Целитель ошеломленно уставился на меня, и на его лице появилось детское, беспомощное выражение. Лучи фонаря отражались от наших с ним глаз, по стенам плясали ромбовидные зайчики.
– Почему? – спросил меня Целитель; лицо его разгладилось, а тело безвольно осело на койку. Две струйки крови вытекли из ноздрей.
– Нет! – Я бросилась к обмякшему телу, понимая, что уже слишком поздно. – Нет!