это было неизвестно. И сколько же в этом человеке упорства, мужества и любви к своему делу. Он не мог не стать тем, кем он стал. У него не было прямого пути, но был только один пункт назначения. Без вариантов. После прочтения люблю Стинга еще сильней.

Сидеть в комнате, полной книг, и вспоминать истории, которые они когда-то тебе рассказали, и точно знать, где какая из них расположена, и что происходило в твоей жизни, и где ты сам находился, когда впервые читал ее, – вот тонкое, изысканное наслаждение для знающего в этом толк.

для меня музыка Стинга имеет особое значение — она ассоциируется с детством, спокойствием, безопасностью и маминым пением. включаю его каждый раз, когда чувствую потребность почувствовать себя лучше и отбросить груз лишних проблем.

все начинается с самого интересного: Стинг вместе со своей женой Труди, странствуя по Бразилии, решили принять участие в необычном обряде. и вот, приехав в затерянную всеми деревню, они пьют особый напиток, аяхуаску, — своеобразный катализатор памяти. напиток позволяет увидеть всю свою жизнь с самых ранних лет и испытать все пережитые эмоции заново.

восхитило, как проникновенно он рассказ о своей любви к матери, сложностях в отношениях с отцом и трудом творческом пути. после автобиографии стала ещё сильнее любить его музыку и восхищаться им, как удивительно сильной личностью.