Цитаты из книги «Будущее сегодня. Как пандемия изменила мир»

«Эпидемиологи годами говорили, что вопрос “будет или не будет пандемия” не стоит, а стоит только вопрос – “когда”. И мы оказались к ней не готовы, потому что игнорировали рекомендации учёных.

Рак – это не эпидемия. Много жизней уносит диабет, но уровень заболеваемости год от года меняется несильно. Эти болезни предсказуемы на местном уровне. Вирус Эбола предсказать намного труднее. Он входит в сферу «чёрных лебедей», трудно прогнозируемых событий с большим потенциалом последствий. Нужно относится к этому серьёзнее. То есть, если завтра произойдёт чрезвычайная ситуация, вспыхнет заболевание, мы сегодня к ней не подготовлены». Это мне сказал ещё три с половиной года назад Нас-сим.

В связи с этим всё больше и больше говорится о важности и нарастающей роли учёных в нашей жизни. Даже появляется новая теория, что именно учёные – это каста, которая будет руководить миром в ближайшее время. Всем стало очевидно, что работа эпидемиолога или вирусолога должна оплачиваться лучше, чем звезды-футболиста. Произошла смена парадигмы. Учёные вышли на передний план, стали в ряд людей, которые решают человеческие судьбы наравне с политиками, а порой даже больше, чем политики.

У стран, которые выиграли во время пандемии, прослеживается общая черта – они учли рекомендации научного сообщества. Например, в Грузии с первого же дня правительство прислушалось к трём выдающимся профессионалам, которые посоветовали внедрить те или иные меры и до, и во время пандемии. В итоге на 13 июля в Грузии менее тысячи заболевших, из этой цифры более девятисот выздоровевших и пятнадцать умерших, тогда как в соседних странах цифры переваливают за десятки тысяч, а в некоторых случаях – и за сотни. При том что грузины при всём своём таланте и яркости – не самый собранный народ. Но факты говорят за себя. Тщательно соблюдены указания научных профессионалов, что спасло страну, которая могла оказаться в тяжелейшем состоянии.

Нет такой страны, куда можно переехать, и там всё будет по-другому. Это важный момент, потому что когда есть, куда бежать, народ мигрирует. А когда бежать некуда, он начинает думать и задавать вопросы», – говорит Ускова.

Проблема не в самом Интернете, это великое завоевание человечества. Проблема как раз в том, что мозг, когда мы оказываемся перед выбором между простым и сложным, особенно в случае большой когнитивной нагрузки, выбирает примитивный контент. И из-за того, что мы выбираем примитивный контент, он становится нашим содержанием

А тут такая тонкая грань: если у тебя нет гаджетов, то ты и не часть общества, ты выпадаешь из рабочего потока, не можешь элементарно отвечать на звонки. С цифровой зависимостью у тебя есть как бы отмазка «все же это делают, я не смогу функционировать без этого, меня уволят». Но ладно, если бы мы, хоть и в больших количествах, использовали гаджеты для работы. Проблема в том, что это «социальное одобрение» выливается в бессмысленный скроллинг. Если ты хочешь быть частью активного общества, продвинутого общества, то ты должен быть в сети.

А дальше проходит день без телефона, и ты понимаешь, что, в общем-то, не так уж всё и плохо. Ты по-прежнему дышишь, смеёшься, ешь, пьёшь, общаешься с людьми вокруг, просто не прикована к телефону, как заключённый в наручниках к полицейскому во время перевозки. Хватило всего лишь одного вынужденного дня без гаджета, и накрыло какое-то невероятное ощущение счастья, необременённости. Не знаю, может быть, так произошло потому, что из-за летнего отпуска я не должна была каждую минуту отвечать людям и общаться с редакторами своих программ. Однако это осязаемое чувство свободы дало мне понять, что конечно же, я сидела на цифровой игле, но не понимала этого.

Все мои исследования подтверждают, что чем дольше длится процесс ухаживания и познания в паре, тем дольше люди остаются вместе.

Хелен говорит, что понятия «друзья с преимуществами» и «секс на одну ночь», может, и останутся в нашей жизни, но станут скорее исключениями, так как люди ищут прозрачности.