Четвертинской было уже под 90 лет, говорила она глухим басовым голосом, одевалась не по летам молодо, ездила на балы с открытой шеей, закрывая легким газом свои старые кости и кожу. Здоровья была она изумительного и однажды на вопрос моей belle-mere, болела ли она когда-нибудь, она пробасила: «…quatorze fois pour accoucher»