ПРОЛОГ

Мудак.

Настоящий мудак.

Выстриженный затылок, какая-то непонятная прическа, больше напоминающая ирокез на голове. Татуировка, переходящая на лоб и исчезающая на виске в коротких черных волосах. Затейливая вязь, обрамляющая один глаз вместе с бровью по внешнему краю. Ко всему карие глаза, орлиный нос и чувственные губы, которые так и хочется обвести языком по краешку.

Именно такого соседа я обнаружила, повернувшись в сторону.

От увиденного скривилась.

И почему в этом дьявольском баре нет ни одного нормального мужика? В костюмчике, при галстучке, среднестатистического офисного планктона. Его я бы точно смогла заинтересовать.

Или нет?

Может я слишком стара?

Вон, вокруг, одни мокрощелки, вернее девицы лет по двадцать. А я? Кто я? Старая перечница, вот кто я. И туда же лезу. В бар, чтобы снять мужика для траха. Совсем с ума сбрендила. Еще бы в детский садик пришла, выбирать себе кавалера. У меня же на лбу написано «не подходи», хоть и вырядилась в платье с огромным декольте, откуда сиськи разве что не вываливаются.

Но ни выкат до пупа, ни разрез на юбке до самой задницы, все равно не повысили мои шансы на съем мужика. Пару раз за вечер ко мне подходили знакомиться, но стоило им посмотреть в мои мертвые глаза, как сразу же отваливали, нервно извиняясь. Недаром говорят – глаза зеркало души. А моя душа умерла. Давно. А вот тело, зараза, нет. И убить его жалко и жить тошно.

Перевела взгляд на свой бокал с коктейлем. И какого черта лысого я поперлась в этот бар? Во всем виноват Влад, поставив немыслимые условия. Пусть ему икнется. Или пусть лучше попадется хрен размером с жирную морковину. Или нет, лучше, свеклу. А нечего быть пидорасом. Нормальные мужики должны трахать баб, а не подставлять свои задницы для других мужиков.

Тьфу. Тошно. Как представила, что мой друг Влад стоит раком и какой-то волосатый мудак, типа сидящего недалеко от меня, сношает его в задницу, так сразу же проснулся рвотный рефлекс и вспомнил, что он у меня есть.

Достала из бокала соломинку и помешала ею коктейль.

И напиток полное дерьмо, лучше бы взяла «Кровавую Мэри», или на крайний случай «Отвертку», а то выбрала «Жаркое дыхание страсти». Дрянь редкостная, зато стоит столько, что за цену коктейля можно сходить пообедать в приличное кафе.

Дерьмо. Все полное дерьмо. А еще к полному дерьму мне требуется найти сексуального партнера и не только на сегодняшнюю ночь, а желательно на месяцок, чтобы поправить враз пошатнувшееся здоровье.

Гад этот Влад. И не мог посоветовать что-нибудь поприличнее. Друг называется. Пидорас он и в Новой Зеландии пидорас.

– Иванна, ты поганка эксклюзивная, – произнесла вердикт сама себе, а после, поболтав в стакане напиток, стала наблюдать за движением микроскопических частиц.

Собственный голос, еле слышимый в какофонии звуков в зале немного отрезвил. Алкоголь, смешанный с соком и еще непонятно чем, разлился по желудку, даря приятные ощущения.

Я пялилась на себя сквозь зеркало напротив и вспоминала пророческие слова Влада, таракана ему за шкирку.

ГЛАВА 1

– У вас опущение матки, – Влад, стоя меж моих разведенных ног, разглядывал что находится у меня глубоко внутри. Выражение лица друга было озабоченным, если не сказать печальным.

Лежа на гинекологическом кресле, вмиг понимаешь, что иной раз легче распахнуть душу незнакомому человеку, чем показать себя совершенно с иной стороны, нежели лицо. А тем более, если смотрящий – старый знакомый, то процедура становится и вовсе неприятным занятием. Этого можно было бы избежать, не доверяй я мужчине на все сто процентов. Специалиста такого класса, как Влад, в нашем городе больше не было. К нему ехали не только из соседних районов, но и из самой столицы. У мужчины были золотые руки, которыми он принял столько младенцев, что можно было бы заселить приличную деревню.

– Доктор, я знаю, что у меня опущение матки. Изменения есть? – не выдержала, чувствуя, что аудиенция у Влада затягивается. Это означало только одно, дела мои плохи.

В это время Вика, медсестра Влада, попросила отлучиться на некоторое время, зная, что мы еще долго будем вести беседы с другом детства. В ее присутствии мы с Владом всегда именовали друг друга на «вы». Влад, потому что того требовала медицинская этика, а я чтобы не подрывать авторитет Влада. Все же он был заведующим женской консультацией, а не простым слесарем в гараже.

– Ты делала упражнение, которое я тебе говорил? – мужчина швырнул отработанное зеркало в лоток, отчего по кабинету разлетелось звонкое эхо. Холодные бетонные стены, выкрашенные в зеленый цвет, не способствовали тишине.

– Влад, я делала упражнение Кегля. Десять подходов по двадцать пять раз каждый день, – приподнялась на локтях в кресле, продолжая оставаться с разведенными ногами. Приказа слезать не было, вот и приходилось ждать команды.

– А кверху пузом стояла, покачивая тазом? – поинтересовался у меня Влад, снимая перчатки и швыряя их следом за зеркалом. Мне было неудобно следить за мужчиной из своего положения, но недовольное подергивание уголками губ со стороны старого знакомого я заметила.

– И так стояла и этак. Что у меня? Лучше?– с надеждой спросила у Влада. Пока не было произнесено последнее слово, можно было помечтать о хорошем.

– Как бы тебе сказать… Можешь подниматься, – приказал мужчина, видя, что продолжаю оставаться в интересном положении. Я, наконец, свела ноги и села, внимательно смотря на него.

– Говори, как есть. Хватит ходить вокруг до около,– поторопила мужчину. Если уж узнавать свой приговор, то, как можно быстрее. Перед смертью все равно не надышишься, сколько не пытайся. Плавали – знаем.

– Изменений нет, – спустя несколько долгих секунд услышала от Влада. Он тут же поспешил меня обнадежить, за что я была ему благодарна. – Но это не значит, что надо отчаиваться.

Усмехнулась, вперив взгляд на мужчину. Небольшой кудрявый хвостик, который отрастил мужчина, всегда меня смешил, вот только не в этот раз. Ничего забавного во внешнем виде Влада я не видела, что само по себе было плохим звоночком.

– Я на операцию не пойду. Ты знаешь, какое у меня к ней отношение, – не задумываясь, ответила.

– Иванна, это единственный выход из положения, – принялся увещевать мужчина. Он уселся за рабочий стол, на котором лежала моя история болезни, и еще раз всмотрелся в результаты УЗИ. Теперь мне хорошо был виден его профиль, во многом напоминающий греческий.

– Влад, ты врач, ты должен найти другие способы поднять матку, – с нажимом произнесла я, слезая с кресла и одергивая юбку, чтобы после дойти до стула, на котором обычно сидели посетительницы врача-гинеколога.

– Я тебе уже предлагал, – устало потер переносицу мужчина.

– Что ты предлагал? – переспросила в ответ, складывая руки на коленях.

– Заведи любовника. Хороший секс не только матку поднимет, но и твое упавшее настроение, – завел все ту же песню Влад. Подобное предложение уже неоднократно было озвучено мужчиной и столько же раз мною проигнорировано.

– Да где я тебе его заведу? – спросила с возмущением в голосе. Неужели он думает, что они на дорогах валяются, словно перезревшие абрикосы.

– В бар сходи, мужика подцепи. Мне тебя учить? – ничего нового от Влада я не услышала. Это же он мне говорил и в прошлое посещение гинекологического кабинета.

– Да кому я в баре нужна? – воскликнула в ответ. – Мне тридцать пять лет. Я старая женщина,– принялась объяснять аксиому.

Я на самом деле чувствовала себя старой. Мне казалось, будто я прожила не три с половиной десятка лет, а все шесть или того больше. Это было состояние души, а не внешние показатели.

– Да какая ты старая? – возмутился Влад, швыряя ручку, которую крутил в руках. – В самом расцвете лет.

– Влад, я забыла, как мужской член выглядит, – призналась еле слышно, будто в чем-то постыдном покаялась.

– Вот и я тебе о том. Надо срочно вспоминать, – произнес он уверенно, откидываясь на спинку стула и серьезно смотря в глаза. Можно подумать, я должна была от этого взгляда враз изменить свою жизнь. Как бы не так. Меня подобным не перешибить. Я женщина старой закалки и с железобетонными принципами.

– Влад, я только в библиотеку могу сходить и в поликлинику. Именно там меня будут принимать за свою. А в баре я буду похожа на белую ворону.

– А ты подкрасься, надень новое платье, высокие каблуки, да сотри с лица унылую маску. Сколько можно ее носить? – возмущенно спросил у меня мужчина.

– Пять лет одиннадцать месяцев и семнадцать дней, – без запинки ответила я. Мне не надо было задумываться на этот счет. Меня можно было разбудить среди ночи и задать интересующий вопрос, и даже тогда я бы сказала, сколько времени прошло со страшного дня.

– Вот именно. Ты даже знаешь, сколько часов, – Влад как будто обвинял меня.

– Десять часов и восемь минут, – без особых раздумий добавила, глянув на часы.

Мы помолчали, каждый размышляя о своем.

– Тебе пора забыть о нем, – спустя некоторое время выдал мужчина, смотря не мигая. Он словно хотел меня загипнотизировать, заставить думать так, как этого хочет он. Но меня было сложно чем-то прошибить. Мой защитный покров был тверд и непробиваем.

– Как можно о нем забыть? Ведь я его любила. Ты понимаешь – Любила, -вспылила, чувствуя как внутри нарастает гнев. – Это забыть невозможно. Проще вырвать из груди сердце, чем забыть, – уже чуть тише добавила, понимая что Влад ни в чем не виноват. Я же без повода наорала на мужчину, не имея на то права.

– Иванна, он мертв и уже не вернется. Никогда. Как ты этого не понимаешь? – достаточно громко, чтобы быть услышанным, произнес Влад.

– Я все понимаю. Умом. А вот сердцем нет. Не могу, – мне так хотелось, чтобы меня поняли, чтобы прониклись моими переживаниями.

– Если ты не найдешь себе нормального мужика, то придется ложиться под нож, это мое окончательное слово, – сказал, как отрезал, мужчина. – Даю тебе месяц на решение этой проблемы. А через месяц жду тебя. Будем подшивать, – судя по всему, терпение Влада подошло к концу.

– Нет, – твердо произнесла в ответ.

– Да, – наперекор ответил мне друг детства. – Или ищи мужика.

– Я не могу, – парировала еле слышно.

– Сможешь. Ты же сильная, – Влад как никто лучше знал меня и все на что я годна.

– Лучше бы я была слабой. Лучше бы тогда … с ним, – закрыла лицо руками, как будто это помогло мне спрятаться от самой себя.

– Он смотрит на тебя сверху с укоризной. Вот поверь мне. Ты его любила, но и он тебя. Еще больше. И он бы ни за что не допустил, чтобы ты умерла, – спокойно попытался донести до меня Влад.

– Я знаю. Я знаю, – выдохнула.

– Поэтому иди и действуй. Или жди месяц и приходи ко мне. Все. Точка. Ступай. У меня еще есть пациенты, и они уже готовы дверь вынести. Кстати, ты – рыжая ворона, – добавил мужчина, прежде чем выдворить меня из кабинета.

Цвет волос всегда выделял меня из толпы. Частенько именно по нему меня узнавали. Иногда я желала это изменить, но всякий раз вспоминала, что был человек, который сходил с ума по моей природной окраске волос. И тогда я оставляла все как есть.

***

– Вот Влад и мудак. Нахрена он подбил меня на эту авантюру? Где я найду в этом баре такого мудака, чтобы потрахаться, да не один раз? – я подперла рукой голову, следя за минутной стрелкой на циферблате часов. – Валить надо домой. Детское время кончилось. Мужиков нормальных на горизонте нет. Пора уже в люлю и спать. Хватит сиськи выгуливать. Все равно толка никакого.

Бормотать себе под нос я начала давно. С того дня, когда…

Черт, не хочу вспоминать. И так настроение полное дерьмо, так еще и мысли…

Все. Хватит. Спасибо этому дому, пора валить к другому. Дома меня ждет мягонькая подушка, мохнатые тапочки и луна в проеме окна. На нее можно повыть, когда особенно тошно. А тошно мне всегда.

Я начала подниматься с барного стула. Вот ведь придумают такие. На них шиш влезешь, шиш слезешь.

– Кто-то тут заикался про потрахаться? Я бы не отказался. Если предложение еще в силе, – мне на руку опустилась чужая ладонь и тут же прошлась вдоль предплечья, вызывая дикие мурашки, вмиг побежавшие по коже. Ладонь обхватила запястье, да так, будто тисками.

Я резко повернула голову, чтобы узнать, кому принадлежит хриплый, чуть каркающий голос и наглая конечность, внутренне готовясь словесно отбрить.

И тут же замерла.

Мудак.

Это слово чуть не сорвалось с кончика языка.

Рядом со мной стоял именно тот мужчина, который еще недавно сидел за другим концом барной стойки. И как только подошел, что я его не почувствовала? Это оставалось загадкой. Обычно кожей ощущала присутствие живых существ в радиусе метра, а то и больше. Была у меня такая особенность. А тут ее как отрубило. Видимо, алкоголь решил сыграть дурную шутку. А не хрен пить всякую гадость. Надо пить чистый продукт. Например, водку. Или вино, на крайний случай.

– Так как? – напомнил о себе незнакомец, пока в моем мозгу шли мыслительные процессы, связанные с тем как бы поядовитее отшить мужика. Видимо взгляда мертвой кобры ему было недостаточно. Хотя, я наверняка знала, что именно перед собой видит незнакомец.

Как-то Влад сказал, что я своим взглядом могу убить, не надо даже и руки марать. После смерти моего лю…, короче, после смерти мой взгляд изменился и теперь его практически никто не выдерживал.

А этот ничего… терпел. И даже глаз не отводил от моих жемчужно-серых. Впрочем, у него у самого глаза были настолько темные, что зрачки практически сливались с радужкой.

Послать его в пеший тур с эротическим уклоном? Или куда подальше? А нечего к старым теткам в баре приставать. Мне с первого взгляда почему-то показалось, что мужчина моложе меня.

– Что как? – я тянула время, не зная, что ответить. Одна часть меня хотела отшить незнакомца, да так, чтобы ему не повадно было приставать к одиноким женщинам. А другая настоятельно советовала воспользоваться вдруг подвернувшимся шансом. Слова Влада об операции все не шли у меня из головы.

Нет. Под нож я не хочу. Хорошо если наркоз меня сразу убьет, а если я останусь растением на всю оставшуюся жизнь? Кому я нужна? Кто за мной будет ухаживать? И нет, чтобы прибили сразу, так будут держать между жизнью и смертью, до тех пор, пока сердце не прекратит биться.

Нет. Я так не хочу.

У меня была навязчивая идея относительно наркоза и возможных последствий после его введения. Я почему-то была уверена, что не выйду из блаженного состояния. Никто об этом страхе не знал, но от этого мне было не легче.

Я все медлила с ответом, оглядывая мудака… вот черт, мужика.

– Потрахаться, – незнакомец тоже не отличался особой разговорчивостью.

Взгляд карих, почти черных глаз, давил на меня, требуя ответа.

– А давай, – внезапно ответила, хотя еще ничего толком не решила.

– Пошли, – мужчина потянул меня за руку. Я едва не зацепилась за соседний стул. Вот весело бы было, растянись я тут же.

Только тащась следом, как собака на поводке, я обратила внимание на размеры и рост мужчины. Даже будучи на каблуках, я была ниже его, как минимум, на пол головы. А я для похода в бар нацепила свои самые высокие шпильки еще времен бурной молодости.

Словно буксир, мужчина рассекал группу танцующих на танцполе. Незнакомец не стал обходить его по периметру, а шел прямо, не сворачивая. Кто-то попытался возмутиться по этому поводу, но был отброшен свободной рукой куда-то в гущу пляшущей толпы. Упал ли он или нет, я не видела, потому как еле успевала перебирать ногами за незнакомым мужиком. В его фарватере мне было не очень уютно, но ничего иного не могла сделать, лишь тащиться за ним следом. Речи о том, чтобы выбраться из захвата стальных пальцев не было. Это я поняла сразу же, как только попыталась освободить руку. Ее держали крепко.

К тому времени, когда мы подходили к выходу из бара, я уже подумывала, как бы отвертеться и забрать назад свое согласие. Мужчина меня пугал. Причем не словами или действиями, а внутренней аурой, исходящей от брюнета. Я не сразу ее ощутила, по всей видимости, была чересчур сильно озадачена во время короткого разговора.

Незнакомец как будто услышал мои мысли и, стоило нам выйти на улицу, он остановился, будто вкопанный. Я же, не успев сразу затормозить, впечаталась в широкую мужскую спину носом. Хорошо, что не расквасила.