Отзывы на книги автора «Соломон Волков»

Я не большой любитель поэзии, но не слышать хоть каких-то стихов Евгения Евтушенко и прожить в нашей стране практически невозможно. Уж “со мною что-то происходит, ко мне мой лучший друг не ходит” точно все знают)))
Так что, когда уважаемый коллега russischergeist , предложил послушать “Диалоги” я согласился, по большей части потому что Евтушенко в силу определенных обстоятельств был в центре или около того многих значимых событий прошлого века. Затасканное “свидетель эпохи” подходит как нельзя лучше.
Аудиокнига “Диалоги с Евгением Евтушенко” является частью проекта журналистки Первого канала Анны Нельсон, которая сняла интервью поэта с Соломоном Волковым в городке Талса США в 2012 году. Интервью показывали на Первом и оно есть на Ютубе, но в фильм вошла только треть материала. Так что если вы и видели эту передачу, есть смысл прочитать книгу.
Аудиокнигу читает Владимир Левашев, к которому нет никаких претензий.А вот редактура подвела. Часто возникают дубли фраз, предложений, неоправданно долгие паузы и всё в этом роде. Это не означает, что книгу нельзя слушать, недостатки не настолько критичны. Но ребята! Вы же всё таки продаете эту книгу, а не распространяете среди хороших знакомых.

Что представляет собой это интервью?

Во-первых, это очень профессиональная работа Волкова. Его в этом диалоге практически не слышно, но чувствуется, как он мягко направляет Евтушенко, так как последний легко перескакивает на другие темы. Да и в целом видно, что эти люди понимают друг друга с полуслова.

Во-вторых. Исповедь. Прозвучали очень откровенные слова. Не мне судить насколько всё откровенно, но рассказ поэта о том, что он бросил вторую жену из-за того, что не захотел тратить время и силы на тяжело больного сына, меня задел. Да и еще были эпизоды… Спасибо за откровенность, но…
С другой стороны, это очень благодарный человек. Он не умеют разлюбливать. Его жены дружат между собой и с ним. Его дети передружились и он ко всем относится с любовью и заботой.
Это еще раз меня, материалиста до мозга костей, заставило задуматься о том, что поэты всего лишь проводники чего-то пока неподвластного человеческому разуму. Слишком большая разница бывает, возникает между творчеством и личностью человека порой.

В-третьих. Очень интересное свидетельство эпохи. Перечисление знаменитых лиц, с которыми пересекался Евтушенко, заняло бы места больше чем весь этот отзыв. А также событий в которых он участвовал в той или иной степени. Похороны Сталина, Пражская весна, Карибский кризис, война во Вьетнаме и многое другое. Иногда складывается впечатление, что поэт немного преувеличивает степень своего влияния на те или иные события или людей. Однако и не верить причин нет. Я плохо разбираюсь в литературе, но мне показалось, что в России еще не было поэта, который бы так сильно был вовлечен в общественную и политическую деятельность.

В-четвертых. Стихи. Прекрасное чтение стихов Владимиром Левашевым. История создания, подоплека, особенности творчества многих знаменитых вещей как “Идут белые снеги”, “Бабий яр”, “Со мною что-то происходит” и многих других. После этого невозможно не взять сборник стихов Евтушенко и не пожалеть, что не сделал этого до сих пор.

В-пятых. Обиды. Самая неинтересная для меня часть. Рассказы о том какие возникали конфликты между поэтами и писателями, кто кого обидел, кто кого не понял. Самое болезненное, конечно же конфликт с Бродским. Всё это конечно важно для Евтушенко, раны сердца, но у меня вызывает только недоумение. Эти люди, виделись мне небожителями, а оказались просто людьми, подверженным всем порокам. В целом пошло на пользу.

В итоге я хоть немного больше стал понимать Евтушенко и многих других представителей золотого века советской литературы. И считаю, что России очень повезло, что такой поэт у неё был. Нам очень повезло. Кто знает, может те семена добра и понимания, который сажал Евгений Евтушенко, еще дадут всходы в человеческих душах.

В отпуске мне захотелось прочитать "Диалоги с Иосифом Бродским" . Согласна, что выбор странный, но я непреклонна в выборе читаемых книг, особенно на отдыхе у синего-синего моря))))
Безусловно, Бродский сноб. Очаровательный сноб с умными мыслями, со своим чётким мнением обо всём на свете, с трудной, но интересной судьбой.
Жизнь сталкивала поэта с многими выдающимися личностями. Бродский восхищается стихами Одена. Мне кажется, что это больше личная симпатия. Английский поэт помогал Иосифу, когда он только попал в Америку.
Мне очень жаль Годунова. Танцовщику хотелось повторить подвиг Нуриева и Барышникова, но не всем везёт.
Хочу заметить, что "наши" своих не бросали и помогали, чем могли, что характеризует изгнанников только с хорошей стороны.
Я соглашусь с мыслью Бродского о творческих провалах многих поэтов. То, что неудачи необходимы в любой работе, это правда. Опыт, эксперимент нужен в каждой области человеческой деятельности, особенно творчества.
Думаю, эмиграция идёт на пользу творцам. Стресс, трудности, изгнание дают поэтам новые силы, увеличивают их дар. Бродский тому пример.
Огромное спасибо Соломону Волкову за эти блестящие беседы по душам с Иосифом Бродским .

Диалоги и разговоры

Во вступительной статье и в предисловии к этой книге Яков Гордин и Соломон Волков напоминают нам очень важную вещь. А именно то, что для русской культуры жанр РАЗГОВОРА с крупным мастером – дело экзотическое. Не письма, не воспоминания, не размышления, а именно беседа – живой и непосредственный процесс. Известен Эккерман, конечно. Но, как указывает Яков Гордин, Гёте там – это эккермановский Гёте.

С появлением различных записывающих устройств этот процесс становится более доступным, объективным. В случае с Бродским был магнитофон. Который, к слову, иногда смущал Иосифа Александровича тем, что как бы торопил поэта. А Бродскому, как и всем людям в живом разговоре, нужны были паузы. И сигареты…
В «Диалогах» мы видим, прежде всего, живую беседу, не волковского Бродского, а самого Бродского с его особенностями речи: словами-паразитами (привычка в конце фразы говорить «Да?»), намеренными искажениями слов («ихний»), с жаргонами («очко», «охмурить», «девицы» и пр.)

Волков и Бродский

Не случайно книга названа «Диалоги». Я выражу общее мнение, сказав, что Соломон Волков предстаёт в записях этих разговоров блестящим собеседником, человеком глубоко и разносторонне образованным, имеющим своё мнение. Подчас Бродский и Волков спорят, находят или не находят общий язык, прислушиваются или нет друг к другу (чаще, конечно, Иосиф Александрович не прислушивается). Не случайно Волков в предисловии подчеркнул, что каждый диалог (а их в книге 12) строится по законам пьесы: там есть плавная завязка разговора, конфликт (споры, несогласия) и развязка.

Бродский-мифолог

Яков Гордин совершенно справедливо призывает не воспринимать книгу как «абсолютный источник для жизнеописания Бродского». Бродский здесь, при всей нелюбви его к нарушению личного пространства, всё же много рассказывает о себе. Но эта иформация служит, прежде всего, созданию собственной биографии. Точнее, своеобразного мифа о себе. Примерно как это было у Пушкина, который прекрасно понимал, что историю своей жизни можно мифологизировать.

Бродский и беспамятство

Очень и очень часто Бродский ссылается на свою плохую память. Он не помнит дат, многих имён. Или специально забывает? Всегда приводя в пример Анну Андреевну Ахматову: вот та, мол, всегда всё помнила отлично – даже события многолетней давности.

Думается, в этой «амнезии» есть большая доля той мифотворческой силы, которая проявляется у Бродского по отношению к самому себе. Он как бы хочет показать, что совершенно равнодушен к себе, к некоторым моментам своей жизни.

Метафизика и Бродский

Очень скоро по прочтении книги становится понятно, что для Бродского понятие «метафизического» - самое важное в жизни и искусстве. Это слово появляется чуть ли не на каждой странице «Диалогов». Метафизика событий, метафизика творчества, метафизические поэты.

Бродский: Вы знаете, будь я Иосифом Виссарионовичем Сталиным, я бы на то сатирическое стихотворение никак не осерчал бы. Но после «Оды», будь я Сталин, я бы Мандельштама тотчас зарезал. Потому что я бы понял, что он в меня вошёл, вселился. И это самое страшное, сногсшибательное.

Бродский и другие

Всегда интересно, как гениальные мастера оценивают творчество других людей. Как и многие гении, Бродский резок, подчас несправедлив (например, к Тютчеву), капризен и очень выборочен. Гениальными считает фигуры Цветаевой, Пастернака (и то не всего), Одена, Фроста, Мандельштама. Ему нравятся Заболоцкий, Батюшков, Фолкнер, Набоков-прозаик (не поэт!!), Томас Манн, Джон Донн, Кавафис. Он сильно не любит Солженицына… И вообще очень избирателен.

Волков: Если говорить о надрыве, то он действительно отсутствует у художников, которых приянто считать всеобъемлющими, - у Пушкина или у Моцарта, например…
Бродский: У Моцарта надрыва нет, потому что он выше надрыва. В то время как у Бетховена или Шопена всё на нём держится.
Волков: Конечно, в Моцарте мы можем найти отблески надиндивидуального, которых у Бетховена, а тем более у Шопена, нет. Но и Бетховен, и Шопен – такие грандиозные фигуры…
Бродский: Может быть. Но скорее – в сторону, по плоскости, а не вверх.

И вот гениальное:

Так уж всегда получается, что общество назначает одного поэта в главные, в начальники. Происходит это – особенно в обществе авторитарном – в силу идиотского этого параллелизма: поэт – царь. А поэзия куда больше чем одного властителя дум предлагает. Выбирая же одного, общество обрекает себя на тот или иной вариант самодержавия. То есть отказывается от демократического в своём роде принципа. И поэтому нет у него никакого права опосля на государя или первого секретаря всё сваливать. Само оно и виновато, что читает выборочно. Знали б Вяземского с Баратынским получше, может, глядишь, и на Николаше так бы не зациклились. За равнодушие к культуре общество прежде всего гражданскими свободами расплачивается. Сужение культурного кругозора – мать сужения кругозора политического. Ничто так не мостит дорогу тирании, как культурная самокастрация. Когда начинают потом рубить головы – это даже логично.

Диалоги ни на что не похожи: Соломон Волков подарил читателям бесценный дар - возможность по-настоящему поговорить с великим поэтом. Все выглядит настолько живо, что уже на сотой странице возникает ощущение присутствия, близости. Бродский тут такой, какой он есть. Не пытается себя приукрасить, он открыт и готов поделиться с миром своим мнением, своей жизнью, высказаться в конце концов!

Большую роль в книге играет и сам автор: он не просто задает тон беседе, но и очень грамотно ее поддерживает. Чувствуется сразу, что Волков разбирается в поэзии, литературе, хорошо подкован и в истории. Иосифу Александровичу явно самому очень интересно общаться с ним.
Кажется, что если бы собеседник оказался не таким ярким, то Диалоги просто не удались бы.

Хотя биографии поэта тут оказалось мало. Зато очень охотно Бродский делиться своими воспоминаниями о Ахматовой, Цветаевой, рассказывает о знакомствах со многими именитыми писателями, переводчиками, критиками.
Приоткрывает завесу в истории со своим тюремным заключением и пребыванием в сумасшедшем доме, но делает это между-прочим, акцентируя внимание на том, что эти события ничем для него не примечательны.

Поэт рассказывает массу курьезных ситуаций из жизни общества, в котором он вращался. И все эти воспоминания имеют большую ценность. Конечно, кого-то он любил, кого-то уважал, кто-то был его врагом.
Примечательно еще то, что личная жизнь Бродского и его любовь в данной книге оказались запретными темами. Ни одного слова не сказано о чувствах и о семье (разве что о родителях). Даже немного странно...

Думаю, что каждому будет интересно самому ознакомиться с Диалогами. Читается легко, темы затронуты весьма разнообразные. Нету тяжеловесных перегруженных мыслей с претензией на гениальность. Бродский предстает перед нами обыкновенным человеком, который прожил насыщенную и интересную жизнь, повидав многое и многих.

Он единственный мог работать без перерыва вообще. Он и в этом смысле был сверхчеловеком.

Анна Нельсон. Из предисловия к этой книге

Да, Евгений Александрович Евтушенко - это действительно целая эпоха! Лично я не такой проникнувшийся поэзией читатель и если меня попросить продекламировать что-либо, то вряд ли смогу что-то припомнить. Но некоторые вещи ЕЕ реально запомнились мне на всю жизнь. Например, "Со мною вот что происходит..." из "Иронии Судьбы..." или "Хотят ли русские войны?" и "Идут белые снеги".

Всегда относился к нему с огромным уважением, никогда не слышал о нем каких-то неприятных слов и недосказанностей, и это да, ведь Евтушенко старался всегда быть вне политики, особенно в непростое сталинское время и эпохе Шестидесятников.

Откровенно порадовался когда-то его восьмидесятилетию, хоть и с удивлением выяснил, что он живет в Соединенных штатах. Книга, понятно, стала немой выжимкой из фильма. Я слушал ее в исполнении Владимира Левашева как аудиокнигу, и тогда она сразу заиграла другими красками, яркими перезвонами. Так как впервые столкнулся с работой Соломона Волкова, очень импонировала его манера поддержки разговора. Он не мешал, но во всем был в курсе и очень точечно резюмировал своими ремарками мысли интервьюируемого. Потому, конечно, можно говорить об этих беседах как о диалоге - это был высший пилотаж со стороны Соломона Моисеевича, он был прекрасно подготовлен и буквально знал биографию поэта на уровне самого Евтушенко. Буквально реальных диалогов было два - при разногласиях в отношении к некоторым персоналиям, но это не испортило общей жанровости сборника.

Что касается своих впечатлений - да, мое уважение к Евгению Александровичу не изменилось, с удовольствием послушал лучшие стихотворения автора, записал с десяток художественных интересных книг, чтобы прочитать их позже. Мысленно поблагодарил поэта за все, что он сделал, чтобы русская поэзия и литература не разрушилась, жизнь продолжается.

Не надо бояться тяжелой задачи,
А надо бояться дешёвой удачи.
Не надо бояться быть честным и битым,
А надо бояться быть лживым и сытым.

P.S. В первый раз встретился с недоработками редактуры издательства Аудиокнига, на базе которого производилась запись чтеца. Текст не выверен до конца, были небольшие повторения, которые надо было бы вычеркнуть, микродубли иногда также не вырезаны. Плохо! Нужно же слушать сначала, перед тем, как продавать аудиоиздание. Лично чтецу за исполнении пятерка, но редактуре трояк.

Эту замечательную книгу прочел недели две назад. Не планировал писать о ней, но телеканал "Культура" заставил :) Вчера там начали повторять "Прогулки с Бродским", чем в очередной раз напомнили мне о знаменитой оппозиции ("Если Евтушенко против колхозов, то я за").

Я купил книгу, преследуя две цели:
1) услышать историю о высылке Бродского в версии Евтушенко;
2) преодолеть, наконец, юношеский снобизм и через интервью Евтушенко плавно подступиться к его стихотворениям.

Первая цель была достигнута, со второй не задалось, но не это главное. Главное, что книга оказалась гораздо глубже и интереснее моих утилитарных целей.

Начнем со второй цели — подступиться к стихам. В книге Евтушенко очень много себя цитирует. То есть буквально: дело было вот так и так, а потом я по этому поводу написал стихотворение или даже поэму. Ну, или Волков ему какие-то поводы для самоцитирования подбрасывает. И, что называется, пошла цитировать губерния.

Увы, но ни одно стихотворение Евтушенко меня не зацепило. От всех какое-то ощущение ходульности, плакатности. Фонетика отдельно, семантика отдельно, просто зарифмованный пересказ некой истории. И близко нет того синергетического эффекта, того взаимодействия звука и смысла, от которого захватывает дыхание при чтении Бродского:

На площадях, как "прощай" широких, в улицах узких, как звук "люблю".

Нет и того, о чем Бродский говорил, как о формуле изящной словесности:

Возникает какое-то ощущение. Это власть языка над сознанием. Язык сообщает тебе больше, чем ты в состоянии осознать.

Наконец, стихи Евтушенко не работают как "колоссальный ускоритель сознания" (как действует этот ускоритель у Бродского, я впервые понял, прочитав описание поезда в "Представлении":

...и нарезанные косо, как "Полтавская", колёса с выковыренным под Гдовом пальцем стрелочника жиром оживляют скатерть снега, полустанки и развилки, обдавая содержимым опрокинутой бутылки...

От самой книги сначала веет какой-то хлестаковщиной. И с Фиделем-то Евтушенко на короткой ноге, и с хозяйкой парижского ресторана "Максим", и при личной встрече с американским президентом внешнюю политику США человек корректирует (прекращение войны во Вьетнаме). И запросто знакомится с двумя симпатичными женщинами, которые оказываются ни много, ни мало Коко Шанель и Марией Каллас, и которые потом кутят всю ночь со знаменитым русским поэтом. А как вишенка на торте — Марлен Дитрих, которая приходит в гости к Евтушенко и Ахмадулиной, где раздевается и голая влезает на стол, демонстрируя свое нестареющее тело советской богеме.

Теперь о хорошем.

Во-первых, книгу предваряет замечательная статья соавтора Соломона Волкова — Анны Нельсон. Во-вторых, восхищает ясность ума, быстрота реакции и оптимизм героя (диалоги записывались незадолго до смерти Евтушенко, в момент беседы он был тяжелобольным человеком). В-третьих, Евтушенко довелось быть свидетелем (а порой и участником) грандиозных событий. Его версию этих событий и рассказ Евтушенко о роли Евтушенко в мировой истории можно критиковать за что угодно, кроме занудства и скуки.

Ну, а больше всего меня подкупила искренность Евтушенко. Его идеализм и стремление сохранить свои идеалы. Диалоги Евтушенко с Волковым — это, по сути, исповедь идеалиста. Последняя битва между "остаться в памяти людей хорошим" и "быть честным" — главный сюжет этой книги, и сюжет, надо сказать, захватывающий.

Очень интересная книга. Давно уже смотрела по телевидению Диалоги С.Волкова с В.Спиваковым. Очень понравилось насколько все было тактично. Поэтому приступая к чтению имела представление об авторе. И он меня не разочаровал.

В книге прослеживается история нашего главного театра с момента его условного основания. По этому поводу все рассказано подробно. Волков останавливается на каждом российском правителе и руководителе театра в этот момент. Понятно, что во времена Николая I требовалось одно, в период прихода к власти Ленина другое. Но больше всего меня поразило сравнение Сталина с Николаем I. Никогда не задумывалась с кого брал пример Сталин. Оказывается  в сфере управления культурой и, в частности Большим театром, он многое взял с этого царя. Начинаешь анализировать и понимаешь. Да это из XIX века, и это, и это... Поразительно метко. Много внимания автор уделяет каждому из директоров театра. Первые, Теляковский и Верстовский, сами были хорошими композиторами. Но этого мало, чтобы усидеть в директорском кресле. Надо было приноравливаться  к власти. Верстовскому это удавалось гениально. Ведь о правильном руководстве можно по количеству полученных средств на содержание театра и количеству поставленных спектаклей. Балеты и оперы при нем ставились такие, что сохранились в репертуаре до наших дней. И это несмотря на политическую конъюктуру.

Неприятно поразили приведенные документы о желании Ленина закрыть главный театр страны. И самое — сколько усилий пришлось приложить Сталину в большевистской неразберихе и бюрократии, чтобы задержать его постановление о закрытии театра.

Вся книга построена в виде очерков от основания до наших дней. Приводятся исторические сведения, рассказывается о репертуаре и ведущих артистах. Написано легким и в то же время  добротным языком.

Замечательная книга. Читается очень легко,хочется перелистывать электронные страницы все дальше и дальше. Все потому,что Иосиф Александрович необыкновенно просто рассказывает "о времени и о себе". Нету позы,пафоса,о Нобелевской премии говорится как-то вскользь, о творчестве - мало и без попыток представить себя великим поэтом,о себе - и того меньше. Очень понравилось вот это высказывание,в самом конце: "Лично меня - знаете, что больше
всего устраивает? Вполне устраивает! Судьба античного автора, какого-нибудь
Архилоха, от стихов которого остались одни крысиные хвостики, и больше
ничего. Вот такой судьбе можно позавидовать". Больше уделяется внимания другим - Шмакову,Барышникову. Бродский прямо высказывает свое мнение каким бы оно ни было. С большим почтением он говорит об Ахматовой,о Цветаевой. Самые интересные главы для меня - как раз литературоведческие. Особенно,когда Бродский проводит параллели,находит для Одена и Фроста соответствия (всегда приблизительные,как он подчеркивает) в русской поэзии. И весь этот анализ совершенно лишен какого бы то ни было академизма и сухости. Очень интересно.

Всего о "Диалогах..." не расскажешь. Их надо читать. Особенно если вы - поклонник Иосифа Бродского.

Довольно интересная книга о известном музыканте, дирижере. Имя Владимира Спивакова, одно из немногих, которое известно широкой публики, а не только отчаянным любителям классической музыки. Но о самом музыканте мне было мало, что известно и данная книга дала прекрасную возможность ознакомиться с его отношением к жизни, искусству, музыке.

Текст построен в виде диалога-интервью, который ведет Соломон Волков, старый друг Спивакова, и он довольно легко написан и воспринимается. Данное повествование касается всех этапов взросления и становления Владимира, как человека и музыканта. Здесь и школьные воспоминания, и истории о выступлении за рубежом, во времена СССР, и история создания оркестра "Виртуозы Москвы" и многое другое, что ранее было известно только небольшой группе друзей и знакомых музыканта.

Единственное, что на мой взгляд стало минусом книги, это пропуск некоторых логических локун в тексте. Может, это известно Волкову, но мало понятно или совсем неизвестно читателю. Например, не понятно, как мальчик из бедной семьи, смог оказаться в школе при консерватории, в Ленинграде, где преподавали корифеи в музыке, того времени, да учились дети дипломатов, известных музыкантов. Данное опустилось, а автор просто говорит о свершившимся факте. Далее, не совсем понятно, как брат матери Спивакова, оказался в Брюсселе, до войны, изучая инженерное дело. Даже, если учесть тот факт, что его могло послать на учебу государство, то на какие деньги он жил, когда отказался возвращаться, перед войной, в СССР и остался изучать там философию. Видимо такие вопросы возникли и у чекистов, когда он вернулся домой, потому как дядя Иосиф, был посажен на двадцать лет. Удивительно, что Спивакова выпускали потом за рубеж, ведь такая родня, с такой биографией...

Поэтому, от книги веет недосказанностью, возможно, что задавались просто удобные вопросы, которые были приятны музыканту и на них он мог дать развернутые ответы. Но мне хотелось чего-то более полного и честного, в плане интервью.

В целом же, книга неплохая, из нее почерпнула много новых имен из мира музыки - музыканты, композиторы, дирижеры, о которых не знала, от слова "совсем", а они гремят на весь мир, правда в обществе только людей, которые связаны с классикой, но все же, расширять свой кругозор нужно и данное произведение, сподвигло меня поискать их записи. Книгу, все же, советую прочесть, даже с учетом того минуса, который я описала ранее.

Не знаю, как можно оценивать подобные книги. И что здесь оценивать. Умение автора, спрашивающего, строить и вести диалог? Но мне кажется, что Бродский украсил бы собою диалог с любым спрашивающим. Содержание? Но это ведь жизнь. Чужая, не наша, но реальная совершенно. И, оценивай, не оценивай, ничего уже в ней не переиграешь.
Я не слишком большой знаток творчества Иосифа Бродского, но от книги получила огромное удовольствие. Он настолько хорош в этих своих разговорах, диалогах, зачастую монологах, в этом просто трёпе для души и для нас с вами. Эта его жизненная мудрость, юмор и ирония, частенько самоирония, его меткие фразы и выражения, порой готовые афоризмы, его цинизм, эгоизм, местами категоричность, пофигизм и равнодушие, и тут же умение прощать и великодушие. Его истории из жизни, когда малейшее воспоминание может превратиться в развернутое повествование. Это нежелание долго и подробно распространяться о жизни личной. Эти такие разные высказывания о тех, кого любил в своей жизни, и о тех, к кому, мягко говоря, не испытывал симпатий. Это невозможно читать равнодушно, этим надо наслаждаться. А потом - перечитывать его стихи. И еще Анну Ахматову. И авторов, о которых от Бродского услышала впервые. Это как порой бывает - затронешь в разговоре с человеком какую-то тему, и она дает толчок к каким-то твоим действием. Так и здесь - полнейшее ощущение разговора с маэстро. И желание продлить ощущение общения, прочитать и перечитать.

Книга прочитана в рамках Минского Книжного Клуба.