– А ты разве не будешь ужинать с отцом? На ужине будут только тсхи, а для тсхили ужин подадут в летнюю гостиную, в саду. Вероятно, вам предстоит обсуждение чего-то очень важного?

«Боги, что может быть важнее тебя!» – подумал Шелг, а вслух произнес:

– Вечером я буду ждать тебя в саду.

Шелг увидел, что сидящий на другом конце стола брат, понимающе улыбаясь, подмигнул ему и незаметно показал большой палец правой ладони, зажатой в кулак. Младший сын Главы Совета помнил этот жест с детства, он означал: «Так держать, малыш!»

Шелг, поблагодарив богов и присутствующих за трапезу, извинился, сославшись на усталость и дурное самочувствие, и почти бегом направился в свои покои.

VIII

Посадка происходила в сумерки, поэтому Роттон, разглядывая маленькую и с виду негостеприимную планету, не увидел ни огней городов, ни очертаний жилищ. Кружить над ощерившимися на него горами не было никакого смысла, тем более что стрелка топливного датчика давно уже безжизненно обвисла в нулевом поле.

Следуя инструкции, Уилл отключил все двигатели, кроме посадочного, и почти мягко посадил беспилотник у подножия огромной горы. На Мидгарде такая посадка наверняка обернулась бы аварией, но спасла гравитация Тсхигарда. Притяжение здесь было ощутимо меньше. Надев защитный шлем с кислородной маской, Роттон велел Саре оставаться на корабле и ступил на грунт.

Ощущения были новыми, и Уилл не без удовольствия сначала прошелся вдоль борта «Девы Марии», затем пробежался вприпрыжку, а потом, заметив, как легко ему даются эти движения, начал подпрыгивать вверх, не скрывая восторга. Он услышал, как Сара радостно засмеялась у него за спиной. Роттон оглянулся и увидел свою подругу без шлема. Ее лицо было озарено пробивающимися сквозь горы закатными лучами, а легкий ветерок развевал распущенные волосы. Она показалась ему очень привлекательной. Уилл снял шлем, без особых усилий взял Сару на руки и поцеловал.

Было тепло. Они выкатили на грунт сервировочный столик, вынесли складные стулья и пошли на камбуз отыскать провиант, достойный праздника по случаю окончания путешествия.

Из алкоголя на борту «Девы Марии» нашлось только две бутылки шампанского. Обе коллекционные, из погребов Гудмена. Одну бутылку Роттон, под одобрительный смех Сары, пафосно разбил о ближайшую скалу, а вторую они растянули на целый вечер.

Понимая, что все равно им предстоит встретиться с аборигенами, а самим их искать было попросту лень, перед сном Уилл включил наружную светозвуковую аварийную сигнализацию.

Когда первые лучи стали пробиваться в иллюминатор, Роттон проснулся. Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежала Сара. Она улыбалась во сне. Уилл, вспомнив, как легко на Тсхигарде даются физические упражнения, решил в кои-то веки сделать утреннюю гимнастику. Как был, без одежды, он направился к выходу.

Выйдя на улицу, Роттон потерял дар речи. У трапа стояли туземцы. Их было около двадцати. «Настоящие монстры», – подумал Уилл. Безносые лица, щелочками глаз красного цвета, увенчанных одинокой, прямой, как стрела, бровью, целились в его сторону. На плечи с массивных голов свешивалось некое подобие дредов, открывая перепончатые отверстия в тех местах, где у людей расположены уши. Мощные тела покоились на коротких ногах, а здоровенные ручищи свисали ниже колен.

На мгновение Роттон подумал, что не такие уж они и огромные, но тут же поймал себя на мысли, что он стоит на трапе высотой не менее собственного роста, а лица аборигенов находятся на одном уровне с его лицом.

Один из местных, тот, что казался немного меньше остальных, уставился куда-то ниже пояса Уилла, беззвучно затряс туловищем и ощерился огромным ртом, обнажив двойной ряд нижних зубов. Тут же стоящий рядом, судя по всему вожак, отвесил ему отеческий подзатыльник, издал гортанный звук, и чудовища, сотрясая грунт, повалились на колени, воздев руки к небу.

Роттон, быстро смекнув что к чему, повернулся к аборигенам боком, чтобы не привлекать их внимание почему-то кажущимся им забавным мужским достоинством, важно скрестил руки на груди и не без пафоса произнес на тсхи: «Я приветствую вас, о дети Тсхигарда, я пришел с миром!»

Вожак, не поднимаясь с колен, что-то ответил. Уилл разобрал только «Спаситель!» и увидел, как вся честная кампания дружно бьется лбами о грунт, поднимая клубы пыли.

«Значит, не сожрут, – подумал Роттон, бочком проскальзывая на корабль. – Хорошо бы одеться. Хоть они и не люди, все же как-то некомфортно». Сара встретила Уилла в недоумении: она услышал шум, проснулась и все видела сквозь иллюминатор.

На ходу одеваясь, Роттон бросил Саре:

– Пошли знакомиться с избирателями, вроде встречают душевно!

Из всех монстров на тсхи говорил только старший. Остальные с умным видом кивали головами: якобы все понимают, только сказать не могут.

Вожак назвался Адром.

Роттон по привычке соврал: «Уилл Смит» и, указывая в сторону Сары, добавил: «Сара Смит, моя тсхили». Сара не без удовольствия кивнула, ласково глядя на новоиспеченного мистера Смита.

Адр, мотнув огромной головой, так что дреды со свистом рассекли воздух, пригласил чету Смитов следовать за ним. Когда они проходили через поляну, расположенную между гор, над их головами спикировала тапалья. Туземцы принялись бросать в нее камни, но огромная птица резко набрала высоту и рванула в сторону ближайшей горы.

Краем глаза на вершине горы Уилл увидел еще двух огромных птиц, которые, как ему показалось, были запряжены в колесницу, но не подал виду, что его это заинтересовало. Туземцы же принялись что-то кричать и швырять камни в сторону колесницы. Адр издал короткий звук, и они успокоились.

На окраине поляны взору путников открылся вход в пещеру.

В пещере стояла нестерпимая вонь, из угла в угол шныряли два монстра небольшого роста, судя по всему дети, что-то кричали гнусавыми голосами и кидались друг в дружку подобранными с пола предметами. Их мягко пытались осадить монстры немного большего, чем сами они размера, не имеющие растительности на голове. «Бабы», – подумал Роттон.

Через пещеру, важно похрюкивая, прошествовала процессия, состоящая из нескольких бледно-розовых саблезубых парнокопытных. Уилл отметил их сходство с живущими на Мидгарде свиньями, только чуть меньше размером. Присутствовавшие монстры почтительно поклонились животным. Вождь пояснил:

– Мадры-наше все: молоко, одежда, иногда транспорт. Они ходят на пастбище самостоятельно в определенное время, два раза в день. Сейчас у них время вечерней трапезы. Пока они не уйдут, мы не садимся ужинать.

Адр предложил сесть на постеленные посреди пещеры шкуры бледно-розового цвета, некогда принадлежавшие мадрам. Пришлось согласиться. Шкуры оказались теплыми, удобными и почти не воняли.

Туземка без определенного выражения на лице поставила на пол перед Адром и гостями чашу грубой работы, судя по всему выдолбленную из горной породы, в которой были перемешаны кусочки каких-то растений и что-то еще, по виду напоминающее мясо. Адр жестом предложил приступить к трапезе.

Уилл попытался отказаться, мол, недавно позавтракал. Сара поддержала его, на всякий случай заявив, что она вегетарианка.

Адр нахмурил бровь в недоумении. Роттон терпеливо пояснил:

– Моя тсхили не ест мяса.

Адр беззвучно затряс плечами, обнажая многочисленные зубы. Смеялся.

Роттон, понимая, что в воздухе повисла неуклюжая пауза, за неимением приборов рукой взял из чаши небольшую щепотку пищи и осторожно положил в рот.

– Сносно, похоже на мясной салат, – сказал он, обращаясь к Саре. Сара последовала его примеру. Адр присоединился к трапезе.

Покончив с «салатом», Адр подметил:

– Вы говорите на языке врагов – это плохо. В старые времена здесь жили предки Адра.

– Тсхи?

Адр плюнул на пол, угли в щелочках глаз раздулись.

– Они дали Смерть. Сначала мы жили рядом, они хотели, чтобы мы не ели. Началась битва…

– Что значит «не ели»? – попытался уточнить Уилл.

– Тсхи – пища! – утвердительно сказал Адр. – Их много, тсхили столько не нужно. Тсхи хитрые, они победили. Мудрые сказали, что тяжелая тапалья принесет маленьких тсхи – врагов больших тсхи. Ты – Спаситель!

Роттон на всякий случай не стал разубеждать Адра и утвердительно кивнул.

Сара дернула Уилла за рукав и кивком головы указала на вход в пещеру.

Уилл оглянулся и увидел женщину лет тридцати пяти, приятной внешности, которую не портило даже мрачноватое выражение лица. Женщина была выше Роттона минимум на голову. Он понял, что перед ним- тсхили и вопросительно посмотрел на Адра.

– Гергья! – крикнул Адр и жестом пригласил женщину подойти.

Гергья направилась в их сторону, и Роттон заметил идущего за ней мальчика лет четырех, который левой рукой держался за ее юбку, а в правой у него был какой-то разноцветный камешек. Женщина расположилась рядом с Сарой, усадив мальчика на колени.

– Говори, – сказал Адр, и женщина начала свой сбивчивый рассказ.

Иногда она непроизвольно переходила на язык предков Адра, он делал ей замечания, и она продолжала на тсхи. История, которую она поведала, была длинной, расплывчатой и сопровождалась эмоциональной жестикуляцией. Утомленный ее монологом, Адр повалился на пол и захрапел, издавая странные переливистые звуки.