Глава 9. Знакомство с «племянниками»

– Ты маху дала, конечно. Надо было с теткой Свэньей посоветоваться. Но ты ведь сама себе умница!

Я слушала уже ставшее привычным ворчание соседки. Мы шли к городской ратуше в компании ее мужа, господина Тикса. Это был грузный мужчина за шестьдесят с лысиной, обрамленной венчиком седых волос, глубоко посаженными внимательными глазами и бровями, как у Брежнева. Хорошо, что он оказался немногословным и больше молчал. Но я то и дело ловила на себе его осуждающие взгляды.

– Эта Мерден берет у мастеров товар по меньшей цене, с нее же и рассчитывается. И то неделями приходится выбивать. Зато продает с дикой накруткой.

– Откуда вы знаете, тетушка Свэнья?

– Как откуда? Сосед у меня кожевник, через три дома живет. Уже два месяца не может свою долю выбить. Сказал, что в жизни больше ничего ей не отдаст. Можешь сама у него спросить! – она активно жестикулировала и возмущалась так громко, что прохожие оборачивались и провожали нас недоуменными взглядами.

Зато я с удовлетворением отметила, что соседка надела мой кулон с аметистом, а в тон к нему – фиолетовую косынку и такого же цвета юбку.

– Как, говорите, зовут этого кожевника?

– Господин Домич, – буркнул муж Свэньи. – Ты что, не помнишь его? Всю жизнь на одной улице прожили.

Я чуть не дала себе оплеуху.

– Меня давно здесь не было, половину соседей успела забыть, – попыталась оправдаться я, а тетка Свэнья махнула рукой и пропела с ядом в голосе:

– Ты-то, милый, точно Домича не забываешь. Ведь он, кроме пошива сумок, еще и настойки ядреные делает.

– Ой, не начинай, – взмолился тот, но Свэнью уже понесло.

И все же хорошие мне соседи попались. Надо бы и с кожевником познакомиться, посмотреть, что продает, как ведет дело. В моем случае чужой опыт бесценен. Но, как водится, сначала мы предпочитаем набивать свои шишки.

А вот об украшении с Волосами Заступницы я пока никому не рассказывала. Как и о том, что у меня есть небольшой запас кабошонов. Ночью я вспомнила, что когда-то заказчица просила меня сделать колечко с этим камнем. Говорила, он женщинам помогает. И там, и тут рутиловый кварц считается истинно женским талисманом.

Я планировала привести в порядок вещи жены ювелира, но сил не осталось. Зато обновила подарочек тетки Свэньи: от души вымылась новым мылом и выстирала платье. Вода здесь была не такая, как дома. От нее кожа и волосы не пересыхали, напротив, становились мягкими, как у младенца.

Еще обследовала библиотеку Малкольма и отобрала книги для изучения: невероятно полезный справочник «Камни и минералы», пособие по ювелирному делу и историю королевства Энвейр, в которое меня занесло.

Так я и уснула: на диване, с тяжелым талмудом на груди. И спала беспокойно. То новые идеи лезли в голову, хоть веником гони. То мерещились какие-то тени и шорохи. То казалось, что воры лезут в окно.

– Вот и пришли! – объявила соседка.

Считалось, что ратуша – это лицо города. Главное здание Керлига выглядело строгим и элегантным: простые формы, сдержанное убранство, высокие двери и колонны, широкие окна. Крепкая башня с колоколом и часами. Их бой разносился над городом каждый час.

У входа нас ждала госпожа Меления, сестра Свэньи – пожилая худощавая женщина в сером платье и шляпке, украшенной цветком с мятыми лепестками. Волосы ее были собраны в пучок так туго, что кожа на лбу казалась натянутой. Она работала смотрительницей приюта, в котором жили мои «племянники».

Между ней и тетей Свэньей не было ничего общего, за исключением, пожалуй, взгляда. Обе умели глядеть так цепко, что становилось неуютно. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке.

– Это и есть Танита? – спросила Меления у сестры и поджала тонкие губы.

– Она самая. Ты ведь помнишь ее, Мел.

Несколько секунд глаза-лазеры скользили по мне, изучая и щупая. Как, должно быть, ее дети боятся! Выглядит как настоящая карга.

– Не хочешь сегодня племянников проведать? Я им сказала, что ты вернулась в город. Дети очень хотели тебя увидеть, – чопорно произнесла госпожа Меления.

– Конечно, она их проведает, – Свэнья ткнула меня локтем в селезенку. – А ты не волнуйся, Танита взялась за ум и готовится к возвращению племянников в родной дом.

– Сначала я должна убедиться, что она сможет их содержать, – еще один тяжелый взгляд – по коже ровным строем побежали мурашки. – И проверить жилищные условия.

– Как скажете, – начала я, но тетка Свэнья опять перебила.

– Все там в порядке. Я уже проверила, а ты ведь знаешь, какая я дотошная.

Госпожа Меления обдала сестру холодным взглядом и первая прошествовала в ратушу.

– Давай, Танита, пошевеливайся, – поторопила меня Свэнья. – То, что сестрица согласилась пойти с нами, уже большая удача.

Я тоже так считала. Но теперь волновалась не из-за документов, а из-за детишек, с которыми предстояло встретиться уже сегодня. Как я буду смотреть им в глаза? Как они меня воспримут?

Одни вопросы! Уверена только в том, что двойняшки обижены на Таниту. Значит, простой жизни мне не светит.

Мы дождались приема у писаря, который занимался выдачей документов. По лицам господина Тикса и госпожи Мелении было ясно, что они мечтают как можно скорее покончить со скучным делом. Эти двое время от времени принимались ворчать, мол, какая же Танита растяпа – документы прозевала. И куда ей детей?

Удивительно, тетка Свэнья даже заступалась за меня перед ними. Наверное, переживала, что у нее хотят отнять титул главной ворчуньи и право учить меня уму-разуму.

Писарь думал обо мне не лучше, чем сестра и муж Свэньи. Скучающим тоном прочел целую лекцию о том, что документы, удостоверяющие личность, надобно беречь как зеницу ока. И что таких растеряшек у него каждый день по пять человек. Ходят тут, просят, только от работы отвлекают.

О том, что выписывать документы – это и есть его работа, я напоминать не стала.

Фамилия Зорвир была ему явно знакома. Несколько секунд писарь смотрел на меня, сощурившись.

– Помню вас, помню. Это ведь я десять лет назад выписывал вам именную грамоту. Вам тогда только семнадцать стукнуло. Но все равно нужны подписи свидетелей, – он указал, где надо расписаться, а потом опустил печать на расплавленный сургуч.

Аналогом паспорта здесь была именная грамота. Чтобы заполнить ее, писарю пришлось отыскать данные о Таните Зорвир в толстом журнале. Когда процедура была окончена, я уже не знала, паниковать или радоваться. С каждым прожитым днем, с каждым событием я врастала корнями в этот мир. Становилась его частью.

Это даже было естественно, что ли. Словно я вернулась на малую родину спустя много-много лет.

– С вас один серебряный, – протянул писарь, пряча в ладони зевок.

Ну и цены! Совсем совесть потеряли в этой своей ратуше. Поняв, что мне не хватает, тетка Свэнья закатила глаза и опустила на стол перед писарем блестящую монету.

– Что бы ты без меня делала? – спросила самодовольно.

На улице мы с соседями распрощались, и я осталась наедине с госпожой Меленией. Недовольная тем, что ее драгоценное время потратили на ерунду, женщина фыркнула и спросила:

– Так ты со мной или нет?

– Конечно, я с вами. Мне надо увидеть племянников.

Как их зовут? Вроде мальчика Тимош, а девочку – Варда.

Смотрительница приюта наняла извозчика, и мы покатились по улицам Керлига. Надо бы как-то разговорить эту тетку, задобрить, а то сидит напряженная, да взгляды исподлобья кидает.

– Спасибо, что подтвердили мою личность, госпожа Меления, – обратилась я к ней.

– Не нужны мне твои благодарности, – она хмыкнула и уставилась в окно. – Ты лучше скажи, зачем тебе эти дети сдались? Ты не привыкла к ответственности, Танита. Жила для себя. Сейчас вот обнадежишь племянников, а потом хвостом махнешь – и поминай как звали. Упорхнешь снова в столицу, а Тимош и Варда опять без родственников останутся.

Слова этой женщины меня возмутили, но в то же время я ее понимала. Она переживала о судьбе подопечных. Дети не игрушки, нельзя их забрать домой, а потом сдать обратно в магазин или подарить друзьям, когда надоедят.

– Думаете, я испугаюсь и сбегу?

Госпожа Меления дернула плечом и поправила шаль.

– Свэнья, конечно, говорит, что ты за ум взялась, но я тебе все равно не доверяю. Растить детей лучше в полной семье, чтобы доход стабильный был. А ты, случись что, к кому побежишь?

– У меня будет свое дело, можете не сомневаться. Многие отмечали, что у меня есть торговая жилка, я не пропаду. И о племянниках позабочусь.

Она строго поджала губы.

– Ты складно говоришь, но разговорчики это одно, а дело – совсем другое. Сначала убеди меня, что справишься.

Хочет доказательств?

– Хорошо, – сказала я решительно. – Скоро моя лавка заработает и будет приносить доход. Это вас устроит?

Госпожа Меления кивнула.

– Устроит. Мы приехали, выходи. Поговоришь с Вардой и Тимошем, узнаете друг друга. Ты их даже ни разу не видела, а родной теткой зовешься. Может, эта встреча убедит тебя скорее наладить свои дела. А может, они в глаза тебе посмотрят и в приюте остаться захотят!

Здание приюта пряталось за стеной из желтого кирпича. Госпожа Меления постучала в ворота колотушкой, и через несколько секунд нам открыл мужчина в форме и мятом картузе.

Последние слова этой женщины звенели в голове, как надоедливые мошки. Возможно, я не понравлюсь детям, но им придется смириться, ведь домой-то вернуться хочется! Я не собираюсь быть для них злой теткой, но и крутить собой нельзя разрешать. Где-то я слышала, что стоит взрослому утратить авторитет – пиши пропало. Дети не будут слушаться и сядут на шею.

Почему все так сложно?

И опять проскользнула слабая недостойная мыслишка: «А может, ну это все? Получишь от оценщика деньги и уедешь туда, где Таниту никто не знает. Документы теперь есть».

Во мне говорил страх. Как бы ни храбрилась и ни настраивала себя на позитив, я боялась не вытянуть. Проколоться, выдать себя, не суметь сладить с чужими детьми и полюбить их. Боялась, что мы будем враждовать.

Только сейчас я заметила, что мои пальцы комкают подол платья. Замерев на тропинке, ведущей к крыльцу, я подняла голову. В окне второго этажа торчало любопытное девчачье лицо. Девочка прислонилась носом к стеклу и скорчила рожицу. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом госпожа Меления велела торопиться.

– Танита! Чего ты там застыла? У детей обед скоро, а потом дневной сон и занятия. Никто под тебя подстраиваться не будет.

Смотрительница завела меня в комнату для встреч. Внутри был небольшой стол и несколько стульев, две кадки с цветами, напоминающими лопухи, окно без штор. На полу – потертый ковер.

Мда, невесело. Все здесь какое-то серое и строгое, как и сама госпожа Меления. Но не думаю, что она ведет себя с детьми как злюка. Просто холодная какая-то, черствая. И, тем не менее, в голосе звучало беспокойство, когда она говорила о Варде с Тимошем.

За дверью послышались шаги, и я внутренне подобралась.

– Вот так, сюда проходите, – Меления по очереди впустила ребятишек. – Давай, Танита. Только не долго, – дала последнее напутствие и исчезла.

Мальчик и девочка замерли у входа. Они оглядели комнату и остановили настороженные взгляды на мне. Свэнья говорила, что им по девять. В принципе, на свой возраст они выглядели, только были бледными и худощавыми. Сестра чуть выше брата, это ее я видела в окне несколько минут назад.

Волосы обоих торчали каштановыми пружинками. Варда носила два хвостика, у Тимоша на голове сидела летняя шапка с козырьком. Лица обоих покрывали едва заметные веснушки, глаза были темными, большими, а ресницы длинными и пушистыми.

Красивые ребята, что сказать. Унаследовали от родителей лучшие черты. Сейчас они слегка смущены и растеряны, но не испуганы. Чувствовался в них характер. Девочка опустила глаза, но за мгновение до этого я успела уловить в ее взгляде лукавые искры.

Наверное, пора начинать разговор. Я кашлянула и произнесла с улыбкой:

– Привет. Меня зовут Танита, и я ваша тетя.

Мальчишка моргнул, потом наклонился к уху сестры и произнес громким шепотом:

– Слышишь, Варда? Кажется, заклинание сработало.

Если бы я не сидела, то упала бы точно. Хотелось воскликнуть: «Чегооо?! Какое еще заклинание?!»

Несколько секунд я глядела на двойняшек, глупо хлопая ресницами, а потом стиснула зубы и сделала глубокий вдох.

Вот только не говорите мне, что эти пройдохи что-то нахимичили и из-за их проделок я провалилась в люк!

– Тише ты, – шикнула Варда, зажала брату рот ладонью и посмотрела на меня невинными глазенками. – Мы просто играли. С ребятами.

Мальчишка сдвинул ее руку и пробубнил обиженно:

– Почему ты нас не забирала? Мы тебя ждали, а ты все не приезжала.

Меня охватили совершенно иррациональные муки совести и стыд за Таниту. Я сделала манящий жест и произнесла:

– Может, присядете? Поговорим.

Я слышала, что с детьми надо не сюсюкать, а разговаривать, как со взрослыми. И что они понимают больше, чем мы думаем. А про заклинание еще спрошу. Может, и правда, всего лишь детское баловство, а я уже придумала невесть что.

Переглянувшись, ребята медленно приблизились и заняли свободные стулья. Насупились. Они напоминали недоверчивых зверьков, которых может спугнуть любой громкий звук. И я точно не внушала им симпатии.

– Значит, тебя зовут Тимош, а тебя Варда, – я оглядела двойняшек по очереди. – Приятно познакомиться.

Мальчишка фыркнул.

– Спасибо, хоть имена выучила, тетушка.

Сестра метнула на него строгий взгляд.

– Что? – огрызнулся он и сложил на груди руки. – Папа говорил, что ты нас забирать не хочешь, что мы тебе чужие, обуза ненужная. А сейчас почему передумала?

В комнате воцарилась неловкая тишина. Я тяжко вздохнула. И за что мне все это? Обиженных детей не хватало для полного счастья.

– У меня были проблемы, Тимош. Как только я с ними разделалась, сразу поспешила сюда. Во взрослой жизни не все так просто и однозначно, как кажется.

Мальчишка не поверил, ответил колючим взглядом и принялся раскачиваться на стуле. Комнату тут же наполнил раздражающий скрип, от которого у меня разболелась голова. И он это понимал, чертенок!

Варда нервно теребила подол серого платьица до колен, потом вдруг спросила:

– Мы сейчас пойдем домой? Я очень хочу вернуться туда.

В ее голосе было столько отчаяния, робкой надежды и страха, что ей откажут! Я сама будто бы влезла в их шкуру, ощутила себя никому не нужной сиротой без своего дома и поддержки.

– Никуда она нас не заберет. Захапает себе наше наследство и поминай как звали, – буркнул Тимош.

Он натянул свою шапку еще ниже на лоб, надулся весь и стал похож на злобного хомячка.

Варда ахнула.

– Да что ты говоришь, дурак? Тетя с нами так не поступит, ведь правда?

Две пары глаз уставились на меня в ожидании ответа.

– Не волнуйтесь, я не собираюсь лишать вас родного дома. Но сегодня не получится забрать вас. Надо все подготовить, а госпожа Меления должна убедиться, что я смогу вас содержать.

Варда закатила глаза и опустилась лбом на сложенные руки.

– О, нет! Мне надоело ждать, я так хочу домой, в свою комнату!

Разговор выходил каким-то дурацким. Я чувствовала себя беспомощной перед этими двумя, хотя представляла, что все будет иначе. Суровая правда – я не знаю, как правильно общаться с детьми. Они не такие сговорчивые и веселые, как в рекламе по телевизору.

– Я прекрасно понимаю, что вам здесь не нравится. Но потерпите немного, пожалуйста.

Произнося эти слова, я со страхом понимала, что не смогу от них отмахнуться и сделать вид, что ничего не было. Как там папа говорил? Надо жить по совести? Вот и сейчас совесть подсказывала, что бросать детей нельзя, им в этом мире совсем не на кого положиться.

Кстааати…

– Вы что-то говорили насчет заклинания, – я задумчиво постучала себя по подбородку и посмотрела сначала на Варду, затем на Тимоша. – Что вы имели в виду? Вы умеете колдовать?

Ребята переглянулись. Тимош стащил шапку и почесал взъерошенную макушку.

– Эээ… ну… мы просто играли.

– В магов, – подтвердила Варда. – С Лизой и Саймоном.

– И как же вы играли?

Оба потупились, мальчишка даже покраснел. Потом резко вскинул голову и начал оправдываться:

– Да какая разница? Мы дети, любим играть, что непонятного-то? Мы и в магов играем, и в разбойников, и в принцев с принцессами. Чего ты к нам пристала, тетушка?

Да уж, по нему театр плачет. Странно все это. Подозрительно. Быть может, детки и в самом деле виноваты в моем попадании? Мироздание услышало их желание и решило отправить меня им на помощь?

Но как? И почему именно я? Я ведь не Мэри Поппинс и не Мать Тереза.

Все это звучит слишком невероятно. Хотя, чему я удивляюсь, тут драконы до сих пор где-то шастают и магия на каждом шагу…

– Не обращайте внимания, тетя Танита, – спокойно произнесла Варда. Мне показалось, что она еле сдерживается, чтобы не отвесить брату подзатыльник. – Тимош иногда несет всякую ерунду.

Нет, так от них ничего не добиться, а угрозы и запугивания настроят их против меня еще сильнее. Но я обязательно узнаю, что скрывают «племяннички»! Вдруг Тимош опустил руки на стол. Рукав рубашки задрался, и я увидела синяк на запястье.

– Ребята, вас тут не обижают? – спросила осторожно.

Мальчишка поймал мой взгляд и поспешно опустил рукав.

– Пусть только попробуют, сразу получат в зубы!

– А синяк откуда?

– Как откуда? Просто играли, – и снова сделал лицо простачка.

– Он дерется со всеми, нас тут не любят, – со вздохом пояснила Варда.

Этого еще не хватало. Надо будет поговорить с госпожой Меленией. Что за беспредел тут творится?

– Почему? В чем причина? – спросила я девочку.

– Говорят, что мы из семьи богатеев. Кто-то прознал, что папа был ювелиром, за это и гнобят, – Варда сложила руки на груди и отвернулась. Но я успела заметить, как задрожали ее губы.

В этот миг дверь открылась, на пороге возникла смотрительница.

– Варда, Тимош, пора на обед, – скомандовала госпожа Меления, и ребята нехотя сползли со своих стульев.

– Я вас еще навещу, – пообещала напоследок.

И надеюсь, что следующий визит пройдет удачней. У дверей дети обернулись, в их взглядах мелькнуло ожидание. Как будто они хотели верить, что с моим появлением их жизнь изменится к лучшему.