Отзывы на книгу «Опыты бесприютного неба»

Мат и наркотики, наркотики и мат. Я читаю и морщу свой носик интеллигентки из пгт, а в итоге ставлю книге без половины звездочки самую высокую оценку – за отклик внутри, за ту самую бесприютность, от которой знакомой тоской выкручивает сердце и глаза сами ищут в чужом небе полосы конденсационного следа самолетов, под сенью которых, не так далеко от Великого Симферопольского Моря, я выросла. И все эти мальчики-потеряши, и девочки-поэты...
И придираться уже почти не хочется.

Лучше всего для меня охарактеризовала книгу фраза из последнего абзаца:

Понятия не имею, зачем мы здесь.

Вот я понятия не имею зачем это было написано. Разве что для самого факта написания.
Мне не был симпатичен ни один персонаж. Более того, если забыть о симпатичности, мне ни один не был интересен. Потому удерживать внимание на книге и расплывчатом сюжете было невероятно сложно.
Мат, наркотики, порой нарочитая грубость, чтоб показать какой знающий жизнь и её проблемы главный герой — все это тоже не вызывало ни малейшего интереса. Автор строил текст так, чтоб подсознательно хотелось "зубоноса" оправдывать и вставать на его сторону. Но вот по факту мне его оправдывать не хотелось. И потому текст стал не просто оставлять равнодушной, а ощутимо раздражать.
Если кто-то стал бы доказывать, что я просто другого поколения, а потому не понимаю этого душевного метания — я родилась в девяностые и видела таких ребят. Они с детства меня чертовски бесят.

Что ж, бесприютности тут хватает. А ещё пустоты, сюжетной и внутренней. Подозреваю, что текст книги быстро сотрется из моей памяти, оставив раздражающую зарубку — никогда больше не брать в руки. Ведь зацепится в этой истории мне было не за что.

Роман перечитывал несколько раз: сначала в журнальной публикации, потом отдельной книгой. После последнего прочтения прошло несколько месяцев и я снова вернулся к этой книге.

"Ситуация такая: я сжимаю зубы. Только не так, как обычно, не так, как сжимают зубы все люди. Я сжимаю их в руках. Точнее, даже не сами зубы, а сумки с зубами. Я зубонос - сейчас это моя основная работа".

Так начинается роман Степана Гаврилова "Опыты бесприютного неба". Он был опубликован в мартовском номере 2019 года литературного журнала "Знамя". А в апреле 2020 года в издательстве ЭКСМО вышла книга. Выход романа "Опыты бесприютного неба" в журнале "Знамя" - это был дебют автора из Челябинской области.

С первых строк роман захватил меня. Мне стало интересно, что это за профессия "зубонос" у главного героя. Он родился в конце девяностых, в небольшом городе на Урале. И роман - это рассказ о его жизни в городе, друзьях, переезде в Москву и потом в Питер. А еще эта книга о молодости, отношениях, дружбе, взрослении и становлении героев. Героев, как и событий, в романе много. События разворачиваются очень стремительно и сложно предугадать, что же произойдет дальше.

"Опыты бесприютного неба" - это, прежде всего, книга о поколении: "В середине второго десятилетия пресловутых нулевых новое поколение, рожденное в новой стране, столкнулось с вопросами самоидентификации. Так высвободился и сформировался особый класс людей, который мы назовем джипси". Это фрагмент рукописи, который читают герои романа, прогуливаясь утром по улицам Питера.

А еще этот роман о писке себя, своего места в мире и попытке устроиться в этой жизни. Герои все познают на собственном опыте, совершают ошибки, проверяют на прочность свою жизнь и окружающую реальность, переделывают эту реальность или ломаются под силой обстоятельств. Но они каждый раз смотрят в небо и ищут ответы на важные вопросы: "Я размышлял: почему ни у кого из нас не получается жить нормально? Ведь все хотят жить всецело нормально, в чем же дело?".

Пока все прогрессивное человечество читает роман Степана Гаврилова, я, облачившись в футболку с логотипом макарон "Макфа", выдаю желаемое за действительное.
Но как было бы здорово - лань легла бы подле льва, зарезанный встал бы и обнялся с убившим его.
А пока — ежедневные тренировки, учебка.

Легко, буднично, без лишних мудрствований и усложнений Гаврилов выдает на руки своим партизанам новый миф - поколения, Петербурга. Теперь бы вспомнить, что было прежде - сам миф, или его фиксация в романе "Опыты бесприютного неба".