самостоятельности, почему не борется за свои желания. Но при этом я всегда поступал точно так же. Я ничем не лучше нее.
Я качаю головой:
– Ты не такой.
– Такой. Но теперь хочу измениться. Я хочу делать то, что действительно хочу. – Он вновь поворачивается ко мне, его лицо взволнованно. – Я сказал друзьям отца, что в следующем году буду учиться в Беркли. И это сработало. Он очень, очень зол на меня, но это сработало. Ты предложила мне сыграть на его гордости. Ты была права.
– Значит, – осторожно говорю я, не осмеливаясь в это поверить, – ты едешь в Калифорнию?
– Придется.
– И это правильно. – Я сглатываю комок. – Ради мамы.
– Ради тебя. Поездом я смогу добираться до твоего вуза за двадцать минут и каждый вечер буду к тебе приезжать.