© Станислав Шуляк, 2017

ISBN 978-5-4483-6933-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дары данайцев
Первая книга откровений

1. В сущности, Запад был бы даже хорош, если бы из него, конечно, изъять всё западное.

2. И к чему нам вообще какие-то дороги? Уж лучше бы сразу стези!

3. Мир и смысл. Умей угадать во всяком стихе твоём и вздохе твоём лишь новый способ самосожжения!

4. Три кита современного сознания – сомнение, пессимизм, неприятие. Впрочем, быть может, это лишь один кит. Хотя и трёхглавый.

5. И всё-то у нас состязаются в низости, противоборствуют в негодяйстве подлая литература и презренная критика.

6. Этика – религия низкоорганизованных животных, наслаждение, безмятежность – боги развитого стада.

7. Вытошнит иль пронесёт. Как знать, а чем ещё чревато чрево?!

8. А иногда и не знаешь, что бы такое ещё учудить, чтобы оказаться вдруг в центре всеобщего безразличия.

9. Богу в человеке легко завестись, но от Него почти невозможно избавиться. Он вроде герпеса.

10. Иные полагают гениальность безусловною лицензией на беспутство.

11. Когда в груди – битва, в пятках и щиколотках – зуд дезертирства.

12. Сохраняй всё мгновенное, и тогда сиюминутное тебе покажется вечным.

13. Кто мы? Зачем мы? Чего мы стóим? А ведь живём так, будто частей света на всех не хватает.

14. В мире-мазохисте порою на всех не хватает разнообразных страдальческих участей.

15. Бог избран среди вещей. Человек заброшен среди событий.

16. А всё ж таки давно бы пора быть концу света. Иногда даже кажется, что он уже запоздал.

17. Всей историей детства своего, смысла своего и сомнений был лишь подготовлен к будущей бурной безжизненности.

18. О, застегнись скорее на все пуговицы афоризмов!

19. Созерцать, не мысля, – то же, что пить, не мочеиспуская.

20. Замыслил учредить особым указом новую эру игры слов. И берегись тогда всё нешуточное!

21. Не слишком ли сей праведник маниакален?!

22. Что – поэзия? Что – смысл? Что – язык? Состязанья в исчерпанности.

23. Короля играет свита, в буднях и в славе. Но голову на плаху тот всегда кладёт самочинно.

24. Высок прогресс. Значителен прогресс. Но человеку в нём места нет.

25. Долгая, счастливая жизнь. Возможна ли лучше инвестиция нашей несостоятельности?

26. Реальнее реальных – стоят перед глазами: священные коровы, козлы отпущения и иные мифические парнокопытные.

27. Да, он густолиственный. Ещё и какой густолиственный!.. Но – густолиственная сволочь.

28. Нужно быть слишком широко известным, чтобы всенародно умереть.

29. Все мы – дети компромисса и вымышленных обстоятельств. Где тоска – там и родина.

30. Спал. Обедал. Беседовал. Озарение пришло к другому.

31. Быть может, конечной целью всякой из эволюций является торжество абсурда.

32. Принести на алтарь безбрежного искусства внутреннюю свою несвободу. Несвободцу. Несвободишку.

33. Готовясь к праведному пути своему, лишь определи азимут своих откровений.

34. Мир безыскусен. Остросюжетностью его снабдили сочинители.

35. Нужно всё же уметь увидеть гибель искусств в насаждениях парадоксов.

36. Евреи забрали себе все фамилии зычные, звучные, заносчивые. Но есть у них и другие – робкие, стеснительные, будто извиняющиеся…

37. Обо всём понемногу лучше, чем помногу ни о чём. Впрочем, – вопрос выбора и темперамента.

38. Интернет дал миру (и любому из ничтожных его субъектов) величайшую возможность свободно зафитилить своё ничто в никуда.

39. Произносишь удовольствие, и слышится – хуевольствие, хуева воля. Удовлетворение, в принципе, почти то же… Что творит? Что творит?

40. Приходи ко мне сегодня. Похохочем да поскорбим во все отчаянные горла!

41. Да и сами мы – лишь письма до востребования на разорённой почте, со свихнувшимися почтальонами…

42. Ну ладно, вы тут спите себе дальше, а я жить пошёл.

43. А то повадились звонить мне в разное экстремальное время!

44. А быть может, ещё иногда зубами нужно выгрызать в мире свою безрассудную тропу миссионера.

45. Сомнение – битва идей или ощущений с их собственными носителями.

46. Кому не доступна философия вершин, будь же доволен созерцанием подступов!

47. Быть может, все наши русские водоёмы полны оголтелыми плевками инородческих орд в сторону славянства.

48. Иногда само собою совмещается изуверское и сакральное, нечистое и трепетное.

49. А вдруг и ты отверженный? А вдруг и ты прокажённый? Случается миг, когда на плечах твоих виснет наследство Иова.

50. Не то, что Робин Гуды… нынче Дон Кихоты, Кафки, Гамлеты и матери Терезы сколачивают свои небольшие гуманистические банды.

51. Немые и косноязычные хотя бы честны. Прочие же лишь созидают – каждый свой – памятник бессилию слова.

52. Художник, праведник, подвижник!.. Кто нашёптывает вам рецепты ваших героических мастурбаций?!

53. Тоска, тоска!.. Она лишь отраженье скрытно протекающей драмы бессознательного.

54. Начисть свой шлем и латы, вооружи свой мозг! И запишись скорей в ряды духовного ополчения! В легионы оголтелого и безрассудного!

55. Инструментом насилия может оказаться что угодно. Кусок мыла, заход солнца, словарь иностранных слов.

56. Рынки расхватаны, ныне идёт битва за монополию на сомнительное.

57. Что ж ныне на душе и в унылой крови твоей? Вирус беспощадной апатии.

58. Полагать себя духовным оппозиционером – вот где великая заносчивость! А сколько их ныне! Модная болезнь!..

59. Каждому – своё и из своего источника! От Бога мне дана высочайшая интенсивность бесчувствия.

60. Ни оживлять всех умерших, ни даже бороться за всякую жизнь безнадежную, но лишь вдохнуть пламень духовный в грудь и горло иного избранника… Впрочем, довольно!

61. Страх перед белизною бумаги (древнейший из видов страха), страх перед чернотою шрифта!.. перед рождением мысли, перед законченностью формы. И вот уж новая книга… Вообще пора бы сформулировать закон сохранения страха, важнейший для его носителей, застрявших на сомнительных путях преодоления.

62. Гуси спасли Рим. Может, вообще стоит разводить особые породы птиц и млекопитающих для спасения наших городов? С другой стороны, был ли когда-нибудь город, спасший хоть одну птицу или одно млекопитающее? Справедливость – не моё ремесло, её и вообще – следует всегда держать под подозрением.

63. А всё же наиболее пышно расцветают пальмы первенства в лесах банальности.

64. Да будут у всех твоих причудливых идей странными цвет глаз, группа крови, отпечатки пальцев!

65. Все ли страсти укрываются и пресекаются гробовою доской? Умей, умей угадать потустороннюю пассионарность!

66. «Рекламный» газ – неон – побольше «отравил» народу, чем иприт.

67. Отстраниться, отстраниться от времени своего и мира! К времени лишь обращая гримасы своего безразличия, к миру – негодования!

68. Если увидишь человека, застывшего столбом, в старом пальто, с раскинутыми в стороны руками, знай: это – пугало для ангелов. Впрочем, позы и одежды могут быть другими. Человек вообще – пугало для ангелов.

69. Смерть – мера всех вещёй, основа всех философий, питательный бульон всех искусств. Нет на Земле народа без мифов о воскресении.

70. Мир был бы ещё скучнее без блуждающей или гнездящейся в иных индивидуумах магии сочинительства.

71. Лишь стряхнуть с сущего груз надуманных дефиниций. Человек есть фанаберия во плоти.

72. Послушайте, имейте же хоть каплю человеконенавистничества!

73. Где бы мне найти тот мелкоскоп, чтобы возможно было разглядеть в него свою гигантоманию?

74. И ведь ещё что такое вообще мироздание? Анекдот, который следовало рассказать за неделю, но отчего-то растянутый на тысячелетия.

75. Есть титаны безжизненности. То есть те, кто, даже цепляясь за жизнь, служили её отсутствию. Таковы, например, Ницше, Гоголь, Кафка…

76. Ты идёшь по земле парадоксов, ты топчешь луга парадоксов, ты заплутал в лесах парадоксов, грудь твоя стеснена воздухом парадоксов, ты сам – человек-парадокс!

77. Молчать, молчать, лишь гениально или трагически молчать и пеплом стучаться во многие сердца!

78. В каждой фразе, в каждом вздохе, в каждой жизни своё многоточие…

79. О, дожидайся же прихода человека-праздника!

80. Из процесса творчества уходят многие его важнейшие компоненты. Возможно, именно оттого и литература становится иной. Ушло, например, макание пера в чернила…

81. Человек! Живи, радуйся, восторгайся, печалься, безумствуй, священнодействуй! Энтропия всё равно своё возьмёт.

82. Для наших либералов нецензурное – и слово «родина».

83. А у нас по-прежнему истина – основной инструмент насилия. Вроде испанских сапог или дыбы.

84. Кто сказал, что в скудоумии и неизобретательности невозможен предмет гордости?!

85. И ведь что ещё есть более непостижимое и бездонное, чем жизнь? Вот разве что макароны с сыром.

86. Абсурд!.. И в жизни своей не задержишься, и мимо смерти стороною не пройдёшь.

87. Наступить на горло собственной песенке, собственной частушке или молитве. Прохрипеть её полузадушенною гортанью. Не обращая внимания ни на слова, её составляющие, ни на смысл, её образующий…

88. Праведные в малом кощунствуют в безграничном. Гибель мира зачастую есть подспудное упование пацифиста.

89. Старость. Всё, что нравилось прежде, теперь не нравится. И это уж навсегда.

90. Компоненты старости: оскудение, одряхление, отупение. Подними ж скорей весёлого Роджера над своей тонущей посудиной!

91. Шёл по дороге, уронил мир из кармана. Тот об камень – и вдребезги. И хрен с ним!

92. Вот уж точно не повезло – жить в свихнувшееся время в воспалённом сообществе!

93. Так береги же внутреннего Розанова в угрюмом сердце своём!

94. Не иначе и в Сотворение мира затесался инфернальный соавтор. На мире явный отпечаток дьявольского сотворчества. Cum grano salis нечистого.

95. О, расточительство! Опять просыпалась меж пальцев горстка озарений.

96. Ещё год до славы, ещё остаток дней до гениальности!.. Разве возможно жить одним будущим, в том числе, даст Бог, и потусторонним?

97. Вечно примеряют на мне свои излюбленные кафкианские клише. На мире, впрочем, примеряют их тоже.

98. Вдруг очнуться, вырваться из своей обыденности или терпеливо вытеснять её, выдавливать по капле. Первое чревато сумасшествием, второе – надломами и неврозами.

99. Вышел из тягостной беседы весь в брызгах и дребезгах рассудительного…

100. По примеру Оккама сумей создать свою иную гносеологическую бритву! И уж тем более отточить её на оселке своих изысканных сарказмов!

101. Так часто нам наше подкожное представляется подспудным. Блевотина – внутренними излияниями, бред – убеждениями.

102. Угораздило ж родиться человеком! Не травой, не насекомым! Не омлетом с ветчиной! Тайны рождений сотканы из недоразумений и несправедливостей.

103. Идёшь по улице ноябрьским вечером, улица пуста, фонари бледны, непогода вкрадчива, и здания почтительно склоняются пред тобою. Они прозорливее современников.

104. Ты – энциклопедия, не содержащая никаких полезных сведений. Так – штрихи, наброски, замечания, рассуждения, откровения… Энциклопедия мелочи. И листы твои растрепались.

105. Отчего средние века (или ещё более ранние времена) не оставили во мне никакого отпечатка? Ну, то есть непосредственно, напрямую. Разве мы не принадлежим всем эпохам, всем идеям, всем территориям? И тоже, разумеется, непосредственно, напрямую. Жалок человек!

106. Всегда опасался век свой короткий прожить под конвоем здравого смысла.

107. Язык как сублимация веры, как заменитель религии. Принять первое деепричастие…

108. Чем дольше живёшь, тем более становишься похожим на свой собственный огрызок. Время кого хочешь обгрызёт.

109. Насколько же усилилась в последнее время борьба с аномальными пристрастиями – с гетеросексуальностью, с любовью к родине.

110. Иногда возникает искушение переменить территорию, на которой пребываешь. Особенно, если территория эта к тебе равнодушна. Тогда появляется желание сменить и эпоху, не понимающую тебя. В другом, мол, времени ты был бы на коне. Но с возрастом осознаёшь несбыточность всех таких желаний и искушений. Здесь наш Родос, здесь нам всем и прыгать.

111. А то вешают мне, понимаешь, на уши своё ангельское терпение!..

112. Пусть пребывают твои искусства во славу новоприобретённых твоих морщин и страха перед смертью, той, что пока впереди!..

113. Хотел жить и мыслить просто, но как жить и мыслить просто, когда пребываешь под пятою причудливости?!

114. Небо и мир. И ведь быть человеку одной из божьих артерий. И быть времени божьим дыханьем.

115. А кто же, кто Кирилл с Мефодием нашей эксклюзивной кириллической умственности?

116. Если мир – текст, то главная его (мира) проблема в смерти Редактора. А уж вёрстка-то, вёрстка!..

117. Чудеса! Низвели русский мир наш в сырьевые и мозговые придатки мира, а всё оставшееся человечество возвеличили в светочи потребления.

118. Вы ещё все узнаете наш русский шабаш! Вы ещё содрогнётесь от него!

119. С волками жить – по-волчьи выть. Но можно выть даже ещё громче тех, ещё пронзительнее, ещё старательнее. С усердием неофита. Общество умерщвляют устои и традиции, неофиты подогревают этический и социальный климат.

120. Отрубить себе пальцы на ногах и руках, зарыться по грудь в песок, стоять под палящим солнцем и говорить, говорить гласом иного божества несчастий и содроганья!

121. Вот картинка: во льдах Антарктики похаживает горстка вислокрылых пингвинов. Клювами пощёлкивают, слышен беспокойный птичий клёкот, даже рыбу для пропитания ловить позабыли. Сочиняют свою пингвинью национальную идею.

122. Действительное порой отвращает. Вернее, отвращает почти всегда. Причём, отвращает одним из важнейших своих компонентов – обыденным.

123. Сомненье – червь судопроизводства.

124. Бессонница. Безнадежность. Что за странное свойство – посреди ночи настраивать антенну на общение с небом?!

125. Всё взираешь и взираешь на божий мир. Всё множится и множится протокол разногласий.

126. Пройти бы мимо жизни, не оступившись в ней, не вляпавшись в неё, не заметив её, не почуяв её оголтелого, недюжинного аромата. Но ведь вторгается, ежеминутно вторгается эманациями своего обыденного.

127. Пожалуй, всё же надо чаще носить на лице своём запустелом оскал человеколюбия.

128. В конце концов, начинаешь жизнь мерить по тому, на сколько лет пережил Есенина, Пушкина, Гоголя, или Льва Толстого, наконец. Если очень повезёт, так и Солженицына.

129. Дни мои, дни. И не короче даже, но всё как-то так братоубийственнее.

130. Не быть человеком улицы. Быть изолированным от той. И быть человеком подворотни, в которой столпотворение всевозможных идей и мнений, зачастую причудливых.

131. Хорошее название для любовного романа: «Бизнес и Инвестиция»…

132. Миру принести в подарок новое косноязычие – медленное и мучительное подбирание слов, случайных, неточных, необязательных.

133. Я вам всем сейчас морды понабиваю за мою любовь к родине! За ваши любви – тем более!

134. В России теперь посткумачовая эпоха. Но с рецидивами кумачовой. Собственно, триколор – тот же кумач, только утроенный, в три раза хуже.

135. В этой жизни, как в ссылке. Срок ссылки закончится – и вернёшься… вернёшься ли? точно ли вернёшься? и куда? в небытие, что ли?

136. Время – ржавчина мира. Память – его консервант. Мир на наших глазах и на глазах Бога ведёт свою обречённую борьбу со своим угасанием (разрушением).

137. А ещё быть единственным, разгадавшим главную посмертную загадку! И от собственной разгадки содрогнувшимся.

138. С бритвой Оккама и не подступиться к иным гордиевым узлам.

139. На наших равнинных рельефах так просто разгуляться скудоумию, заурядности, сарказмам, величию.

140. Да будет твой минимализм всегда с тобой, в самом ближайшем твоем кармане!

141. Как же всё-таки мы богаты концепциями, но при том бедны доктринами. И чем дальше, тем всё беднее становимся доктринами, и богаче – концепциями.

142. Генри Торо: Жизнь в Лесу – всего лишь подножие для Книги. Но книга-то для Города. Для Леса книг не бывает.

143. А иногда так просто некуда деться от предтеч, от светочей, от столпов, от кумиров.

144. Что бы там ни говорили, а надо всё-таки переменить свой образ жизни. И образ смерти.

145. В ночи незначительности летают-жужжат мухи сомнений, ползают-трещат жуки-парадоксы.

146. Сквозь сон слышал свой храп и перешёптыванья ангелов о твоей едкой участи.

147. Беда уже в том, что не можешь вдруг залиться слезами жаркими и безжалостными. Но только лишь расслабленными и сентиментальными.

148. Вот так посмотришь на него и ведь, впрямь, никогда не скажешь, что тоже – млекопитающее.

149. Словотворчество и словоблудие также друг от друга отличаются, как рукоделие и рукоблудие.

150. Махнуть на себя рукой или махнуть на себя ногой или иною ещё из скабрёзных конечностей…

151. Свободен для беззаботного или изнурённого существования, для справедливости или нечестия, для разумного и основательного или для бездарного и самоубийственного, свободен для всякого выбора, для выбора, но не для последствий.

152. Говорить, говорить с принуждённою твёрдостью голоса от имени всех своих лиц и причудливостей!..

153. А мы всё паразитируем, паразитируем на божественном теле. Участь наша блошиная или вшивая. Идеи наши блошиные или вшивые.

154. В простонародном русском похмелье не тошнит изысканной сартровой тошнотой.

155. Пройди отметку «середина жизни». пой песни горечи и содрогания! Бормочи цинические афоризмы, коллекционируй опыты бездарности и безнадежности! Делай скверные мины при блистательной игре! Устрой сообразный летам своим образ безжизненности!

156. Знать бы что-то важное о жизни, нестерпимое о жизни, но уж сие не означает, естественно, что сама жизнь важна и нестерпима. Не означает, но и не вступает в противоречие, впрочем.

157. О сколь ещё робок ваш мужской вариант феминизма!

158. Шире, шире шаг идущих в никуда и в ничто, идущих к смерти, идущих куда Макар телят не гонял! Цель не важна, важен один лишь широкий шаг.

159. Ощущать себя не человеком, но неисправным летательным аппаратом, ни разу не видевшим неба. Или подводною лодкой, заржавевшей в песках в ожидании давным-давно ушедшей воды. Метафора да аллегория в зубах навязли.

160. Впрочем, и телята Макара гоняли черт-те куда своею телячьей податливостью.

161. Мне и самому противно то, что вам неприятно.

162. Жизнь – пришелица и ушелица. Страдалица, терпелица, умелица.

163. Быть неизданным, непрочитанным, неузнанным, непродуманным. Быть несуществующим, незаконным, нерождённым, незачатым. Быть тотально отрицающим и тотально отрицаемым. Удел гордый, но не слишком достойный.

164. Смотрите: умер выбор! А вы знали, вы предвидели, что выбор когда-нибудь умрёт?

165. Биться, биться головой о камень! Выбить, выколотить из себя гениальность!

166. Стать вольным стрелком, единственным из всех, и не взвыть от своей оголтелой участи (жалобы твои есть сила твоя). Разить в мозжечки их понурые или амбициозные жертвы.

167. Милостью Божией одарён сверхъестественным творческим огнём, весь в ожогах от сего небывалого огня, ты сам есть ожог, один большой непроходящий ожог.

168. То ли так, то ли эдак. И не хорошо, и не плохо. Какой-то я опять теперь двоякий.

169. Сохранить лишь своё напряжение, напряжение нетворческое и необыденное, напряжение, существующее только ради себя самого!

170. Может, пойти всё же и вырвать свой одиозный зуб?

171. Вы меня даже и не зазывайте в ваши духовные гурты!

172. Всё путается! Всё мешается: литературные рецепты и кулинарные рецензии.

173. Превратили народ в конспект какой-то. У нас и судьбы не судьбы, но конспекты судеб. У нас и рубль не деньги, но конспект денег.